Размышления психотерапевта
Шрифт:
Характерной особенностью бредовых форм шизофрении является наличие идей бредового или нелепого содержания: преследования, воздействия, величия, обвинения, особого значения и т.д. и т.п. Иногда к бреду добавляется еще и галлюцинации – зрительные, слуховые, тактильные, обонятельные, вкусовые и т.д.
"Приступообразная благоприятная", чаще всего, имеет, кроме бреда и галлюцинаций, выраженную эмоциональную окраску в период обострения болезни (приступ) в виде депрессии (подавленности всех психических функций, снижением настроения и жизненной активности). Или мании (ускорения всех психических функций с приподнятым настроением и ощущением избытка физических и умственных сил, с отрывочными или глобальными идеями собственного величия). Может быть значительно искажено восприятие самого себя или окружающей действительности. Трудоспособность начинает снижаться через 10-15
Вялотекущая шизофрения начинается чаще всего в возрасте 16-22 лет, течет непрерывно, но очень медленно, обычно без бреда и галлюцинаций, значительного снижения интеллекта и периодов выраженного обострения. Инвалидности, как правило, не наступает, однако, умеренные эмоциональные изменения все же имеют место. Среди ведущих болезненных симптомов: постепенное сужение круга интересов и общения, снижение тонкости эмоционального восприятия, появляется некоторое отчуждение от родных, доходящее до полного противопоставления им во всем без каких-либо реальных причин для этого. Происходит максимальное заострение черт психики с усилением эмоциональной неустойчивости и раздражительности. У отдельных больных появляются различные навязчивости – против воли человека возникающие мысли и сомнения, страхи, стремления и влечения, движения и действия при сохранности критического отношения к ним и попытках борьбы с ними. При этом осознается чуждость человеку всех этих моментов и насильственное возникновение по отношению к его сознанию. Может возникать чувство отчаяния или подавленности от бессилия изменить самому ситуацию.
При таких состояниях угроза для жизни больного или окружающих может быть только в отдельных случаях. При "приступообразной благоприятной" форме она возникает редко, при бредовых формах только в период обострения и при наличии выраженной депрессии (опасность для больного), бредовых идей преследования, отношения, воздействия, отравления и т.п. А также как результат слуховой галлюцинации императивного (приказывающего) характера (опасность и для окружающих). При вялотекущей форме лишь непереносимость отдельных навязчивых явлений может на "пике" обострения заставить больного в отчаянии совершить агрессию в свой адрес в качестве способа избавления от весьма неприятных болезненных ощущений.
Часто больные вялотекущей шизофренией сохраняют профессиональные навыки (если они приобретены до начала болезни). В быту, на работе и в семье отличаются порой некоторой чудаковатостью, отдельными странностями и необычностями в поведении и общении, как с близкими, так и с посторонними людьми. Чем раньше человек заболевает шизофренией, тем неблагоприятнее социальный и профессиональный, интеллектуальный и психологический прогноз.
Многие годы психиатрия была преимущественно репрессивной, т.е. на первом плане стояли теоретические интересы общества, а интересы конкретного человека и даже группы людей, считались второстепенными. Существовал и существует ряд инструкций для психиатров, в соответствии с которыми наличие того или иного психического заболевания означает ряд профессиональных ограничений. Например, работа с огнем (сварщики), с высотой (монтажники), с химическими или взрывчатыми веществами, с электрическим током (электрики), вождением личного или общественного транспорта или любая другая работа, связанная с потенциальной опасностью для жизни больного или (и) окружающих, была противопоказана больным шизофренией, эпилепсией или другими преходящими состояниями помрачнения сознания или различными явлениями психотического порядка с частичной или полной утратой сознательного контроля за своими действиями.
Лица, которые в силу наличия болезни совершали или предпринимали попытки к совершению противоправных – хулиганских или уголовных, агрессивных (физически или психологически) действий ставились еще и на специальный учет в диспансерах как "особо опасные", судьбу которых в любой момент мог решить и решал только врач психиатр. Вопрос о вменяемости или невменяемости психически больного, в том числе шизофренией, решался врачами в каждом конкретном случае индивидуально. Сам факт наличия, например, шизофрении у подследственного, еще не означал автоматического освобождения от уголовного наказания. Врачебная комиссия из нескольких психиатров учитывает большое число самых различных параметров, касающихся того или иного больного. Это и форма шизофрении, ее тип течения, ведущий синдром, возраст начала заболевания, его продолжительность, частота и длительность обострений, изменение симптоматики в ходе заболевания, уровень интеллекта и профессиональных умений до начала заболевания и перед совершением противоправного действия и еще много других моментов, которые невозможно выдумать или как-то видоизменить.
