Разлив. Рассказы и очерки. Киносценарии
Шрифт:
Рассвет. Пустынный приморский бульвар. Ветер метет мусор, обрывки газет, бумажки. Небо в дыму от пожаров. Сильная зыбь в море. По глухой улочке — спуске в порт — движется странная траурная процессия. Высокая — фигура в черной черкеске — Врангель. Два адъютанта с портфелями. Ординарец с борзой собакой. Все стараются двигаться с достоинством, но вблизи порта они почти бегут.
Площадь у Графской пристани вся затоплена толпой. Все', что нашло себе приют в Крыму, вся накипь старой России собралась здесь, вопит, плачет, бранится, неистовствует.
Большой пароход в порту. Пронзительно взвизгивает сирена.
На спуске в порт озверевшее офицерье прикладами оттесняет толпу беженцев. Женский визг, плач детей, вопли. Свалка. Прорвали цепь, но вторая цепь — сенегальцы и французские военные моряки — сдерживает рвущуюся к мосткам парохода толпу.
В особняке, где была французская военная миссия, полный разгром. На полу валяется рухлядь. Дюваль в походной форме жжет в камине бумаги. Снизу, из вестибюля, доносится отчаянный вопль:
— Колонель Дюваль! Колонель Дюваль! Же сюи Быков! Сэ муа!
Это отчаянно пробивается к Дювалю Быков.
Его отпихивает прикладом караульный солдат — сенегальский негр.
Визжит сирена.
Дюваль бросил последний ворох бумаг в огонь.
В эту минуту Быков все-таки прорвался и, наконец, увидев Дюваля, вопит:
— Жорж Альбертович!.. Ну, слава богу! Я уже потерял надежду.
Отдышался.
Дюваль (холодно.) Что «слава богу»? Я уже однажды спас вас в Юзовке, и никакой благодарности… Что за беда, если вы останетесь здесь?
Быков. Жорж Альбертович, ради бога! Все, что хотите! Только дайте выбраться отсюда.
Дюваль. Подпишите.
И Дюваль положил перед Быковым давно приготовленную бумагу.
«Передаю в полную собственность фирме Дюваль и К° контрольный пакет акций смешанного русско-французского общества донецких рудников «Провиданс».
Пронзительно визжит сирена.
Быков (подписал). Скорее, ради бога скорее…
Дюваль (перечитав бумажку). Теперь все в порядке. Бумажка против бумажки… Вот пропуск.
И он подает Быкову измятую бумажку, которую подбирает тут же на полу.
Порт. У мостков парохода дикая драка. Мужчины бьют и отталкивают женщин. Военные оттесняют штатских.
От Графской пристани отваливает катер с французским флагом. В катере генерал Молле, Дюваль, члены французской миссии.
Отдаленный гул орудий.
Куда девалось прежнее олимпийское величие генерала Молле и его спутников?
Толпа беженцев на площади еще увеличилась. Она бушует и рвется к пристани, вопит, проклинает и беснуется.
К мосткам парохода пробирается Быков. Не может пробиться. Задыхаясь, выкрикивает в отчаянии:
— У меня пропуск! Пропуск! Главнокомандующий! Главная контора! Женераль Молле!.. Колонель Дюваль!..
Окраина Севастополя. Красная конница на всем скаку
Отчаянно ревет пароходный гудок. Красные кавалеристы на всем скаку урезают хвост людей, толпящихся у трапа. Пароход отваливает, ломая трап; люди, узлы, чемоданы падают в воду.
Быков не успел вскочить на трап.
Среди воплей слышатся его отчаянные крики:
— У меня пропуск! Колонель Дюваль…
Пароход отошел.
Один за другим уходят в открытое море французские и английские военные корабли. Полоса черного дыма на горизонте — вот все, что напоминает о них.
Ослепительный полдень. На улице Севастополя, еще недавно забитой беженцами и их рухлядью, сплошной стеной на тротуарах стоит народ. Люди на крышах, на окнах, на балконах.
Фрунзе, Ворошилов, Буденный едут верхами по улице, впереди войска. Цветы падают им на плечи, на гривы коней, на руки, цветы падают к копытам их коней. Несколько позади едут Кузнецов и Катерина.
Через улицу протянуто полотнище с надписью:
«Освобожденные приветствуют освободителей».
Они двигаются среди криков радости и приветствий освобожденного народа.
Гремит песня. Песня-эпилог, написанная год спустя Владимиром Маяковским:
Они
за окопом взрыли окоп,
хлестали свинцовой рекою, —
а вы
отобрали у них Перекоп
чуть- не голой рукою.
Не только тобой завоеван Крым
и белых разбита орава, —
удар твой двойной:
завоевано им
трудиться великое право.
И если
в солнце жизнь суждена
за этими днями хмурыми,
мы знаем —
вашей отвагой она
взята в Перекопском штурме.
В одну благодарность сливаем слова тебе,