Разреженный воздух
Шрифт:
Ох, Кевин, подумала я из того отдельного тихого места, где находилась. Это не обязательно. Ты должен верить.
Но он не слушал, и, в любом случае, это уже случилось, уже прошло, и он сдавался, потому что просто думал, что не было никакого реального смысла пытаться.
Поэтому он не сопротивлялся, когда Черис протянула руку и положила ее на его голову - именно так, как сделала я, когда проникала в его воспоминания–
И с этого момента я больше не была в воспоминаниях Кевина.
Я была в ее воспоминаниях.
Она была холодной внутри. Как лед, сплошная логика и расчет, никакой доброты или сострадания. На ее фоне грязный и ужасный Имон казался Дедом Морозом. Она хотела только одного, и это засело крепким, как железо, центральным ядром в ее сущности: Она хотела вернуться домой.
И она сделает все, использует любого, разрушит мир, чтобы туда попасть.
Начиная с Черис, потому что она была досягаема и уязвима, но на самом деле начиная с Кевина, потому что он был тем, что ей нужно. Властью. Силой. Энергией.
Она использовала его, словно соломинку, пустой сосуд пригодный для роли проводника между ней и тем, что она жаждала... сырой энергией эфира, материей, питающей всех Хранителей. Она бы предпочла поглотить Джинна для испытания абсолютной силы, но поскольку Джинны разорвали свои узы с людьми, этот вариант стал для нее опасен. Нет, Хранитель сможет утолить ее голод.
Она сначала опробовала девчонку, но пафосное мясо не в состоянии было поставлять много пищи, ведь люди едва касались эфирного плана, и поэтому были малопригодны. Но она удерживала Черис, осознавая, какие эмоции это пробуждало в мальчишке: чем злее и испуганнее он был, тем больше энергии Демон сможет выкачать.
Это было ужасно, и жестоко, и увлекло ее надолго. Слишком надолго.
Она использовала Черис и Кевина для преследования других Хранителей. Тех, кем ей даже не нужно было управлять, лишь истощить и убить, но Черис и Кевин предоставили ей самоподдерживающийся источник мучений, который ей было не так легко бросить.
А потом что-то случилось. Что-то поразительное.
В эфире произошел сдвиг энергии, колоссальный по своей интенсивности. Он был подобен беззвучному взрыву, и все зарябило. Демон ощутила его и отправилась на поиски, даже не уверенная, что преследовала, но там в пустоте что-то парило, что-то доступное и мощное…
Она добралась до него и поглотила, безумная в своем разбушевавшемся голоде. Там в лесу, Черис и Кевин упали, как брошенные марионетки, и Демон... изменилась.
Она приняла форму и вес, как будто то, что она съела, закрепилось в ней.
Она приняла мои воспоминания, наряду с существенным толчок моей силы. Она нашла те кусочки, что Ашан отнял у меня в часовне
Не поддающаяся исправлению, потому что они были ее глубоко отпечатавшейся частью.
Мои воспоминания повредили ее.
Я очнулась напуганной, одинокой, замерзшей и голой, без единого воспоминания о том, кем или чем я была, а она знала, и до сих пор боялась, все еще замерзшая, все еще голая в ее собственном разуме.
Демоны не могли стать людьми, но теперь она жаждала оставшуюся часть того, что я когда-то имела, и она поняла что-то, что как Демон, никогда не могла: Хранители были силой, не индивидуально, а как группа. И их можно использовать. Направлять.
Заставлять выполнять ее указания.
Она разбудила Черис и Кевина и отправила их в погоню за остатками Джоанн Болдуин - единственной угрозой ее существованию. Она могла ощутить меня, не как эфир, а другим, примитивным способом, который я не вполне понимала, но теперь, почувствовав, знала, что ни с чем его не спутаю.
Я молчаливо наблюдала, как Демон направляет Черис и Кевина через лес, охотясь на Льюиса, охотясь на меня, найдя нас, преследуя. Она безжалостно их использовала, но все это время она училась.
Училась тому, как склонить людей, как найти их кнопки, как получить то, что она хотела.
Потому что она знала, чего хотела сейчас, и дело не только во мне.
Она хотела открыть дверь между мирами и привести других Демонов сюда, накормить и преобразить в то, во что превратилась она.
Она не собиралась отправиться домой.
Она собиралась привезти дом сюда.
Это было воспоминание, и я видела некоторые шокирующие детали, но холодок как и раньше пронесся по моей спине, когда я увидела выходящего из-за деревьев Демона, чтобы встретить Черис и Кевина. Она была мной, или, отчасти, мной, во всяком случае. Ее глаза были черными и пустыми, и она была дешевой пластиковой куклой, сделанной по моему подобию.
Ей не было необходимости и дальше использовать ее игрушки. Они были обузой, а не помощью, и она знала, что они были на грани провала. Их смерть не беспокоили ее, но она не могла рисковать инструментами, ломающимися в критический момент.
Она вырвала свое сознание из них столь же сильно, как и поместила его, и Кевин упал, ошеломленный, пока Черис, рыдая, отправлялась в темный, холодный мир...
И Кевин не в состоянии был пойти следом.
Он был напуган. Слишком напуган.
В любом случае, все бесполезно. Я всегда проигрываю. Я все теряю.