Разорвать порочный круг
Шрифт:
Старк почувствовала, что ее взяли за руки и потянули куда-то, колени уперлись в мягкую перину. Ее усадили на кровать, а через миг — взяли за плечи.
«Он сейчас встряхнет тебя», — подсказало чутье, и из глаз Волчицы потоком хлынули слезы, а, вопреки этой мысли, в сердце теплилась маленькая надежда, что Рамси не оттолкнет ее от себя, не покажет, что ее боль никого не интересовала и что она должна была просто смириться с ней и забыть.
Плач набирал силу, становился надрывнее. Старк понимала, что надо было попробовать остановиться, но не хотела, не могла.
«Ты вообще
Слезы еще сильнее потекли из глаз.
Санса внезапно оказалась в объятиях бастарда и почувствовала, как он прижал ее к себе, и она уткнулась лицом в его плечо и задохнулась всхлипами и слезами. Ну почему около нее только Рамси? Почему рядом с ней больше нет родителей? Зачем их убили?
Все новые слезы сыпались градом из глаз, к реву присоединился и жалобный вой, похожий на визг умирающего животного. От этого звука и рыданий у Волчицы все сжалось внутри, ей было страшно от того, что происходило с ней, хотелось уйти от этого. До ушей начал долетать голос мужа:
— Тише, тише, всё хорошо.
Пожелав остановиться и прислушаться к словам Болтона, она задержала в себе новый всхлип, но, поняв, что начинает задыхаться от нехватки воздуха, очень громко вздохнула и заплакала от жалости к себе.
Ей точно надо было прекратить плакать, успокоиться, привести в порядок дыхание, передохнуть, и, ощущая, как Рамси гладит ее по бокам и спине, притихла.
— Что случилось? Пожалуйста, скажи, что случилось, — он прижимал ее к себе и шептал с явной мольбой в голосе.
Она хотела всё рассказать, хотела, чтобы ее поняли и услышали, хотела, чтобы все прошло. И Санса так многого желала, столько всего чувствовала в этот момент, что не могла выговорить ни слова. Хватая ртом воздух, который сразу же вырывался назад всхлипами, она силилась заговорить и, в конце концов, начала по слову выдавливать из себя боль:
— У меня… ничегонеполучается… Я… ни-ничего не могу… Я х-хочу, чтобы ро… родители были жи… живы… Я… хочу домой.
Приступ рыданий накрыл Волчицу. Заплакала, не в силах остановиться. Довела себя до хрипа, а вновь осознав, что никто из родителей ей сейчас помочь не мог и никогда не сможет, тем более взывала. Однако от рыданий делалось только хуже, и, опять пробуя задержать дыхание и успокоиться, она ухватилась за то, что сейчас ей шептал Рамси, который ни на миг не прекращал поглаживать ее:
— Всё хорошо, почему ты так думаешь?
Истерика резко спала, слезы перестали течь из глаз, все внимание дочки Старка теперь было приковано к тому, чтобы собрать мысли в едино и проговорить то, что хотела сказать:
— У меня воо-о-обще ничего не получается, во-вокруг меня… то… только погибают люди… Это. это я во всем… виновата… И…и меня все использу-у-у-ют. Мне так плохо…
— Это не правда, все не так, дорогая.
Волчица зажмурила глаза и закачала головой.
— Нет, правд-а-а.
Она верила словам Рамси, но почему-то от этого легче не делалось, даже наоборот, внутри снова заныло в груди и вылетело на свет в виде потоков всхлипов.
Давясь тяжелыми шумными вздохами, она услышала, как крепко обнявший ее муж торопливо и взволнованно повторял:
— Ты не виновата,
То, что говорил ей Болтон, снимало боль, но не развевало сомнения прочь. Слишком многое произошло, и каждый раз Старк оказывалась причастной, каждый раз она стояла где-то поблизости.
— Это из-за меня погиб отец… Если бы я не сказала, что его помилуют, если он во всем сознается, то этого бы не произошло. И… это я… н-настаивала на том, чтобы мы поехали в… Кор… Королевску-у-ю га-гавань. — она заливалась слезами и не могла прекратить. — Если бы я не поехала туда, то и Робб бы с мамой не погиб, и Арья бы не пропала, и Бран с Риконом бы не пропали… И… и муж и сыновья Гиль-льды бы не умерли.
— Это все неправда, неправда. Слышишь? Неправда. Ты не виновата в смерти семьи Гильды.
Словно по приказу, слезы прекратились, а месте с ними — и всхлипы. Остались только слова, которые Волчице надо было договорить:
— Это из-за меня Робб начал войну, — ее голос, стихший, звучал мягко и устало. Тело не хотело шевелиться и просто-напросто обвисло в руках у Болтона, — и эти люди погибли, сражаясь за него… А теперь… теперь я сама осталась од…одна.
— Я пытаюсь… сделать хоть что-то… но все… становится только хуже…
Волчица прижалась к мужу, положила голову ему на плечо и, ощущая, как он целует ее в макушку и висок, шептала дальше:
— Я подвела Джона, — Санса шмыгнула носом и сипло продолжила: — Всю жизнь смотрела на него, как на пустое место… презирала его… Он хотел мне помочь, а я поступила с ним, как дрянь, — слова потоком лились из Сансы, она говорила уже, ничего не боясь, — а сама надеялась на его помощь… А Бран… я даже не знаю, что с ним…
Вновь расплакавшись, Старк замолчала, дожидаясь того мига, когда сможет нормально говорить. Немного успокоившись, она продолжила:
— Если бы… — в груди защемило, — если бы я начала думать, открыла рот, то Рикон бы не погиб, — Старк зажмурила глаза, губы задрожали от усилий. Душа болела от того, что все могло сложиться иначе. — Это моя вина, что обмен начался в тот день, я должна была понять, что это ловушка намного раньше, — перед глазами застыло лицо Рикона в последний день его жизни. — Он ведь был всего ребенком, ему было всего шесть лет, когда я уехала из Винтерфелла. Это из-за меня он погиб.
Дочь Старка сквозь собственные слезы и страдания вдруг поняла по сотрясающимся плечам Рамси и его более глубоким вздохом, что он тоже плакал. И Волчица заплакала еще сильнее, словно пыталась переплакать Болтона.
— А в Дредфорте… в Дредфорте я опять подставила его, ждала непонятно чего… И меня снова использовали.
Внезапно Болтон отшатнулся от нее, словно от огня, а раскрыв зажмуренные глаза взглянул сквозь нее наполненными ужасом взглядом, и снова отшатнулся, жмуря глаза и кривя лицо от боли. Санса видела подобное уже дважды и потянулась рукой к Рамси, который явно находился в панике и нуждался в помощи. Она видела, как бастард при ее приближении заметался из стороны в сторону, при этом не проронив ни слезы, да только с ужасом смотрел остекленевшим взглядом перед собой и торопливо бормотал: