Разоблачение
Шрифт:
– Джи, - Алекс кладет свою руку на мою.
– Я не могу представить через какое дерьмо ты прошла, но послушай… Тебя сбил грузовик, ты потеряла сознание и в больнице у тебя было пару припадков.
– Один припадок.
Мне нечего возразить. Я на пляже каждый день и не помню, чтобы видела их там хоть раз. Правда, я и не присматривалась особо.
Логически, он прав. Я слышала все эти предсмертные истории, когда люди видят ангелов, туннели со светом в конце, шары энергии и даже Бога, но я не верю во все это. Я верю
Но почему я видела Бена Майклза?
– Джи, ты меня слышишь?
– Ммм?
В больнице я кое-что разузнала. После того, как сбил меня - если это все было - грузовик врезался в ограждение, а водитель - неизвестный, потому что права в его кошельке были фальшивыми - умер при столкновении.
Основываясь на анализе тормозного пути и характере столкновения, был сделан вывод, что водитель намного превышал допустимую скорость. Ничего странного в том, что я не заметила приближение грузовика.
Но я чувствовала себя самозванкой - я жива, а водитель - нет.
– Ты меня слышишь?
– Что? Прости!
– я выключаю воду и вытираю руки, внимательно слушая Алекса.
– Я сказал… - начинает он, а я машу рукой, чтобы продолжал скорей.
– Я выяснил, что за грузовик сбил тебя, но на него нет ни одной записи. Ни номера, ни имя владельца, не зарегистрированы - ни намека, кто он и откуда.
– А какое было поддельное имя?
– Разве это важно?
Я не знаю почему, но мне кажется, что важно.
– Не зацикливайся на мелочах, - говорит Алекс, и я киваю, потому что нет желания спорить.
– Все, что сумели раскопать - все безтолку, в базе по водителям ничего не числится.
– Вообще ничего?
– Я не знаю. Я слышал только половину разговора твоего отца с копами, они сказали, что права точно поддельные,- пожимает плечами Алекс.
– Но это невозможно. Даже если права и номера поддельные, то можно же определить, на кого зарегистрирована сама модель, где ее собирали, откуда привезли. Кто решит совершать преступление на старой Тойоте?
– В том-то и дело, - говорит Алекс, скрестив руки на груди и наклонившись над мойкой. Он сразу становится похожим на моего отца.
– Это была не Тойота.
– Ой, ладно тебе! Давай не будем опять ругаться по поводу машины. Мы же решили: подсчеты тебе, практическая сторона - мне.
Он улыбается, но ничего не говорит. Точно знает что-то, чего не знаю я, и дико хочет поделиться. Я киваю ему, чтобы продолжал.
– Корпус грузовика модели Тойоты 79 года, но мотор, документы на ТС и даже логотип совсем другие, Велосиадад 97 года!
– Как?!
– я поворачиваюсь.
– Я никогда не слышала такой автомобильной марки!
– Именно поэтому твой отец спрашивал, существовал ли грузовик вообще, - говорит Алекс.
Я не знаю, как реагировать.
Конечно, Алекс прав. Это
– Может кто-то в мастерской разобрал пару машин, распродал запчасти, а потом собрали новую по кускам?
– Может, но кому нужны такие трудности и зачем?
– Не говори это вслух!
– Твоя мать не прослушивает мой дом, насколько я знаю, - я закатываю глаза.
Алекс замолкает и смотрит в пустоту. Я чувствую себя некомфортно, заставив его задуматься над тем, что ему предстоит, когда он, наконец, признается свое маме, что не собирается поступать в Стэнфорд, не собирается следовать тому пути, что она ему расписала с младенчества.
– Как думаешь, в какой коробке дело на грузовик?
– спрашиваю я, потому что расследование может отвлечь его от тяжелых мыслей. Мой отец точно завел дело на грузовик, хотя ФБР запрещает сотрудникам заниматься делами, связанными с их родными и близкими. Но мой отец не оставит это дело просто так.
21:18:10:00
Когда мой телефон звонит в середине ночи, я близка к тому, чтобы послать всех далеко и надолго. Тойота или нет, какая разница, если хочется спать?
Если не учитывать тот момент, что водитель мертв, хотя на его месте должна была быть я.
Я перекатываюсь на кровати и плетусь в коридор. Мы живем в этом доме всю жизнь, и я знаю тут каждый сантиметр. Но тут я вижу полоску света из-под двери папиной комнаты и тихонько чертыхаюсь. Или папа и бедный Страз до сих пор работают или он заснул за столом.
Наверное, это судьба каждого сотрудника правоохранительных органов - долгие часы работы, бессонные ночи, пристальное внимание к деталям, полное погружение в работу. У каждого агента ФБР есть, по крайней мере, два дела, о которых он постоянно думает, которые преследует его всю жизнь. Одно, завершившееся хорошо, второе - плохо.
Для папы дело, завершившееся хорошо, сыграло огромную роль в карьере.
Это случилось 10 лет назад. Его первое дело со Стразом, который на тот момент был младшим аналитиком. Я была слишком маленькой тогда, чтобы запомнить все детали, но кое-что папа рассказывает до сих пор.
10 русских шпионов были раскрыты и арестованы в Темекуле. Среди них была популярная красавица-журналистка с канала Фокс. Она попалась в ловушку, расставленную специальным агентом ФБР, работавшим с ней под прикрытием. Именно она вывела ФБР к остальным шпионам, и к их главному в Будапеште. Агент под прикрытием? Мой отец!
Но есть и дело, завершившееся плохо, точнее оно еще до сих пор не раскрыто. Это случилось в первый год его работы, перед тем как он был переведен в контрразведку. Моя мама была тогда беременна мной, она как раз узнала, что у нее будет девочка.