Разбитое зеркало
Шрифт:
– Благодарю, доктор. Можно вопрос? – остановил его Глеб.
– Да, пожалуйста, только побыстрее – ответил врач и недовольно пожал плечами – Обход.
– Как там Соболев? – спросил Глеб.
Врач помрачнел, вздохнул, но ответил:
– Без изменений. Все данные о его состоянии передаются в часть. Вернетесь, сможете хоть онлайн отслеживать – он встал и быстро вышел из палаты.
Глеб потянулся, сел на кровати и, глянув по сторонам усмехнулся. Интересно, что же именно он должен был собирать? Из всех личных вещей у него был только коммуникатор, и тот условно личный, собственность объединенных вооруженных сил Земли. Даже формы и той не
Он встал, снова потянулся, сделал пару упражнений, выглянул в окно и, накинув халат, отправился вниз. Больница была старая еще советской постройки с крайне запутанными переходами и вечно ремонтируемыми лифтами, так что путь на первый этаж занял у Глеба минут десять, не меньше. Спустившись, он довольно быстро обнаружил дежурного и выяснил, где находится склад вещей для военнослужащих.
Военный госпиталь в Томске закрыли еще задолго до войны, в две тысячи десятом, а сейчас было как-то не до открытия нового, поэтому для военных выделили часть областной клинической больницы. Обычно эти отделения пустовали, но количество раненых за последние дни было таким, что ими забили все военные госпитали, а часть разместили даже в обычных больницах.
Когда капсулу Грустинина выловили, Томск оказался для него ближайшей точкой, а почему сюда же доставили Соболева, было для Глеба абсолютной загадкой. Может тоже оказался ближе всего, а может и по какой другой причине. Во всяком случае, выяснять этот вопрос у медиков было безнадежным занятием, а подобным Грустинин старался не заниматься, нервы дороже.
То ли дежурный неправильно объяснил дорогу, то ли Глеб не так его понял, но поиски затянулись. Наконец отчаявшись, он поймал в коридоре медсестричку, которая немного поохав, повздыхав и выразительно поглядев на часы на коммуникаторе, все же согласилась его отвести. К удивлению Глеба, нужное место оказалось буквально в двадцати метрах, и весь поход занял времени меньше, чем уговоры сестры довести его туда. На складе обнаружился молодой парень, который не стал тянуть резину и буквально через тридцать секунд Глеб стал обладателем новенькой формы, небольшого чемоданчика с замком, закодированным под его отпечаток пальца, и проездных документов на гравилет до Пскова.
Нагруженный всем этим, Грустинин немного поколебавшись, возвращаться ли в палату, решил, что туалет поблизости устроит его для переодевания ничуть не меньше. Через пять минут одетый в новенькую форму, он уже совершенно не напоминал пациента, в результате чего был пару раз остановлен бдительным медперсоналом, с вопросами к кому это он собрался в неурочное время и откуда у него взялся больничный халат. Все это отняло прилично времени, но наконец, избавившись от больничных вещей, получив на руки документы и разблокировав коммуникатор, он покинул больницу и вышел на улицу.
Все-таки, то, что уже давно стало нормой для армии, до гражданской жизни только добиралось. Глеб около минуты крутил головой пытаясь обнаружить электрокар, после чего осознав свою ошибку, плюнул и решил воспользоваться общественным транспортом. Автобусная остановка находилась поблизости, пока он шел, его коммуникатор связался с местной информсетью и составил оптимальный маршрут, с учетом графика движения транспорта.
Автобусы в Томске были уже новые, на автономных генераторах и управлялись городской сетью, видать сказывалась близость к новой столице, а вот во Пскове таких еще не было. В смысле беспилотных, на автономное питание общественный транспорт перевели повсеместно еще года четыре назад. В Томске Глебу бывать еще не приходилось, поэтому он с интересом разглядывал город.
Автобус долго петлял по старому городу, пока, наконец, не довез Грустинина до улицы Пушкина, где у него была пересадка. Ждать долго не пришлось, меньше чем через минуту Глеб продолжил путешествие, все так же наслаждаясь видами города. Только когда автобус добрался до Московского тракта, стало понятно, что в предыдущей войне не было тыла. Значительный участок города между трактом и рекой был полностью уничтожен, стерт в пыль. Но либо здесь не было высотных зданий, либо что более вероятно, пыль еще до превращения в глину большей частью снесло в реку, а может люди уже просто все расчистили, в любом случае здесь не было серьезных селевых наносов, только волнистая растрескавшаяся глиняная пустошь.
Часть пострадавшей территории уже более-менее привели в порядок. Там глина была покрыта специально разработанным полуорганическим составом-удобрением, связывавшим ее и предотвращавшим пылевые бури, а уже на нем были высажены саженцы деревьев и кустарник. Но встречались и места, до которых у людей еще не дошли руки.
Автобус добрался до, чудом, а вернее самоотверженностью и храбростью летчиков и ракетчиков, сохраненного моста через Томь и, набрав скорость, направился в недавно отстроенный гравипорт.
***
В Томском гравипорту было светло, чисто и пустынно. Построен он был явно на вырост. В расписании значилась без малого сотня рейсов, но судя по размеру используемых гравилетов, пассажиропоток был так себе. До рейса у Глеба оставалось еще более получаса, и он решил скоротать время, прогулявшись по гравивокзалу, а заодно найти автомат-синтезатор и выпить чашечку кофе. Вокзал был построен по стандартному проекту, но имел и парочку своих изюминок, как, впрочем, и все типовые послевоенные постройки. Одной из изюминок Томского порта был зал ожидания расположившийся в тропической оранжерее.
На взгляд Грустинина изюминка была специфической и лично ему не очень понравилась, слишком уж приторно пахли экзотические цветы. Но его мнение явно не разделяли с полсотни пассажиров, с удовольствием расположившихся в мягких креслах под магнолиями и пальмами. В конце концов, на вкус и на цвет, и вообще каждый сходит с ума по-своему. Второй изюминкой было кафе, выполненное в стиле довоенного сетевого общепита, как называлась эта сеть, Глеб не помнил, но ее визитной карточкой были две золотые арки, стилизованные под букву «М». Но самым примечательным в кафе было присутствие живого персонала.
Две молодые девчонки, одетые в одинаковые платьица и бейсболки, скучали за планшетами управления синтезатором. В кафе, рассчитанном, по крайней мере, на сотню человек были заняты всего два столика. За одним, в дальнем углу, расположилась пожилая пара, ведущая неторопливый разговор за чашечкой кофе. За другим, прямо рядом со стойкой, молодой парень в шортах и футболке ел американский бутерброд и запивал его какой-то жидкостью из бумажного стаканчика. Парень безуспешно пытался разговорить девчонок-официанток, но те лишь хихикали между собой и демонстративно не обращали на парня внимания. Глеб подошел к стойке и попросил кофе.