Разумы Вселенной
Шрифт:
Нефтегазовая промышленность. Нефтяной и нефтехимический сектор формируют 60 % местной экономики Синьцзяна. Объём экспорта Синьцзяна составляет 19,3 млрд долл. США, импорт – 2,9 млрд долл.
Та-а-к. А что говорит информация об Урумчи?
Урумчи (в переводе с древнемонгольского означает «прекрасное пастбище») является наиболее отдалённым от моря крупным городом в мире. Расположен на северных склонах Тяньшанских гор. В промышленности преобладают нефтяная, текстильная и металлургическая отрасли.
А какой там климат? Ага. Климат в Урумчи – резко-континентальный, отличается большой суровостью. Город расположен на высоте 800 метров над уровнем моря. Средние температуры июля + 24 °C, января -12 °C. Лето жаркое, сухое, зимы – холодные, морозные, малоснежные.
Сейчас осень, но зонт с собой нужно взять обязательно.
А вот это важно.
В городе абсолютно преобладает китайский язык, без знания которого тюркоязычным уйгурам и казахам трудно продвигаться по служебной лестнице. Тем не менее, большинство вывесок в городе двуязычны – на китайском и уйгурском языках.
Так как же быть с языком?
– Друг, а как мне общаться? Они же не говорят по-русски или по-беларуски, а за этот короткий срок китайский язык мне никак не выучить. Может, с группой будет переводчик?
– Услугами переводчика в нашей ситуации пользоваться нельзя, да и нет смысла. Я загружу в твою память китайский язык.
– А моей памяти хватит? Для другого, более важного, место останется?
– Это займет немного места. Вы, человеки, используете свой мозг процентов на восемь. Голова у вас, можно сказать, пустая. Ты не обижайся, но нельзя же так неэффективно использовать свои органы.
Нет, он уж слишком прямолинеен.
– Вот, уже и загрузил.
– Точно? А почему тогда мне ни одно китайское слово на ум не приходит?
– В секторе языкового общения у тебя стоит логическая схема, триггер. При первой необходимости или когда поступит соответствующий импульс, ты сразу переключишься на китайский язык. Просто для общения со мной он тебе не требуется.
– Поверю тебе на слово.
Визу я получил в срок. Через день вечерним поездом добрался до Москвы. С утра был в турфирме, расплатился, забрал авиабилет и вечером был в Домодедово, ожидая нужный мне рейс и свою тургруппу. За час до регистрации на регулярный рейс Южно-китайской авиалинии сопровождавший нас натурализованный россиянин-китаец пересчитал нас, провел инструктаж и через полчаса подвел нас к таможенной стойке, предназначенной для тургрупп.
Еще у багажной стойки я заметил, что выделяюсь на фоне группы: у каждого было по 2–3 увесистых чемодана, и только я вез за собой стандартный легкий чемодан на колесиках, а через плечо у меня была сумка с ноутбуком. Оказалось, почти все в группе знают друг друга, потому что являются «челноками» и часто летают в Урумчи, чтобы оформить заказы на поставку в Россию тех или иных товаров или купить что-то очень срочное. С собой они везут подарки и что-нибудь на продажу, чтобы с большего «отбить» свои расходы на поездку. Я был едва ли не единственный, кто летел знакомиться с достопримечательностями Китая, мне было неудобно спрашивать, что везут с собой мои попутчики.
Заняв места в салоне, «туристы» начали доставать из ручной клади бутылки с горячительными напитками, которыми, как оказалось, они успели отовариться в магазине дьюти-фри, и нехитрую закуску. Времени хватало: полетное время до Урумчи составляло около пяти часов.
Я пересел на свободное место подальше от группы и громких разговоров, а после взлета начал снова просматривать информацию по Урумчи.
Промышленность. Нефтепереработка, черная и цветная металлургия, машиностроение; химическая, цементная, стекольная, бумажная, текстильная, пищевая промышленность. Традиционное ремесленное производство.
Серьезный промышленный центр, покрупнее Минска будет. Напоминание о Минске заставило меня вспомнить те незаконченные дела, которые ждут моего возвращения. Это и обычные рабочие вопросы, и организационные моменты, встречи и переговоры, которые я перенес на неопределенную дату. Но главное сейчас и на ближайший срок – проблема собрата Друга. Все остальное – второстепенно.
Сосредоточиться мне мешала женская болтовня. Я прислушался.
– Эти русские когда-нибудь бывают трезвыми? Сейчас начнут петь песни и кричать на весь салон.
Я оглянулся: две симпатичные китаянки-стюардессы развозили ужин пассажирам. Когда они подвезли тележку с подносами к моему креслу, я спокойно обратился к самой смешливой.
– Эти русские оплатили билеты. Таким образом они выплачивают вам зарплату и поддерживают существование вашей авиакомпании. А скоро они успокоятся и заснут. Так что не волнуйтесь.
Стюардессы смотрели на меня широко раскрытыми глазами, если это можно было сказать о китайцах вообще. Поначалу я не понял, что их так удивило, но потом по спине пробежал холодок – я понял, что обратился к ним на китайском!
Одна из них предложила мне на выбор два варианта ужина, и, покончив с раздачей, они постарались побыстрее покинуть салон. Через 20 минут, собирая подносы, та самая смешливая стюардесса, смущенно попросила прощение за свои слова, на что я ответил, что уже забыл об этом. Она поклонилась и исчезла в служебном помещении.
Все оставшееся время до посадки я спал.
Прилетели вовремя. Паспортный и таможенный контроль прошли без задержек – китайцы хорошо знают контингент туристов из России. На выходе из аэропорта нас ждал автобус.
– Ты сигнал принимаешь? – спросил я Друга, садясь на свободное место.
– Да, постоянно.
– Придется, видимо, поискать и поездить.
– Нет. Координаты меняются нечасто и незначительно. Это недалеко отсюда.
– Тогда легче.
Дорога до гостиницы заняла меньше часа. Разместилась группа в отеле Бенджан. Для меня это был обычный отель, но все в группе предпочитали именно его, т. к. находился он совсем рядом с одноименным универсальным рынком, где планировали отовариваться и решать свои вопросы почти все мои попутчики.