Разрушитель
Шрифт:
Облик портил лишь шлем, охватывающий лоб металлическим обручем и скрывавший за кругляшами наушников уши, которые Спарки хотел целовать, покусывать. Щекотать кончиком языка, чувствуя запах шампуня, чтобы запомнить его навсегда.
– Ну, что же ты? – Трей по-прежнему улыбалась с порога.
– Иди ко мне! – позвал Джон, протягивая руки.
Он не спускал с девушки глаз, одновременно подпрыгивая на двухместной кушетке: тесновато, но должна выдержать.
Трейси между тем, кажется, совсем не собиралась сходить с выбранного места и нетерпеливой пяткой отбивала незнакомый Джону ритм.
– Ну, что же ты?!
Спарки все больше терялся: неужто Трей из оригиналок и предпочитает экстравагантные местечки?
– А на кушетке не будет удобнее? – осторожно спросил Джон, отодвигаясь в самый угол.
– Да какая разница? – пожала девушка плечами, но быстро скользнула к нему.
Спарки потянулся всем корпусом – и тут же что-то плотно обхватило его лоб и у него пропал слух.
– Ты что? – хотел возмутиться Спарк, но не успел.
Не было ни прошлого, ни будущего. Ни Спаркслина, ни Трейси. И мир только-только создавался в мягком рокоте мотора и на автостраде, летящей навстречу в свете фар.
Машина затормозила у обочины. Темной стеной вставал лес, перебирая мохнатыми лапами ельника. Сквозь стволы серебряным долларом блестело озеро. Полная луна с любопытством пыталась заглянуть к влюбленным через зеркальце обзора.
Его рука скользнула по ее коже. Пальцы мягко мазнули живот. Ладонь поднялась по диафрагме, карабкаясь по холмам ребер. Вот руки ткнулись в препятствие, задержались, ощущая тяжесть груди, и вдруг попытались удержать колыхающиеся в ладонях яблоки.
Кончиком языка он тронул сосок – она изогнулась, откинув голову. И снова приблизилась, отыскивая в темноте его лицо. Он поцеловал уголок рта – губы раскрылись, как раковина жемчужины. Ее волосы щекотали, шаловливо забиваясь в рот. Их густота мешала дышать и видеть. Ее дыхание тоже участилось. Чуть слышный стон едва не слетел с налившихся теплотой губ – он сдержал стон поцелуем, чуть ли не до боли впиваясь в податливый рот. Легкая испарина – вкус ее пота – липкая влажность набухающих желез.
Рука Спарки непроизвольно нашарила бедра Трей. Ладонь уютно устроилась между сомкнутых ног подруги. Подобралась выше, прокладывая путь кое-кому другому и более пронырливому. Девушка чуть уступила. Спарк встал и отпустил сосок. Спарк…
– Ты что, с ума сошел? – яростно шипела Трей, отбиваясь от прилипшего Спарки.
Луна обиженно хрюкнула и отвернулась, превратившись в обычный светильник. Ночь, лес, машина – все пропало. Спарк обалдело сел.
Осталась дикая кошка, расцарапавшая ему лицо и теперь пытавшаяся сдуть прилипший к щеке локон.
– Но ты же сама хотела? – Спарки бы разозлился, если бы знал, на что именно.
– Хотела чего? – холодно поинтересовалась Трей, сбрасывая халатик и натягивая на голое тело комбинезон.
– Ну, – Спарк покраснел, но из-за загара, он Богом клялся, это было незаметно, – секса, конечно!
– Но ты же лапать меня стал, разор проклятый! – вспыхнула Трей, чуть не плача.
– А что, у вас тут секс без прикосновений?! – совсем уж оторопел Спарк: Общество мира нравилось ему все меньше и меньше.
– Конечно! – Трей закончила туалет, целомудренно вдвинув молнию замка чуть ли не в подбородок. – Физические контакты – негигиеничны, приводят к нервным расстройствам и, вообще, партнер ведь может не подойти.
Девушка у зеркала подбирала шпильками волосы в пучок. Несколько штук она, совсем как Ди, держала в зубах, и вместо внятной речи Джон слышал лишь невнятное шипение. Но и шипения было достаточно.
Спарк набросил еще влажную рубашку на плечи и расхохотался, демонстрируя отличные легкие вопреки «а-та-та» медиков курильщикам. Нащупал сигарету, все еще давясь смехом, но пачка безнадежно промокла.
– Что смеешься? – обернулась Трей.
Она была сосредоточенна, деловита и лишь ярко красные пятна на щеках напоминали о неподдельной страсти – уж в этом Спарк еще разбирался, обладай он женщиной в прошлом веке, в будущем или вообще во сне.
– Скажи, ведь ты меня действительно хотела? – Спарк решил раз и навсегда выяснить, не пора ли ему от этого кошмара людей из будущего броситься в колодец.
– Конечно, хотела! – раздраженно рявкнула Трей. – Но мне и в голову не пришло, что ты можешь оказаться такой… такой…
– Скотиной? – услужливо подсказал Спарк.
– Да!
Компьютер, штрафовавший за нецензурные выражения, на этот раз не отреагировал: видимо, упоминание о мирных жвачных в перечень бранных слов не входило.
– Как в анекдоте, – чмокнул Спарк губами.
– В анекдоте? – оживилась Трей.
– Берут интервью у дофениста, – начал Спарк, но увидел непонимание в зеленых глазах с расширившимися зрачками, – ну, у человека, которому всегда все равно, – пояснил. – Так вот, спрашивают у него: «Вам спиртное до фени?» – «Да!» – «И сигареты?» – «конечно!» – «И женщины?» – «Нет, вот женщины – нет!» – «Но тогда неувязочка получается!» А он в ответ: «Вот это-то мне до фени!»
– Какой непоследовательный мужчина, – нахмурилась Трей.
– Клиника! – простонал Джон, пытаясь открутить себе левое ухо. – Слушай, – вдруг приподнялся он, – а как же у вас дети появляются?
– Обычно. Ты, допустим, хочешь иметь ребенка. Посылаешь свои данные и характеристики в Центр матерей. А там подбирают наиболее соответствующего донора.
– А более просто – нельзя? – насупился Джон.
– Риск велик. Сначала тела, прикасающиеся друг к другу, особенно, если говорить о подростках. Потом тяга к спиртному, к курению, – Трейси передернуло.
– Но я – поклонник застарелого стиля! – нравоучительный тон выводил Джона из себя.
– Существует еще и контактный ценз. Ведь только представь – твой ребенок – урод, инвалид только потому, что тебе захотелось меня облапить потными руками! – Трей пылала праведным огнем.
– А все же: что это было? – решил Спарки перевести в разговоре стрелки. – Мне казалось, мы – у озера, а луна за нами подсматривает.
– Ну, в принципе, аппарат сексуальной разрядки позволяет вообразить все, что прячется в подсознании. Еще один плюс: у нас нет преступлений на сексуальной почве!