Разбуди меня

Zetta

— Сняли подозрения, — по привычке поправил его Драко.

— Тогда что вас беспокоит?

— Не беспокоит, а, скорее, интересует, — сказала Падма. — Что с теми комнатами, которые были разрушены при обвале?

— Ах, это. Они восстановлены, разумеется. Вы же не думаете, что если у Кингсли не доходят руки до рассмотрения моего проекта по продолжению лифтовой скважины, то он забыл и о комнатах Отдела тайн, пострадавших с разной степенью серьёзности? Их отстроили ещё в феврале, практически сразу после обвала, так как изменение целостности архитектуры могло повлечь за собой другие, гораздо более значительные нарушения. Вот, к примеру, Комната времени...

Название комнаты он произнёс нарочито громко, и одна из двенадцати дверей тут же приветливо распахнулась. Крокер сделал Падме и Драко знак следовать за ним, и ребята вошли в большую комнату с высокими потолками, которая вся так и переливалась танцующим искрящимся светом. Вдоль стен висели книжные полки и стояли столики, но почти все они были пусты, за исключением верхней полки небольшого шкафа в самом дальнем углу комнаты, где стояло восемь часов разнообразной формы и размера. Их тиканье, заглушаемое толстым стеклом циферблатов, было очень тихим, но Падма смогла расслышать, что тикали эти часы вразнобой.

— Новые маховики времени, — пояснил Крокер, указывая кивком головы на немногочисленные часы. — В той битве, что произошла здесь в июне девяносто шестого года, были разбиты и уничтожены абсолютно все маховики. Нашим мастерам пришлось немало потрудиться, чтобы создать новые. После почти трёх лет усилий они создали лишь эти восемь.

Он задумчиво качнулся с пяток на носки, заложив руки за спину, и добавил безрадостным тоном:

— Ущерб от той бойни во много раз превышает тот, что был нанесён в результате обвала. Кстати, виновников так и не нашли.

Падма постаралась ничем не показать охватившего её волнения, а Крокер тем временем продолжал:

— Но, к нашему большому счастью, один из самых важных и ценных артефактов Отдела, сосуд времени, уцелел.

Он повёл рукой в сторону высокого, в человеческий рост, хрустального сосуда куполообразной формы, покоящегося на столешнице того же шкафа, где были маховики. Переливчатый свет, озаряющий всю комнату, исходил именно от него.

— Ух ты! — воскликнула Падма, когда они с Драко приблизились к сосуду.

Зрелище было поистине захватывающим. Весь сосуд был будто наполнен вихрящимся сверкающим ветром, и в этом искристом потоке мерцало крошечное яйцо, которое Падма поначалу приняла за драгоценный камень. Медленно всплывая в своей странной субстанции, оно раскалывалось, и из него появлялась маленькая птичка, которая возносилась на самый верх, к горлышку сосуда. Однако потом воздушные течения несли птичку вниз, её перышки обвисали и становились мокрыми, а у самого дна сосуда она вновь исчезла в яйце.

— Ну, как вам? — с неподдельным интересом осведомился Крокер.

— Впечатляет, — довольно сухо оценил Драко; Падма же была совершенно очарована.

— Потрясающе! — выдохнула она. — Ведь только на изучение этого сосуда, на создание маховиков могут уйти годы! Как же здесь всё увлекательно!..

— Это ещё что, — заговорщически подмигнул ей Крокер, проходя мимо шкафа с сосудом и отворяя спрятанную за ним дверь, противоположную той, в которую они изначально вошли. — Пойдёмте дальше.

Гермиона прождала письмо весь день, и только вечером, когда солнце клонилось к закату, маленькая бело-рыжая сова Падмы принесла ей короткое послание следующего содержания:

«Гермиона!

Это была лучшая экскурсия в моей жизни! Я в полнейшем восторге.

Всё, что нужно, мне известно. Одна неувязка: теперь надо мной кружит большой чёрный гриф. Нужно подумать, чем нам его покормить и как угодить.

До встречи в поезде!»

Подписи не было, как не было и намёка на расшифровку этого странного предложения про большого грифа. Держа в одной руке письмо, а в другой волшебную палочку, Гермиона забралась с ногами на маленький диван в кухне; родители после ужина ушли в палисадник высаживать календулу и наперстянку, и она осталась одна в доме, что было даже на руку — в одиночестве ей всегда думалось лучше.

Большой чёрный гриф... Какие значения имеет слово «гриф»?

Взмах палочкой, и из зала Гермионе прямо в руки прилетел Большой толковый словарь. Быстро найдя нужную страницу, она внимательно вчиталась в текст:

— Так, значение первое: «Гриф — это длинная пластина из дерева или пластмассы в верхней части струнного инструмента, вдоль которой натянуты струны». Хм, непонятно... Ладно, этот вариант пока отложим. Что у нас дальше? «Стальной стержень штанги, на который надевается груз». Далее, «Рукоятка холодного оружия»... — она на время закрыла книгу, заложив страницу пальцем, и сомкнула ресницы, пытаясь выстроить в голове логическую цепь.

Все эти предметы объединяет то, что они твёрдые, их легко можно взять в руку, и они представляют из себя какую-то основу — стержень, пластина... По-моему, нужно значение, кардинально отличающееся от этих трёх, подобных друг другу.

— Так, посмотрим дальше... — сказала она вслух. — Ну, хищная птица точно не подходит, Падма тут явно писала в переносном смысле. Тогда... «Печать либо штемпель с образцом подписи; оттиск такой печати на документе». И последнее: «Пометка, надпись на документе, определяющая правила его использования. Пример: “секретно”, “срочно”, “для служебного пользования”, “лично”»... Пожалуй, это то, что надо. Секретно... Секретность! Ну конечно, это же Отдел тайн, само его название говорит об этом. Похоже, пришло время той самой клятвы о неразглашении, про которую я думала ещё в январе.

Она снова пробежала глазами по строчке из письма:

«Нужно подумать, чем нам его покормить и как угодить».

А это, по всей видимости, означает то, каким образом Падма передаст информацию мне. Да уж, задачка не из лёгких. Но мы обязательно что-нибудь придумаем. Второй раз подставлять её я просто не имею права. Но и бросить дело на полпути — тоже.

====== Глава 32 ======

Тео отбросил конверт на прикроватный столик и нахмурился. Малфой очень витиевато и пространно расписал на полутора свитках то, что можно было легко уместить в одно короткое предложение: вся необходимая информация добыта. Зато, как ни странно, довольно прямо настаивал на том, чтобы Тео не дожидался его в Хогвартсе до конца каникул, а прибыл в Лондон как можно скорее.