Разбуди меня
Шрифт:
— В Минино? — удивлённо. — Ой, да у нас водитель из Минино. Маркетплейс развозит по району. Сотку дайте ему, он лично в руки сегодня вечером передаст.
Вечером? Ну пусть будет вечером.
Отдаю, как от сердца кусок отрываю.
Ветер холодный… Поглядываю на темное небо, с надвигающейся грозой, иду к Эльдару.
Гроза надвигается, да… и чем закончится это приключение, я понятия не имею. Вряд ли хорошо.
Сердце ускоряется от адреналина.
На кованых высоких воротах — кодовый замок.
Захожу внутрь. Солнце, прорезавшись сквозь темные тучи на мгновение слепит.
Огромный бугай сносит меня с места, впечатывая в ворота.
От вспышки боли в локте вскрикиваю.
— Ты кто?
— У Эльдара спроси.
Выходят ещё два охранника. Молча переглядываются.
— Обыщи ее и в гостиную давай.
Бугай грубо хлопает по мне руками, задевая специально грудь, и лезет между бедер.
С яростью припечатываю ему по морде, отбивая ладонь.
Охренев, застывает, лицо дергается.
— Ты уволен, — смотрю ему в глаза.
— Это она… — один стоящий в стороне охранник говорит второму.
Прохожу мимо бугая, бросив взгляд на побелевший на его щеке отпечаток моей пятерни.
Свинья.
Иду мимо них в гостиную.
— Татьяна… Но мы обязаны вас обыскать.
— Рискните.
Обняв себя за плечи, смотрю в окно.
Появление Эльдара чувствую спиной.
— Татико…
— Татьяна, — поправляю, не оборачиваясь.
Татико — только для близких.
Развернувшись, смотрю в когда-то любимые глаза. Не могу вспомнить своих чувств к нему. Все стёрлось.
— Здравствуй, Эльдар.
Раскат грома заглушает мой голос.
— Что с рукой?
Локоть разбит об сталь до крови и пульсирует. Платье запачкалось кровью.
— У тебя грубая охрана.
— Кто. Покажи.
— Этот.
— Эльдар Валерьевич… — отрицательно качает головой охранник.
— Уволен. Все — вон отсюда.
Мы остаёмся вдвоем.
— Пришла… — выдыхает тихо.
— Дочь хочу увидеть, — отворачиваюсь снова.
— Хорошо выглядишь… — ведёт костяшками пальцев по моему предплечью.
— А ты думал зечкой конченной выйду? Без зубов и вся синим забитая?
— Ну зачем ты так? Я старался всем помочь, чем было возможно.
— Молился за меня? Аха-ха… — зло смеюсь я.
— Невозможно было прорваться. Никаких вариантов. Но это не значит, что я не пытался.
— Не будем об этом. Я бы твои подачки не взяла. Где Тико?
— Пойдем.
Через гостиную мы идём к выходу в сад. В прозрачную дверь, вдруг залетает высокая красивая девушка. Кукольной внешности. Рыжая…
— Эльдар! — с плачущими интонациями. — Я не виновата!..
— Эльдар Валерьевич, — холодно поправляет он ее.
— А-а?.. — словно врезавшись в стену застывает она, бегая глазами от него ко мне и обратно.
Обескураженная
— Шлюха твоя? — равнодушно уточняю я.
— Няня… — жёстко и тихо.
— Ты доверил мою дочь шлюхе? Или трахаешь ее няню? Нда, Эльдар…
— Нина, приведи Тико, — сжимает челюсти.
— Хорошо, Эльдар… Ва-валерьевич, — обиженно и трагично. — Но… Тико нет.
Он сверлит ее тяжёлым взглядом.
— Нина… — предупреждающе.
— Я не виновата…
— Ты чё несёшь?!
— Она играла в саду! А я на шезлонге… Но я присматривала! — быстро и с паникой в голосе. — Глаз не отводила, клянусь! Ее бежевый плащик мелькал у забора, она всегда там играет! В зарослях дикого винограда. А когда я подошла, оказалось, это не она!! Она надела свой плащ на куст. Его трепал ветер, и я думала это она играет… А это просто… был… плащ… — испуганно замедляется. — А ее нет…
Сатанея, разворачиваюсь к застывшему Эльдару.
— Где моя дочь?!
Глава 20 — В дурку
Девочка. В лесу. В ливень. Похоже на замес из фильма ужасов. А еще на галлюцинации.
Меня предупреждали, что после травмы головы бывают реалистичные галлюцинации. И мне пиздец как страшно.
Глюк мой рыдает тихо, горько, судорожно и испуганно. Как настоящая… Даже такая же чумазая. Платье у нее дорогое и нарядное, но все в грязи.
Не то, чтобы я видел хоть раз как рыдает Татико. Нет. Татико — кремень. Но… сейчас вот вижу.
Отомри, уже, Литвин, ребенок перепуган. Даже если он глюк, надо что-то сделать!
— Эй, детка… Ты потерялась?
Захлебнувшись слезами, кивает.
— А как тебя зовут?
— Ти-и-ико… — невнятно.
Как? Татико?!
Глухо прокашливаясь, оттягиваю ворот, чтобы сделать вдох поглубже.
Сюр какой-то…
Я конечно не могу помнить как точно выглядела Тати. Образ за все эти годы размылся. Но, блядь… Это она.
Теряюсь, не понимая что делать.
— Меня зовут… Митяй, — сглатываю я. — Я живу здесь рядом. Ты где коленки так содрала?
— Упа-а-ава… — обижено дует дрожащие губешки.
— А как ты сюда попала?
— Шва.
— М. В целом, понятно. А долго шла?
Кивает.
— Шва… Шва… Бевжава потом…
— А откуда ты бежала?
— Оттуда… — рваный вздох.
— Тебя кто-то напугал?
Пожимает худеньким плечами.
— Ясно. Ты была с мамой?
— Маму не пускают, — грустно. — Она пьиходит как кофечка… Тссс… — прижимает палец к губам. — Вот так. И я пошва как кофечка. К маме. По тьопинке.