Разбуди меня
Шрифт:
— Тихо! — рявкает, зажимая сзади. — Тихо…
Впивается губами в шею.
С рычанием дергаюсь. Проходится рукой по моей груди, облепленный мокрой тканью.
— Я найду ее… Найду… — шепчет мне в ухо. — Страстная моя… Горячая… Как же я скучал!
Сжав челюсти, терплю.
Дождь льется на нас.
— Ты умница… Ты вела себя правильно… Молчала. Я боялся, что ты откроешь рот… Тогда, я бы не смог ничего…
— Да, ты и не смог.
— Ошибаешься. Ты жива только потому, что я поставил такое
— Интересно, да, — отталкиваю его. — Ничего сделать для меня в изоляторе фейсов нельзя-я-я… А вот убить — запросто! Дергалась твоя рука, м? Признайся!
— На меня давили, да. Но я отвечал за тебя, что ты будешь молчать. Все теперь будет хорошо! И ты несправедлива ко мне. Тебя выпустили досрочно. Не за красивые глаза. Мы работали над этим.
Не за красивые, да. За подписку о сотрудничестве. Зольниковой до звёзды на вашу "работу". Ни она, ни ее крыша взяток не берет.
Сдергивает с себя пиджак и, выворачивая его наизнанку, надевает на меня.
И — нет… Хорошо точно не будет, Эльдар. Ты ошибаешься.
Мы идём по тропинке, пачкая ноги в грязи. Ткань платья растянулась от воды и волочится по земле, мешая идти.
— Тико!!
— Тико!
— Тико…
Дождь заглушает всё.
— Она не могла так далеко уйти! Надо возвращаться.
— А если ушла? — оглядываюсь.
Оступившись, Эльдар по грязи сползает в овраг, резко дёргая мою руку вниз.
— Блядь! — хватается за тонкий ствол дерева.
Вскрикнув приседаю.
Здесь куст травы и не видно этого чертового оврага. Сама пару раз чуть не загремела.
— Ногу подвернул, кажется…
Лучше б ты ее сломал!
— Ну что пора грызть руку? — показываю ему зубы.
— Эй… — что-то сдергивает с веток.
Показывает мне.
— Это платье Тико. Кружева… Она была здесь. И выбралась отсюда.
Перехватываю из его пальцев.
— Ладно. Живи пока.
Давай, малыш, ты же тоже обезьянка! Пусть это будет просто приключение для тебя.
Помогаю ему выбраться. Идёт хромает.
Тащу его в сторону Минино.
Сердцем чувствую, Тико шла правильно. И должна выйти туда…
Глава 22 — Тест на вменяемость
— Письмо?
Стою на костылях у своих ворот. Озабоченно чешу репу.
— Мне? Точно мне?
— Дмитрий Литвин?
— Я.
Называет адрес.
— Мой…
— Тогда Вам.
— Ладно. Давайте.
Засунув в карман, ковыляю в дом. Самое главное, привыкнуть, что нет должного ощущения опоры в ступне. При этом опора есть. А ощущение начинается только в колене. А до пыток Тати вообще начиналось только в тазобедренном. То есть, прогресс…
Завернутая в простыню, моя рыжая подружка сидит на кухонном
Я оторвал ей кусок простыни, изобразив тогу, пока ее вещички сохнут.
Слишком мультяшная и слишком рыжая, чтобы быть реальной.
Таскает пальцами из ещё теплой сковороды макароны по-флотски, приготовленные теткой. Мокрые кудряшки подсохли и встали вокруг головы оранжевым абажуром.
— Вкусненько… — болтает ногами.
— Мне тут письмо пришло, — сажусь рядом на стул, опирая костыли на стенку. — Почитаем?
Протягиваю ей вилку.
— Наколи-ка мне "вкусненького"…
Пока она собирает гроздь макарон на вилку, распечатываю письмо.
Витиеватый беглый почерк. Женский…
— "Обещаю, что в следующей жизни узнаю тебя сразу же…"
Сердце гулко стукнув мгновенно узнает автора.
Девочка торжественно протягивает мне вилку с макаронами.
Откладываю ее в сторону. Аппетит пропадает.
Не люблю я… когда про следующую жизнь говорят. Это значит, в этой не встретимся.
Дальше читаю уже про себя.
"…И ни мгновения не потрачу на других мужчин. Ты будешь любимый и единственный…".
А я в этой хочу, Тати. Почему такое решение, м? Я хочу объяснений, как минимум. Будут?
"… — Я подойду к тебе и сразу скажу: Я хочу за тебя замуж. И ты тоже сразу узнаешь меня."
Бросаю подозрительный взгляд на девочку. Да уж…
"Подумаешь: “Какая забавная идиотка! Беру.”. Мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день. В этой, увы, не судьба. Прости меня."
Нет, Тати. Не получится съехать так! Я не согласен. Хочу забавную идиотку уже в этой. И "долго и счастливо и умрем в один день" — тоже в этой!
— "Твоя Татико."… — бормочу вслух.
— А?
Смотрю на маленькую. Встряхиваю головой.
— Может, это грибы?
— А?
Поднимаю глаза на засовывающую пальцами в рот макаронину девочку.
— Грибы, говорю, маринованные.
— Чё? — распахивает не понимающе глаза.
— Ты что-нибудь знаешь об этом, госпожа Сударская? — скептически взмахиваю письмом.
Отрицательно крутит головой.
— Конфеты узе мозно?
— Ешь…
Тянет к себе вазочку.
— Подожди-ка!
Забираю вазочку себе. Вытаскиваю три разные конфета.
— Конфетный тест!
Выкладываю перед ней шоколадную, мармелад в глазури, коровку.
— Если можно взять только одну, какую возьмёшь?
Татико обожала помадки.
Забирает "Коровку".
— Ох…ренеть.
— Так ещё один тест. Пойдем за мной!
Тати обожала всяких гадов. Пауков, червей, жуков, саранчу… Другие девочки — ненавидели и дико боялись.
Подвожу к банке с пиявками.
— Что думаешь об этих девчонках?