Не последнюю роль играют суть и содержание преступления, обстановка, в которой оно было совершено, причины, которыми аргументирует свое поведение больной, степень критичности больного к своим действиям в "светлые" промежутки от болезни и во время обострений, степень риска повторения нежелательных действий, соотношение реальных житейских и болезненных мотивов поведения больного. Если больного признали невменяемым в период совершения преступления, то его отправляют на принудительное лечение как минимум на 6 месяцев в психиатрическое отделение закрытого типа и даже порой, строгого режима. Если спустя этот срок комиссия устанавливает, что состояние больного не стабилизировалось, то ему назначают дополнительный срок 3-6 месяцев и пересматривают лечение.
Преступления, совершаемые больными шизофренией, можно условно разделить на две основные группы. Первая – это в силу психотического состояния, когда суть и содержание действия полностью соответствует теме бредовых и галлюцинаторных переживаний больного тяжелой формой. Вторая – это сознательные поступки вне остроты психоза, по чисто житейским мотивам, когда больной полностью осознает себя, но считает, что ему все позволено и все простится.
– Я тебя, доктор, все равно зарежу на воле, а мне-то ничего не будет, только на "принудке" отбуду полгода и все…"
К сожалению, часто больные сталкиваются с откровенной несправедливостью в своей повседневной жизни. Например, работник, находящийся на "хорошем счету" у начальства, приносит больничный лист из диспансера или психбольницы, в котором почти никогда не стоит слово "шизофрения". Но "догадливые" работники отдела кадров и бухгалтерии тут же начинают напрягать свою фантазию. И в результате, в лучшем случае, – за человеком закрепляется ярлык "психически больного", что вызывает или настороженность и отгороженность сослуживцев или демонстративное любопытство с элементами порой бестактной, но вроде бы доброжелательной опеки (над тем, кто в этом, возможно, и не нуждается). Или ироничной язвительности, когда человека постепенно пытаются превратить в "козла отпущения", мишень для своего "остроумия".
Как ни странно с точки зрения порядочного человека, но чем выше квалификация или эрудиция, различного рода интеллектуально-психологические качества были у этого человека до больничного листа от психиатра, тем сильнее желание его коллег уязвить или растоптать его с максимально изощренной жестокостью и злобой, коварством и целеустремленностью, энергией и настойчивостью, достойных гораздо лучшего применения.
В ряде случаев, в роли стрессового фактора для больного выступает общество (нередко, тем самым, провоцируя человека на нежелательные действия). Больного с 3 группой инвалидности даже на мало-мальски существенную работу не возьмут – перестрахуются. А если есть 2-я группа, то даже грузчиком или техничкой почти невозможно устроиться. А самое главное – это то, что "кадровики" решают сами, без врачей, годится для их учреждения или предприятия конкретный больной человек или нет. Имеющиеся лечебно-трудовые мастерские при отдельных больницах и диспансерах, во-первых, имеют незначительную производственную мощность, чтобы задействовать большое число больных. А, во-вторых, предназначены, в первую очередь, для тех, кто в силу своего умственного состояния не может выполнять более квалифицированную работу.
Лечение – это тоже проблема. Не всегда есть нужные лекарства или в необходимом количестве, уровень квалификации психиатров достаточно низкий (примерно такой же, как у врачей других специальностей, но здесь все минусы многократно усиливаются). Молодому врачу чаще всего не дают возможности пройти специализацию, а врач в возрасте скорее использует командировку на курсы как дополнение к своему отпуску и постарается отдохнуть от гигантского бремени, лежащего на плечах психиатра. Больше половины нынешних психиатров пришли в эту область медицины из других специальностей. Почему? Многим показалось, что работа психиатра – это земной рай, где рабочий день короче и отпуск длиннее, зарплата выше, а думать вроде и не надо… В ряде случаев последний принцип сохраняется в их мозгах еще надолго и во время работы в психиатрии. Врач, проработав 10-15 лет терапевтом или окулистом, хирургом или гинекологом, будет в лучшем случае еще 5-8 лет перестраиваться на новую специфику, т.к. его прежняя медицинская мировоззренческая платформа во многом противоречит и не соответствует психиатрической.