Разбитое зеркало

Жевнов Константин Александрович

Грустинина прошиб холодный пот, хорошо, что умная автоматика тут же отреагировала и включила повышенный обдув и вентиляцию, а то так и утонуть можно было бы, прямо в скафандре. Он глотнул тоника и попытался успокоиться. Получалось довольно плохо, а в голове вертелась и перепевалась на все лады одна мысль: «Ты же хотел уволиться из армии? Вот и возрадуйся, Родина дает тебе такой шанс. Только жаль, что посмертно». Поднявшись на тысячу, авиагруппа должна была нанести по противнику удар новыми экспериментальными ракетами, а дальше действовать по обстоятельствам.

С учетом подъема уровня радиации на пятистах километрах, что будет на тысяче, даже думать не хотелось,

по мнению Глеба, по обстоятельствам действовать им уже не придется. Чудом будет, если они пальнуть успеют, хотя на их пташках стоит какая-то новая магнитная защита, может и пронесет. Он дал подтверждение, что приказ получен, сбросил эскадрилье новую задачу, удостоверился, что все ее уяснили и, запустив защиту, приступил к маневрированию. В расчетную точку на высоте четыреста они прибыли через полторы минуты, теперь осталось дождаться команды на подъем и атаку, ну и дальше, если это дальше будет, действовать по тем самым обстоятельствам.

А в покинутом ими квадрате пока что царили мир и покой. Крепость непрерывно плевалась в сторону Луны сгустками пламени, правда уже значительно меньшего диаметра. Прикрывающие ее звездочки вяло кружились в защитном хороводе, постоянно хаотически меняя положение, совершая рывки во всех направлениях метров на сто – сто пятьдесят, чтобы сбить противнику прицел, но при этом, не пересекая невидимой границы и оставаясь в своем секторе пространства. А вот у противника наметились проблемы.

Тарелкам явно не нравилось то, чем в них стреляла крепость, в рое, поднявшемся с Луны, постоянно что-то вспыхивало и взрывалось. Но наконец, им удалось преодолеть временные трудности, и вся масса инопланетной техники ринулась к Земле. Вот тут командование вспомнило и о Грустинине с командой. Получив приказ на подъем, Глеб очень пожалел, что он в шлеме, в кабине заполненной гелем, до такой степени захотелось сплюнуть. Проглотив слюну, он начал выполнять задание.

За те две минуты, которые потребовались засадным эскадрильям, чтобы добраться до точки атаки, в секторе вокруг крепости все разительно изменилось. Там царил кромешный ад. Глеба с самого начала неприятно поразило, что система целеуказания не выдала точного количества единиц противника и их принадлежность по размерным группам и специализации. А вот теперь он понял почему. Системе просто не хватало ресурсов для обработки. На радаре, в плотной массе красных точек, отображавших корабли пришельцев, зеленые точки звездочек, просто терялись. И, очень хотелось бы верить, что это обман зрения, но количество зеленых стремительно уменьшалось.

Еще начав подъем, Грустинин выключил сигналы от счетчика Гейгера и всех связанных с ним систем жизнеобеспечения, чтобы не мешали и не отвлекали. Если судьба, значит, вернется живым и относительно здоровым, если нет, ну значит, нет. Главное выполнить приказ и спустить с небес на грешную землю в виде пылающих метеоров, как можно большее количество блюдец, тарелок и прочих элементов сервиза, что по недоразумению кружат в околоземном пространстве. Свои шансы на благополучный исход, Глеб вообще не расценивал. Еще в первый год после выпуска, он, сравнив потери наших и американцев, задал своему командиру вопрос, почему у американцев выше потери, при том, что количество боестолкновений с их участием меньше? На что получил ответ: «Понимаешь ли, Глеб, большинство янки настолько дорожат своими жизнями, что боятся рисковать собой ради товарищей, вот и результат».

Основное количество кораблей противника сосредоточилось на высоте от четырехсот пятидесяти до пятисот километров, но были и те, что зависли выше. Девять громадных блинов, невообразимого

размера, в несколько раз превышающих площадь сражающейся ниже крепости землян и полсотни тарелок поменьше, составлявших, по всей видимости, эскорт этих гигантов. Кораблей такого размера Глебу видеть, еще не доводилось. Система целеуказания проконсультировалась со штабом и выделила именно блины в качестве приоритетных мишеней. Глеб распределил цели и дал приказ на общую атаку. Себе он выбрал самый большой корабль, висевший чуть выше остальных на высоте примерно шестисот двадцати километров над поверхностью.

Грустинин вместе с ведомым, набрав максимально возможную, по расчетам, скорость, двумя соколами рухнули на гигантский блин. С расстояния в десять километров они выпустили по противнику по половине из имевшихся на борту двенадцати ракет. Понемногу отворачивая, они отстрелялись еще по шести тарелкам сопровождения, запулив в каждую по паре ракет. Примерно так же поступили и остальные пилоты. На высоте осталась лишь одна эскадрилья, пока что не торопившаяся атаковать.

Обычно противник перехватывал около половины пущенных в него ракет, но в данном случае то ли сыграл элемент неожиданности, а может еще что, но почти все ракеты, выпущенные по девяти громадным кораблям, достигли цели. Чего уж понапихали в эти экспериментальные ракеты земные научники, Глеба особо не волновало, но рвануло знатно! Четыре блина буквально вывернуло наизнанку, и они повисли на орбите жуткими перекрученными ежами. Еще один взорвался, да так, что с трудом справились поляризационные фильтры. Оставшиеся в строю, тоже больше напоминали исковерканные обломки, чем боевые корабли. Не повезло и большей части тарелок сопровождения, лишь с пяток из них не получили не совместимых с дальнейшим функционированием повреждений.

Грустинина вполне удовлетворил полученный результат, и так как у него не было приказа «Уничтожить любой ценой», то он предпочел после столь успешной атаки уносить ноги. Лишь чуть сбавив скорость, пролетел верхний эшелон противника и продолжил атаку инопланетных кораблей пятьюдесятью километрами ниже. Его пилоты, хорошо зная своего начальника, поступили точно также. А вот две оставшиеся эскадрильи, по-видимому, решили закрепить успех и атаковали оставшиеся тарелки обычным бортовым вооружением.

Никакого значимого успеха они не достигли, а вот ответный огонь гигантов уничтожил их практически полностью. Лишь пять звездочек землян вырвались из этого пекла. Тем не менее, они в достаточной мере отвлекли внимание пришельцев и дали возможность оставшейся эскадрилье провести повторную атаку и практически помножить на ноль флот гигантов. После повторной атаки новыми ракетами выжил только один гигантский блин, который, не смотря на полученные повреждения, сумел сохранить двигатели и управляемость и теперь с максимально возможной скоростью драпал куда-то по направлению к внешней границе солнечной системы.

Дальнейшие двадцать минут боя скомкались в воспоминаниях Грустинина в жалкие секунды. Его эскадрилья, атаковав основной эшелон противника, практически сразу, оказалась в собачьей свалке вокруг бешено огрызающейся крепости. В этом бою, первый раз за все время службы Глебу удалось полностью расстрелять весь безразмерный боезапас электромагнитных пушек. Но и без оружия, он еще некоторое время крутился в бешеной карусели, подводя атаковавших его под огонь ведомого. А потом его сбили. Прежде чем лучевое оружие инопланетян окончательно превратило звездочку в спекшийся кусок металлопластика, автоматика произвела отстрел бронекапсулы, в которой помещался пилот, и врубила аварийный сигнал.