Разитель. Трилогия
Шрифт:
Поэтому мы, торопливо занимая места по обе стороны единственной двери, приблизились к ней на цыпочках, чтобы у нежданного гостя не возникло никаких сомнений насчет здешнего гостеприимства. Напарник на всякий случай изготовил дистант, а я в очередной раз пожалел об отсутствии у меня чего-нибудь в этом роде.
Шаги зазвучали совсем близко, и напарник пробормотал:
– Странно идет…
Я и сам успел это заметить. Но мне показалось, что я знаю причину.
– Женская походка. Шаги помельче и полегче, чем…
Он поднял руку, и я умолк: гость остановился по ту сторону двери. Секунда-другая ушли без звука. Потом ручка медленно, как бы нерешительно повернулась. Дверь послушно отворилась.
Гость успел освободиться от шлема еще в коридоре и едва переступил порог, как мой напарник, сделав шаг и оказавшись у него за спиной, схватил его за предплечья, а я одновременно сказал гостю – вернее, гостье:
– Ну привет, красавица! Вот и привелось опять увидеться!
Жаль, что в те мгновения никакая камера не снимала лицо Махи: вряд ли удастся каким-то способом воспроизвести ту вереницу выражений, которые почти мгновенно сменяли друг друга: страх, изумление, нерешительная улыбка, гнев, злость – и еще одна улыбка, на сей раз широкая и, надо сказать, мастерски сделанная:
– Незнакомец, наконец-то! Я так рада, что нашла тебя!..
Откровенно говоря, я хотя и считал себя готовым ко всяким выкрутасам, но тут на миг растерялся. А мой напарник (жаль, что его мимика была недоступна для созерцания) очень выразительно кашлянул и проговорил:
– М-да. Вы что же – знакомы вроде? Нашего полку прибыло? Приятное пополнение, скажу я вам.
– Знакомьтесь, – проговорил я, выполняя требования этикета. – Маха, офицер здешней службы безопасности. А это – мой напарник, еще один незнакомец, куда более таинственный, чем я, и он хочет и впредь оставаться таким же.
Вообще-то врать, как считают некоторые, грешно, но в этих условиях моя небольшая ложь была, по-моему, простительна: надо было внушить Махе, что мы с ним – заодно, так что сопротивляться не стоит. Ей не следовало знать, что мы не только не участвуем в одной и той же операции, но и вообще ничего не знаем друг о друге. Он мог бы при желании опровергнуть меня, но промолчал.
– Обожаю незнакомцев, – проговорила Маха, и голос ее свидетельствовал, что дамочка уже овладела собой. Она повернулась к нему с улыбкой даже еще более радужной, чем адресованная мне. После чего он отпустил ее и вышел из-за ее спины. Маха поглядела на него с интересом и спросила не без иронии:
– Еще один пришелец. Вам не жарко, мой таинственный? Может, хоть чепчик снимете? Просто из вежливости, в присутствии дамы.
Мне понравилось ее самообладание; пожалуй, я в ее ситуации чувствовал бы себя не столь весело. Напарник ответил в том же ключе:
– Боюсь напугать вас: внешность моя, увы…
– Ну, – сказала она, – я не из пугливых.
– Он не может, – пояснил я. – Здешний воздух ему вреден.
Но напарник моей помощи не принял – наоборот, поставил меня в глупое положение, сказав:
– Ну, присутствие женщины делает живительной любую атмосферу. Но предупреждаю: ответственность за последствия ляжет на вас.
И снял шлем, так что я смог наконец его увидеть – и Маха тоже. Она невольно вскрикнула «Ох!», хотя и негромко.
Наверное, и в самом деле можно было испугаться. Мне сперва показалось, что из-под шлема появился шар, состоящий из одних только волос или, быть может, шерсти, торчащей во все стороны. Конечно, существо это было человекообразным, но не брилось и не стриглось оно если и не от самого рождения, то, во всяком случае, последний десяток лет – совершенно точно. Из спутанных косм посматривали два угольно-черных глаза; несколько ниже мелькнуло что-то красное – то были, скорее всего, губы, и они наверняка изображали улыбку. Должно быть, так выглядели бы все люди, происходи они от дикобразов.
– Откуда вы такой? – не удержалась от вопроса Маха. За ответом он не полез в карман:
– Оттуда, где все такие.
Но она, кажется, всерьез решила учинить ему нечто вроде допроса, словно это он, а не она очутился в плену:
– И зачем же вы к нам пожаловали? Тут у меня и без вас забот хватает – с одним арестованным, – при этом она кивнула на меня, – а теперь и вас придется задержать до выяснения…
– О, – произнес Дикобраз (такое имя я дал ему про себя), – в вашем присутствии я буду держать себя очень смирно.
Интонация его, однако, показывала, что сам он так не думает. Я сказал:
– А вот увидим. Маха, давай сперва разберемся: кто тут кого арестовал? Мне кажется, что мы тебя. В силу этого веди себя соответственно. А сейчас подойди, пожалуйста, к пульту. Как тут закрыть раструб?
– Кто кого арестовал? – переспросила она. – Ответ находится рядом, и его можно увидеть, включив обзорные экраны. Шесть перехватчиков, и их орудия направлены на этот кораблик, а экипажи в любой миг могут прийти мне на помощь. Хотите сразиться с ними? Или не верите мне?
Она подошла к пульту (Дикобраз следовал за нею шаг в шаг, на всякий случай) и сделала то, чего мы не успели – или не догадались, включила обзор.
– Я вижу только три, – сказал я, чтобы хоть что-то сказать.
– Остальные занимают вертикаль. Убедились?
– Ваша правдивость просто поражает, – вместо меня ответил Дикобраз. – Но не скажете ли, за что, собственно, арестован этот человек? Мой напарник, я уверен, субъект вполне достойный и не представляющий опасности. Просветите меня на сей счет.
– Он – агент, и нам надо узнать – чей; а кроме того – угонщик, он захватил чужой корабль. Может быть, даже пират. Сел на эту планету без разрешения…
– Только-то? Из-за таких мелочей вы хотите лишить его свободы, которая, как известно, является величайшим даром господним? Нет, я уверен, что вы не столь жестоки. Впрочем, мы еще поговорим об этом – после того, как вы его отпустите. Если вам необходимо кого-то задержать для отчета – берите меня, чем я хуже? А если это не обязательно – идите с миром к вашим перехватчикам.