Разумы Вселенной
Шрифт:
Оставив вещи в номере и переодевшись, я спустился в ресторан на первом этаже. Как обычно, завтрак представлял собой «шведский стол». Зал ресторана был наполнен запахами пряностей, которыми, видимо, были сдобрены блюда, но пряности в пище я как раз недолюбливал. Побоявшись брать экзотические мясные блюда, я остановил свой выбор на овощах и остался доволен. Чай был очень хороший, но оказалось, что китайцы добавляют пряности даже в выпечку.
Для выполнения всех намеченных планов руководитель группы порекомендовал воспользоваться услугами крутившихся рядом «помощников» – прилично говорящих по-русски китайцев на своих машинах. Многие так и сделали, но я отказался. Через полчаса я вышел из отеля.
– Давай карту, – обратился я к Другу.
Возникла карта с названиями улиц и объектов. Точкой была обозначена наша гостиница. Мигающее пятно было в стороне и располагалось почти на нашей улице. Рядом я прочитал название крупного объекта – Рынок «Сиюй», ул. Da Wan Bei. По моим расчетам, до него было минут 20 ходьбы. Я вздохнул и двинулся в нужном направлении.
Улица Янь Ань, на которой располагался наш отель и по которой я сейчас шел, была, видимо одной из центральных. Выходящие на улицу здания выглядели довольно современными, хотя, если присмотреться, в глубине виднелись дома старой постройки. При всем громадном населении Китая, я бы не сказал, что в это время на улице были толпы людей.
Очень к стати на противоположной стороне я заметил банк. Зайдя в него и отмахнувшись от каких-то назойливых менял, я снял в банкомате 100 долларов юанями и продолжил свой путь. По мере приближения к рынку Сиюй людской поток становился плотнее. Все чаще слышалась русская речь. Я шел, стараясь не столкнуться с идущими навстречу людьми, в направлении пульсирующей точки, которая мигала на заднем плане моего обзора. Еще не замечая ничего особенного, я уже подошел к первому зданию рынка, когда пульсирующая точка сменилась пульсирующей аурой, обрамлявшей молодую китаянку – это Друг обозначил носителя. Девушка сидела на маленьком складном стульчике рядом с тележкой, на которой лежал лоток с сувенирами и изделиями ручной работы.
– Это наша цель?
– Да.
– Что мне делать?
– Ты знаешь, что мы не можем внедряться в чужой разум без разрешения. Видимо, мой собрат получил запрет на контакт от этого носителя, и почти все его функции свернуты. Я не имею права просить тебя, но только ты, зная суть проблемы, можешь убедить носителя пойти на контакт.
Если бы еще знать, как это сделать. Я отошел в сторону и стал наблюдать за девушкой. Она сидела молча, уставившись безучастным взглядом перед собой. Мало кто подходил посмотреть на ее сувениры, еще меньше людей их покупали. На вопросы покупателей она отвечала односложно.
Чтобы не привлекать внимания, я зашел в соседнее кафе пообедать. Заказал шашлык с лапшой, запив чаем с печеньем, при этом не переставая обдумывать, как мне лучше справиться со своей задачей, но никаких толковых мыслей в голову не приходило. К Другу за советом обращаться не было смысла – тот ясно дал понять, что решение проблемы зависит только от меня.
Расплатившись за обед, зашел на рынок и походил в его самом начале, стараясь не выпускать девушку из вида, когда заметил, что она начала собираться. Накрыв крышкой лоток с сувенирами, она покатила тележку, завернув за углом на какую-то улицу со старыми домами. Я следовал в метрах двадцати за ней. Вдали от центральных улиц с их небоскребами и ярко раскрашенными пагодами, этот город был совсем другим; здесь на узких улочках господствовали одно-двухэтажные дома со множеством магазинчиков, соседствующих, а часто и являвшихся жильем обычных китайцев.
Минут через двадцать девушка остановилась около одного из входов длинного мансардного потрепанного здания. Громко крикнув «Тетушка Джия, я вернулась!», девушка покатила тележку к загородке между двумя домами. Из двери высунулась голова пожилой китаянки.
– Мэй Ли! Заноси все в дом. Скоро будем обедать.
Над приоткрывшейся дверью была вывеска «Китайские сувениры. Лекарства Тибета». Я глубоко вздохнул и решительно направился к приоткрывшейся двери. Увидев направлявшегося к ней иностранца, женщина вышла на крыльцо и широко открыла дверь. Я зашел в магазин, и хозяйка заняла место за прилавком.
– Сувениры? – спросила она на ломаном английском.
– Не только. Всего понемногу.
Она удивленно посмотрела на меня.
– Не удивляйтесь. Я приехал, чтобы совершенствовать свой китайский тоже.
Хозяйка улыбнулась. Дверь открылась, и вошла девушка, держа лоток с привезенными сувенирами.
– Мэй Ли, оставь их пока. Иди отдыхай, я тебя позову.
Девушка прошла в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь.
Глядя на полки с сувенирами, я указал на верхнюю с религиозными тибетскими фигурками и амулетами.
– Мэй Ли, – позвала хозяйка, и когда та вошла, показала на верхнюю полку и попросила снять интересовавшие меня сувениры.
Девушка поставила стремянку, сняла с полки фигурки и амулеты и выложила их передо мной на прилавке. Амулеты из кости были на бусах и на шнурке.
– Какой из талисманов ты мне посоветуешь? – спросил я у девушки, разглядывая оба сувенира, хотя к каждому прилагалась инструкция.
Она тоже удивилась моему китайскому, но, тем не менее, только пожала плечами и, ничего не ответив, направилась в свою комнату.
Я купил две фигурки, заплатив, видимо, двойную цену, потому что хозяйка выглядела довольной.
– А вот насчет этих талисманов, я хочу подумать, – сказал я, не желая так быстро уходить. – Что это ваша дочь такая молчаливая?
– Это у нее с детства, – охотно ответила хозяйка, тоже рассчитывавшая на мои дальнейшие покупки. – Она моя племянница. Родители умерли около десяти лет назад, когда они жили в Куруктаге. Мы с покойным мужем забрали ее из приюта, когда нам сообщили, что нашли ее одну возле заброшенной калийной шахты. Все это проклятое место рядом с озером Лоб-Нор. Вы же знаете?
Я никак не мог вспомнить, с чем ассоциировалось у меня это название, но тут помог Друг.
– Это полигон подземных испытаний ядерного оружия Китая.
Вон оно что!
– Об этих испытаниях много писали, – согласился я.
– Так вот, – продолжала хозяйка. – Еще маленькая, она жаловалась, что иногда слышит какой-то голос. У каких только врачей мы ни побывали и лечили, лечили. Она всегда боялась этого голоса, и с тех пор считает себя ущербной. Она мало говорит, почти никогда не улыбается и ни с кем не дружит, потому что стесняется. Но учится она хорошо, одна из лучших.