Разбуди меня
Шрифт:
Кивает.
— Вынужден согласиться.
— Она спрятана на вот этой почте.
Пишу ему почту и пароль.
Забирает.
— Ну ещё недельку потерпишь? Мы не всю его команду запеленговали. Не безопасно тебе ещё… Литвин, конечно, боец, но снайперу ничего не докажешь.
— Потерплю, — прикусываю губу. — А дальше что будет?
— А дальше… Я тебе сейчас покажу двух персонажей. Надо найти на них что-нибудь. Весомое. И уничтожить их карьеру до нового года. Своими силами мы это сделать не можем, это нарушит
— Жестоко…
— Нет, Таня. Жестоко — это когда эти персонажи будут лоббировать закон в феврале, который позволит организовать сюда трафик таких запрещенных веществ, который угробит миллионы подростков. Вот это жестоко. А карьера… Уедут жить на Мальдивы в окружении семьи. Это не жестоко. А силы, которые стоят за ними не успеют никого поставить на их место к моменту голосования. И "наши" закон отклонят. Понимаешь логику?
— Да.
— Я не принуждаю. Колхоз — дело добровольное. Если не "твоё", выйдешь, родишь, будешь крестиком вышивать. В моей команде только идеологически заряженные люди работают. И помимо тебя работают специалисты. Я видел многократно как рушатся пирамиды, выстроенные на шантаже. Моя пирамида держится на другом. Но если "нет", в полит журналистику больше не суйся. Второй раз вытаскивать не стану. Но мне показалось — это "твоё".
— Это "моё", Виктор Алексеевич, — киваю я.
— Рад… Погуляй… Присмотрись к "персонажам".
Забирая бокал гуляю по огромной территории банкетного зала.
Вздрагиваю от звука бьющегося бокала, машинально делая шаг в сторону.
Эльдар!
Он перешагивает через разбитый бокал. Мы застывает напротив друг друга.
Рядом с нами на минуту застывает официант с подносом.
Ставлю туда пустой бокал.
Эльдар изменился. Не могу уловить в чем. Проседь в волосах. И отекшее лицо. Взгляд бегает загнанно.
— Привет… — киваю ему.
— Таня… — тащит меня за локоть в сторону, сбиваясь шепчет. — Зольников страшный человек… Страшный! Не соглашайся ни на что!
Плавно вытягиваю локоть.
— Эльдар. Просто я теперь тоже "страшный человек".
Застыв, смотрит мне неверяще в глаза.
— А тебе нужно обязательно лечиться. Остановись с наркотой и алкоголем. Это не поможет…
Разворачиваюсь, втыкаясь в мужчину. Он ловить меня за талию. И только собираюсь возмутиться, поднимая взгляд… Но плыву от мужского запаха.
— Можно, вас пригласить?..
Литвин!
Глава 54 — Танго
Я держу ее за руку, смотрю ей в глаза… И не могу даже въехать, что вокруг полно людей.
И ярко чувствую то, что ни к одной другой женщине не чувствовал… восторг, примитивную мужскую ревность и страх потерять.
Она здесь очень органична, я — нет. Я ее "такую" не чувствую "своей девчонкой".
В груди взрывается горячим порывом — присвоить. Нахально и публично. Моя всё ещё?
Мое тело двигается машинально. "Проходка", закручиваю ее — заставляя вильнуть влево-вправо.
— Боже мой, я сейчас в обморок упаду, — нервная усмешка.
— Я держу тебя…
Уверенно наклоняю назад, дёргая сразу к себе.
— Оу! А-а-а… — панический шепот. — Я не умею!
— Расслабься… Я — умею. Просто подчиняйся моему телу.
— Так вот почему ты — "Танго"! — с истеричным смешком всхлипывает она.
Касаемся на мгновение губами, застывая.
— Какой кошмар… — скользят ее губы по моим.
— Почему?
Втыкается носом в мою скулу, заставляя отвести от нее взгляд и бросить его в сторону.
Многие женщины замерли, разглядывая нас.
— Стервятницы будут откусывать от тебя налету. Придется носить с собой рогатку, — шепчет мне в ухо.
И я расслабляюсь немного, ловя в этой изысканной женщине свою оторванную Тати.
— Ха…
— Ведь, если женщина положила глаз на твоего мужчину, значит, у нее лишний глаз, — с шутливой угрозой.
— Пощади женщин, снайпер.
— Девочки там тебя затискали, наверное… — ревниво.
— Нет. У меня только одна девочка. И я ее жду.
Только одна женщина была со мной, когда я был без ног и без члена. Других для меня больше нет.
Мы шепчем одновременно:
— Хочу тебя…
— Соскучился…
И как пьяные замираем, обрывая движение.
— Сколько ещё? — веду костяшками пальцев по ее лицу.
— Скоро.
— Как ты там?
— Не волнуйся. Я на особом положении.
Музыка заканчивается, меняется на другую. Отпускаю ее, вставая рядом.
— Кстати, о ревности… Ты роскошна, — хмурюсь болезненно.
Обвожу взглядом зал.
— Бизнесмены, политики, генералы… Сильные мира сего. Я простой боец. То в деревне тусуюсь, то по сборам. Сбежишь от меня?
— С ума сошел? Я, может, только в этой деревне и была счастлива… — вытягивает канапе из тарелки на шведском столе. — Пусть все сильные мира сего идут к черту! У меня широкоплечий боец танго танцует и трахается как бог… И с ним ничего не страшно. Дура я, что ли, сбегать?
Смеемся, касаясь пальцами.
— Есть хочешь?
— Безумно!
У самых страстных женщин всегда отличный аппетит! Тати из них…
Закатывает от наслаждения глаза, засовывая в рот и снимая с палочки оливку.
— М-м-м… Как вкусно. Черт… Генерал смотрит…
Мы сбегаем от внимательных глаз Зольникова, теряясь в толпе. Я прихватываю для нее панна-котту с апельсиновыми дольками в шоте.
Останавливаемся у панорамного окна. Смотрим на ночную Москву. Держимся за руки.
— Тико… — сжимает она мою руку.