Разобщённые
Шрифт:
Через два ряда от главной аллеи стоит заброшенный бомбардировщик, участник войны в Корее. Его поместил здесь сам Адмирал, и хотя Коннор только и знает, что таскает самолёты туда-сюда, Долорес (так называют машину) остаётся на одном и том же месте, и вход в неё наглухо закрыт: в люк врезан солидный замок, а ключ от него хранится у Коннора — он носит его на шнурке на шее, как это в обычае у маленьких детей.
Долорес — арсенал. Она набита самым разнообразным оружием, к которому «трудные» подростки ни при каких обстоятельствах не должны бы иметь доступа. Кроме тех случаев, конечно, когда
15 • Коннор
Трейс ночует в ржавом старом DC-3 — здесь спальный корпус самого отпетого хулиганья. По сути, это что-то вроде неофициальной тюрьмы, в котором Трейс — что-то вроде неофициального надзирателя. В старичке с пропеллерами туалеты не работают, поэтому обитатели кутузки ходят в переносную уборную, стоящую у подножия сходней. Замок на уборной сломан. Это дело рук Коннора — он сломал его несколько часов назад.
После отбоя он с двумя дюжими парнями — самыми сильными из всех Цельных — ждёт, спрятавшись в тени соседнего самолёта.
— Слушай, скажи, с чего это тебе вздумалось повязать Трейса?
— Тихо! — шикает на них Коннор и шёпотом добавляет: — С того, что так надо.
Оружие имеется только у Коннора. Пистолет заряжен. Парни-качки —помощники на всякий пожарный, потому что одному Коннору с Трейсом наверняка не управиться. План таков: схватить Трейса, надеть наручники и держать в качестве... ну, наверно, военнопленного. Коннор, однако, полон решимости пустить в ход пистолет, если возникнет такая необходимость.
«Никогда не размахивай оружием, если не собираешься его применить», — внушал ему когда-то Адмирал. Если Коннор хочет, чтобы убежище продолжало нормально функционировать, придётся поступать так, как учил старый вояка.
Почти каждые двадцать минут из кутузки кто-нибудь вылезает и направляется в уборную. Трейса пока не видно.
— Мы что, всю ночь будем здесь куковать? — недовольно ворчит один из парней, которому вверены наручники.
— Понадобится — будем!
Да что он, этот Трейс, — сверхчеловек, что ли? Коннор уже начинает думать, что у бёфов, наверно, мочевые пузыри особые, а может, их специально тренируют, но в начале первого Трейс появляется на трапе.
Они ждут, пока дверь уборной закроется, а затем неслышно подкрадываются к ней. Коннор впереди. Он берёт пистолет в правую руку — ту, что принадлежала когда-то Роланду — и ощущает холод рукояти и упругость спускового крючка. Снимает предохранитель, набирает полные лёгкие воздуха — и рывком распахивает дверь.
Трейс стоит внутри и смотрит прямо на него — собран, напряжён. Застать его врасплох
Трейс оставляет Коннора корчиться на земле, а сам принимается за помощников — те даже взять ноги в руки не успели. Через пару секунд оба амбала валяются без сознания. Трейс возвращается к Коннору.
— Во-первых, — говорит он, — мочить кого-то в сортире — это подло и недостойно тебя. Во-вторых, если уж нападаешь, то не вдыхай перед этим, как кашалот — сразу выдаёшь себя с головой.
Коннор, которого всё ещё корёжит от боли, переворачивается, чтобы посмотреть врагу в глаза, и обнаруживает, что в лоб ему упирается дуло пистолета. Проходит несколько секунд — и Трейс отводит ствол. Лицо шефа безопасности сурово и непроницаемо.
— Стыдом сильно не терзайся, — цедит он. — Я ведь не простой военно-воздушный бёф. Я был в спецназе. При желании мог бы убить тебя десятком разных способов ещё до того, как ты уткнулся мордой в грязь.
Он вынимает обойму, но в этот момент Коннор хватает его за запястье, дёргает, и Трейс теряет равновесие. Коннор выворачивает пистолет из руки противника и снова наставляет его на бывшего бёфа, пока тот поднимается на ноги.
— Одна пуля там есть — в патроннике, — напоминает Коннор.
Трейс отступает, подняв руки вверх.
— Отлично сработано. Должно быть, теряю форму.
Оба какое-то время стоят, застыв и не сводя глаз друг с друга. Наконец Трейс произносит:
— Если собираешься меня убить — делай это сейчас, иначе я опять перехвачу инициативу.
Но запал у Коннора ужё прошёл, и оба это отлично понимают.
— Ты что, угрохал тех двоих? — спрашивает Коннор, глядя на ещё недавно таких крутых парней, теперь валяющихся на земле, словно мешки с картошкой.
— Да нет, только вырубил. Убивать беззащитных детишек нечестно.
Коннор опускает оружие. Трейс стоит спокойно.
— Убирайся, — говорит ему Коннор.
— Если ты вышвырнешь меня отсюда, это будет не очень умно с твоей стороны.
Услышав такое, Коннор взвивается.
— Тоже мне ещё умник нашёлся! Ты враг! Ты работаешь на них!
— Я и на тебя работаю.
— И вашим и нашим — так не бывает!
— А вот тут ты ошибаешься, — возражает Трейс. — Двойная игра — штука весьма популярная, причём во все времена. Отличная стратегия и себя оправдывает.
— Я тебе не марионетка, плясать под твою дудку не собираюсь!
— Конечно нет, — парирует Трейс. — Ты мой командир. Вот и веди себя как командир.
С трапа сходит ещё один заспанный пацан и направляется в уборную. Он замечает Трейса, Коннора и тех двоих, что валяются на земле, словно тряпичные куклы.
— А что это вы такое делаете? — спрашивает пацан, сообразив, что что-то явно не так.
— Когда тебе понадобится знать — я сам тебе расскажу, — рычит Коннор.
Пацан видит в руке начальника пистолет.