Разоблачение Клаудии
Шрифт:
– Почему?! – ахнула Клаудия.
– Просто не верю. Я своими глазами видел, что там было. Я одним из первых прибыл на место преступления – и поэтому не верю ни единому вашему слову.
– Если я говорю что-то не так, – хрипло прошептала Клаудия, – то не нарочно. Я вовсе не хотела вам лгать.
Пристально посмотрев на нее, Чемп попросил показать, в какой позе лежала Крисси.
Клаудия легла на пол, вытянувшись во весь рост и раскинув руки и ноги – в точности как надо. Однако она не сумела сообщить, что именно у Крисси забрали из вещей и где все происходило. Наконец, сдавшись, Клаудия сказала,
– Мне так кажется… – добавила она.
– Если вы там были, казаться вам не должно. Может, есть нечто такое… о чем вы просто боитесь рассказать?
– Да… – прошептала она. – Поэтому я начинаю врать.
– Я не хочу, чтобы вы мне врали.
– Но я вру. До какого-то момента я честна, а потом начинаю врать.
– Ладно. Может быть, все-таки скажете правду?
– Нет.
– Почему вы не хотите ее сказать?
– Потому что были некоторые моменты, о которых знают только те, кто там находился. И тогда, если они всплывут на суде, Новатни и Политис сразу узнают, что это я их выдала.
Чемп напомнил, что обещал ей защиту, и посоветовал не возвращаться больше в квартиру к Новатни. Полиция все уладит – но взамен Клаудии придется быть с ними честной.
Клаудия описала рассыпанные на полу орехи, красную записную книжку Крисси, одежду, в которой были жертвы, то, как валялись вещи. Все – абсолютно правильно. Однако когда Чемп попросил рассказать о местонахождении тел, она опять все перепутала. Чемп раз за разом просил ее описать момент убийства и спрашивал, где она находилась, когда убили Крисси.
– Я все пытаюсь представить себя где-нибудь, но не могу… Просто пустота перед глазами. Словно я была в отрыве от реальности.
Чемп заговорил мягче, будто строгий и справедливый отец:
– Лоди, вы, конечно, можете на этом закончить… Но вы молодая женщина, очень привлекательная – вам придется жить с этим грузом до конца ваших дней.
Она, казалось, вот-вот расплачется.
– Если кого-то из-за меня посадят, я все равно уже покойница.
Чемп задавал вопросы снова и снова и с каждым разом давил все сильнее, заставляя Клаудию вспоминать новые детали. Наконец, восемь часов спустя, когда он в очередной раз спросил, кто держал пистолет, из которого убили Кристин, Клаудия сдалась:
– Я буду с вами абсолютно честна, но мне придется это показать.
– Делайте, что хотите, только скажите правду.
– Тогда говорю чистейшую правду. Пистолет был в моей руке, в левой – я левша, – но мне не хватало сил нажать на спусковой крючок, он был слишком тугим… Поэтому Бобби встал рядом, ну, вроде как позади, положил сверху свою руку и… – Она бахнула, изображая выстрел. – Вот и вся правда.
Чемп перешел к описанию гибели Микки Маккана.
– Кто стрелял в него?
– Бобби.
– А еще?
– Я держала пистолет. Как с Крисси. Палец был на курке, но нажать я не могла, поэтому Бобби положил руку сверху и надавил.
Допрос продолжался уже девятый час, поэтому Чемп наконец сдался:
– Ладно. Думаю, вы, Лоди, устали, давайте на сегодня закончим… Вы ведь говорили сейчас искренне, сказали чистую правду?
Она нервно рассмеялась.
– Мне нелегко быть с вами искренней.
– Это понятно.
– В самом начале я врала.
– Потому что все произошло слишком близко,
– Потому что это я отняла у них жизнь, разве непонятно?
– Ясно…
Было уже пол-одиннадцатого вечера. Чемп велел сопроводить свою главную подозреваемую в отель «Рамада», разместить у дверей номера полицейского-мужчину, а внутри, вместе с Клаудией – женщину.
– У вас есть какие-нибудь жалобы на процедуру допроса? – уточнил Чемп под конец.
– Нет-нет-нет! Вы были очень любезны.
5
Следующим утром капитан Хердман позвонил в окружную прокуратуру Франклина и попросил о консультации. Помочь ему вызвался помощник прокурора Джеймс О’Грейди; он приехал, изучил материалы дела и внимательно прослушал запись допроса, причем некоторые фрагменты – по нескольку раз.
– Новатни и Политиса уже взяли? – спросил он Чемпа.
– Пока нет. Выслали за ними патруль, но этих двоих нигде не могут найти.
– Улик для суда уже более чем достаточно, – подытожил О’Грейди. – И есть все основания для ареста этой женщины. Хотя лично я не стал бы предъявлять ей обвинения, пока не возьмут сообщников.
В три часа пополудни Клаудию привезли из отеля «Рамада» в управление шерифа, и Чемп с О’Грейди снова ее допросили: их смущало, что в показаниях есть нестыковки. Клаудия в точности описала дом и нанесенные жертвам увечья, но с месторасположением тел опять ошиблась. Она правильно запомнила, где стоял в гараже снегоочиститель, однако красный «Кадиллак» Микки назвала «маленькой иномаркой». Микки нашли в гараже, но, по ее словам, застрелили его снаружи, в снегу. Еще она неожиданно вспомнила, что в раковине стояла синяя миска с недоеденными хлопьями. Таких мелких деталей никто не помнил, поэтому Чемп отправил в дом Маккана патрульного проверить.
Через несколько минут ему передали, что с Клаудией хочет поговорить адвокат Лью Дай. Когда Чемп сообщил об этом Клаудии, та замотала головой:
– Он адвокат Бобби. Не хочу его видеть. А говорить – тем более.
– Хорошо, – сказал Чемп. – Не хотите – и не надо.
Чемп знал, что Лью Дай специализируется на уголовных делах, и основные его клиенты – проститутки, наркоторговцы и сутенеры, и что сам Дай называет себя «адвокатом для бедных». Его автомобиль – золотисто-черный «Роллс-Ройс» с номерными знаками «ЛЬЮ ДАЙ» – был знаком каждому обитателю Немецкой деревни [4] Колумбуса – ближайшего к тюрьме района.
4
Немецкая деревня – исторический квартал Колумбуса времен XIX века.
Говард Чемп терпеть не мог этого типа и ни капли ему не доверял.
6
Направляясь в кабинет шерифа, Лью Дай широкими шагами пересек двор, отделявший тюрьму от здания суда. Дай был мужчиной среднего роста и плотного сложения, со светлыми волосами, зачесанными набок, чтобы прикрыть залысины. Бледно-голубые глаза глубоко сидели в глазницах, отчего вид у него всегда был крайне хмурым.
Бобби Новатни позвонил ему после того, как Клаудию забрали на допрос.