Разбуди меня

Zetta

У Гермионы голова шла кругом от всего происходящего; она была уже в полубессознательном состоянии, и её попытка оглядеться не увенчалась особым успехом, тем более что Нотт перекрыл ей все пути к отступлению.

— Так на чём мы остановились? — вкрадчиво произнёс он, поигрывая прядью её волос, выбившейся из причёски.

— Ты... кажется... собирался меня съесть, — выдохнула Гермиона, сходя с ума от его близости.

— Точно, — усмехнулся он, вплотную подходя к ней. Гермиона подняла на него затуманенные страстью глаза, и с минуту Тео смотрел в них не моргая, упиваясь своей долгожданной властью над непокорной гриффиндоркой.

Его рука скользнула вниз и коснулась её талии, скрытой под серебристой тканью. Это действие заставило Гермиону невольно вздрогнуть.

— Это так странно...

— Что именно?

— Я же гряз... — начала она, но Тео сделал ей жест молчать.

— Не произноси это слово. Я никогда не опускался до подобных оскорблений.

— Разве?..

— Да. Это слишком банально.

— Ладно, я скажу по-другому, — прошептала Гермиона, предпринимая последнюю попытку спасти себя, но при этом увязая всё глубже. — Я же маглорождённая волшебница, на которую вы, слизеринцы-чистокровки, никогда не посмотрите... Неужели ты не брезгуешь?

Тео ухмыльнулся.

— Я как-нибудь переживу это.

Он решительно притянул Гермиону к себе и дразняще коснулся её губ. Она, конечно, этого ждала и, обвив его шею, чтобы не потерять равновесие, с жаром ответила на его поцелуй.

Тео завёлся с пол-оборота, всё его тело буквально загорелось от желания, и он тихо зарычал, когда почувствовал полную взаимность находящейся в его объятьях девушки.

Его руки блуждали по её спине; он обнимал её всё крепче, едва контролируя себя. Пальцы Гермионы, как коготки довольной кошки, сжимали и царапали его плечи, а когда Тео легонько укусил её губу, она застонала в голос. В её голове творился самый настоящий хаос, одна мысль опережала другую, но всех их затмевала одна:

Боже, какое наслаждение!

Никогда и никто не целовал её так: Виктор был слишком мягок и ласков, а Рон — неопытен в этом вопросе, несмотря на обильную практику с Лавандой.

В поцелуе Нотта было столько властного, пленяющего огня, что именно здесь и сейчас, именно с ним Гермиона чувствовала себя поистине привлекательной, нужной, желанной... Её ноги подкосились, она почти повисла на его плечах, закрыв глаза, чувствуя только его губы — горячие, ненасытные, мечтая только об одном: лишь бы это никогда не заканчивалось...

Ещё несколько упоительных минут, и Тео невероятным усилием воли заставил себя отстраниться от Гермионы, понимая, что если не сделает этого прямо сейчас, то просто взорвётся. Этот накал был слишком сильным даже для него: сердце неистово стучало, всё тело била мелкая дрожь возбуждения, и он едва сдерживался, чтобы сию же секунду не сорвать с Гермионы её чёртово платье.

Она бессильно прислонилась к стене, ища опоры, и подняла на него затуманенный взгляд. Её волосы окончательно растрепались, губы чуть распухли, и в тишине пустого коридора было слышно её тяжёлое дыхание.

Тео, в свою очередь, тоже плохо отдавал себе отчёт в своих действиях, а тем более мыслях, уже не в силах отогнать одну из них, самую навязчивую — о том, что эти вздохи будут очень неплохо звучать во мраке его спальни. Он до боли сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладонь, и с трудом отвёл взгляд от вздымающейся груди Гермионы, от её манящих губ. Нужно было что-то делать, что-то говорить, иначе ему вот-вот сорвёт крышу...

— А ты неплохо целуешься, Грейнджер, — заметил он будто между делом, поправляя воротник своей рубашки. — Мне понравилось.

На миг Гермиона даже изменилась в лице.

— Ты так и будешь называть меня по фамилии?!

— Пока да. Моё обращение по имени ещё нужно заслужить.

— Ты... — Гермиона не находила слов, — ты просто невыносим!

— Я знаю, — самодовольно отозвался Тео. — А ещё я знаю, что ты от меня без ума.

Гермиона нервно одёрнула платье.

Почему, почему он ведёт себя так же, как и пять минут назад, словно ничего не произошло? Я ведь надеялась, что...

Хотя о чём я говорю! Этот поцелуй ничего для него не значит. Так, развлечение. Победа над строптивой гриффиндоркой. А я полная дура, что поддалась ему.

Мерлин, как же он на меня смотрит...

Глупо отрицать очевидное. Да, я от него без ума, и уже давно. Но нужно взять себя в руки. Давай же, Гермиона, где твоя гордость!

Она порывистым движением поправила на плече ремешок сумочки, с которой не расставалась, и попыталась оттолкнуть Нотта, загораживающего ей проход.

— Дай пройти.

Однако Тео не собирался так просто её отпускать.

— Ты обещала быть со мной до конца бала, — напомнил он.

— Надеюсь, что бал уже закончился, — отрезала Гермиона. — И, кстати, я не обещала, что буду с тобой в коридоре.

Она рванулась вперёд, но Тео легко преградил ей дорогу.

— Это не имеет значения.

— Дай мне пройти! — Гермиона сверкнула глазами. — Моё исчезновение наверняка уже заметили!

— Тогда пусть снова немного побегают, — Нотт язвительно хмыкнул, — ты же знаешь, мне доставит большое удовольствие сам факт их отчаянных поисков.

Гермиона вдруг резко расстегнула замок сумочки, но Тео был быстрее.

— Остолбеней!

Вспышка, вылетев из кончика палочки, обездвижила всё тело Гермионы, кроме головы.

— Нотт! — разъярённо и вместе с тем удивлённо выпалила она. — Отпусти меня немедленно! Мерлин... Как у тебя получается частично применять заклинания?

— Секрет, — ухмыльнулся он и, довольно щёлкнув языком, вернулся к теме: — Что с тобой, Грейнджер? Ты стала так плохо усваивать жизненные уроки.

— О чём ты?!

Тео с наглой улыбочкой взял её за подбородок, упиваясь её яростью и тем, что она никак не может ему помешать.

— Ты же за палочкой полезла, глупышка. Уясни уже, что каждый раз, когда ты будешь пытаться колдовать против меня, я неизменно буду тебя наказывать.