Разочарование. Пятый пояс
Шрифт:
Нет сил даже ругаться. Вернее, нет желания. Это их выбор.
Но если под Миражным, сражаясь у подножия Братьев, у меня был лишь один выбор — бежать прочь, потому что я был слаб и слаба была моя спасительница, то сегодня и здесь всё по-другому.
Впрочем, и такое уже было в моей жизни — сражались передо мной два гораздо более сильных идущих, чем я, а я только и мог, что помогать в меру своих сил. Тогда мне пришлось ударить сквозь тело своего союзника, чтобы вырвать победу и всё равно проиграть. Сегодня и здесь такого не случится.
От старейшин Ордена Морозной Гряды я мог только
В сражении с Тёмным я мог только помогать, лишённый возможности использовать самый опасный свой талант.
Сегодня и здесь всё по-другому.
Я, всё так же удерживая Барьер Прибоя, пристально вглядывался в стоящего напротив Седого мужчину лет сорока-пятидесяти. Было чуть дальше, чем я привык, чуть дальше, чем нужно, но эта преграда не могла меня остановить.
Я тянулся к нему восприятием Предводителя, которое обжигало огнём и кололо холодом, которое то и дело жалило болью от ругательств, которыми обменивался Ян с Седым.
Возможно, до кристалла Древних и моей безумной тренировки с подглядыванием за миром огня, я бы уже через вдох корчился от боли, лишённый возможности даже заглянуть в себя. Точь-в-точь как это случилось в Павильоне Пяти Удовольствий.
Но тренировка в мире огня была. Я уже не тот, что был раньше.
Я морщился от боли, восприятие Предводителя бултыхало и болтало, словно я забрался слишком далеко в полосу прибоя и теряю под ногами опору. Но я держался, я видел перед собой тени старых печатей над головой Ян, полустёртые следы, и я тянулся к ним, подбирая ключ к амулету.
Сначала сдался амулет, а затем и старый, давно стёртый Указ над головой Ян.
И всё закончилось.
Глава 16
Закончилось не сразу, но быстро. Гораздо быстрей, чем я ожидал.
И нет, в этот раз я не бил сразу насмерть, ведь ни мне, ни Седому не угрожала мгновенная смерть. Я действовал постепенно, проверяя границы своих сил.
Первый цвет Указа оказался для Властелина Ян неприятным сюрпризом. Он сбился, услышав мой приказ, подкреплённый болью. Сбился, но попытался не подчиниться, преодолеть боль, точь-в-точь как предок Жуков в прошлом пытался преодолеть смерть.
Мне эта заминка тоже пришлась к месту: я успел предупредить Седого, чтобы он не радовался и не бил в полную силу, а затем добавил Указу второй цвет.
Вот это уже проняло Ян до печёнок. Боль оказалась так сильна, что он замер, застыл статуей, словно обратившись в голема, позабыл о техниках, вцепившись в амулет на груди. Вдох ему понадобился на осознание того, что его амулет — не более чем дерьмо. Зарычав, он рухнул на колени от боли, но накинул на себя ещё один амулет.
И вот когда осознал, что и этот амулет не изменил ничего, совершенно ничего — он и сдался.
Сразу. За миг. Слабак.
Верность, Замри и прочее над ним перестали сиять, наказывая его болью, а всё, что он сумел сказать, было лишь:
— Молодой господин, я полностью покорен вам, простите меня за слепоту, я не разглядел вашего могущества.
Седой медленно опустил руки и сплюнул в песок:
—
Но это меня не убедило и Указ над Ян стал трёхцветным. Так надёжней. Но это не далось мне даром — стоило мне зачерпнуть из силы Виостия, как Цветок Вора ещё сильнее побледнел, а затем исчез, подтвердив мои опасения, что заёмная сила конечна. Нужно сильней сосредоточиться на поиске эссенции души. Но, конечно, не прямо сейчас.
Седой принялся задавать вопросы, я же отправился заниматься ранеными. Пиатрием, Ланой и Агишем, который тоже держался за почему-то капающую кровью кисть.
Но это занятие не мешало мне слышать обоих Властелинов Духа и ухмыляться.
— Давай, называй имена тех, кто решил нажиться на мне.
— Иди в задницу, орденец мёртвого Ордена.
— Чего?
— Того. Я не твой слуга.
Седой скрипнул зубами.
— Малец.
Я не ответил, делая вид, что погружен в лечение и не слышу его мыслеречь. Седого хватило на тридцать вдохов, а затем он снова толкнул ко мне мыслеречь, на этот раз сделав её раза в два громче:
— Малец!
Я напоказ потряс головой и буркнул:
— Не ори так, Седой. Я слабый лекарь, и ты можешь повредить мне. Неужели столько лет прожил, нажил столько седины, но этого не знаешь?
— Слабый лекарь? — хмыкнул Седой. — Наверное, такой же слабый, как и боец? Или такой же слабый, как… — Седой на миг замолчал, а затем вкрадчиво закончил, — мастер Указов?
Я не ответил, лишь ухмыльнулся, пользуясь тем, что Седой находится сзади. Что он хочет услышать после того, как я лично сказал ему — придержи удар, сейчас я подчиню этого Ян? Но Седому хватило и моего молчания. Он раздражённо рявкнул:
— Хватит заливать мне тут! Я задаю вопросы твоему новому слуге, а он корчит мне рожи и отказывается отвечать. Прикажи ему. Тебе не меньше, чем мне нужно знать всю подноготную этого дела.
— Чего там узнавать? Он одним своим вмешательством всё объяснил. Ян ублюдки и захотели поживиться за наш счёт.
— И? — недовольно подтолкнул меня Седой. — Чего замолчал? Неужто ты из тех, что больны всепрощением и не собираешься наказывать этих ублюдков?
— Наказывать?
Я даже обернулся, уставившись на Седого.
Он расплылся в ухмылке и кивнул:
— Ну, разумеется. Когда я перешёл в город, то сразу предупредил этих рыхлых ублюдков, что не ищу неприятностей. Отдохну, поживу немного у них и уйду, не создав проблем. Неужто я виноват в том, что они сами задели меня? Так пусть теперь платят. Кровью и камнями. Кровью тех, кто додумался до этой гарховой хрени и камнями за мои унижения от лица всех Ян.