Разведчик. Заброшенный в 43-й
Шрифт:
Из бревенчатой избы вышел старший лейтенант, вытянулся перед «Ивановым».
– Товарищ подполковник! Личный состав на занятии. Больных и отсутствующих нет. Докладывает дежурный старший лейтенант Никифоров!
– Вольно! Принимайте пополнение. Определите во взвод Летягина.
Подполковник только досадливо поморщился, когда старший лейтенант упомянул его звание, зато Игорь в душе возликовал. Не подвела его интуиция и наблюдательность!
– Боец, ко мне!
Игорь подбежал.
– Идем со мной в штаб, потом покажу место в казарме.
Казарма оказалась такой же бревенчатой избой, как и штаб. Все три комнаты были заставлены нарами.
– Здесь будете отдыхать.
Старлей посмотрел на часы:
– Ужин в восемнадцать часов, потом – личное время.
Игорь бросил «сидор» на матрац, решив пройтись, осмотреть территорию – куда же он попал? Сразу за избой – полоса препятствий: забор, колючая проволока в несколько рядов, ров с водой. Немного дальше – небольшая площадка, на которой идут занятия по рукопашному бою.
Взвод разделился на пары – один нападает с ножом, другой защищается. Игорю стало интересно, и он задержался, понаблюдал.
А через четверть часа занятия закончились, и бойцы бегом направились к избе неподалеку – из ее трубы шел дым. Наверняка кухня.
Игорь направился туда – ему очень хотелось есть. Он ведь сегодня без обеда остался, хорошо – позавтракать успел.
На крыльце стоял знакомый старлей.
– Вовремя подошел, – встретил он Игоря. – Летягин, принимай бойца.
Из открытой двери навстречу Игорю шагнул старшина. Среднего роста, мышцы в меру накачаны. Лицо жесткое, над верхней губой – усики, прямо щегольские, ниточкой. Обычно военные носили усы «а-ля Буденный» – пышные или как у Ворошилова – короткой вертикальной полосой.
– Ты новичок?
– Так точно, боец Катков.
За длинным столом отделение – десять бойцов. Все парни молодые, самые старшие по возрасту – старшина Летягин и он, Игорь. Хм, интересно, за какие такие заслуги парни сюда попали? Ну ладно, о себе Игорь знал, что попал сюда в немалой степени благодаря знанию немецкого – так ведь и у других какие-то знания или навыки есть! Как он понял, подразделение было школой разведки, хотя ему никто ничего об этом не сказал.
А со следующего дня началась учеба, упорная – с утра и до ужина. Были и физические упражнения, где старшина гонял взвод до седьмого пота. Но основной упор делался на теорию. Изучали организационную структуру вермахта – звания, должности, тактику, вооружение. Летягина на этих занятиях не было.
Военный без знаков различия отрабатывал с бойцами немецкий язык – Игорь на этих занятиях был на высоте. Учились читать карты, осваивали азы радиодела, стучали «морзянкой» на «Северах» – была такая армейская радиостанция. Радисты ее любили за малый вес и надежность, а также за дальность связи – до четырехсот километров. Весила она два килограмма, правда, батареи – в отдельной холщовой сумке – еще шесть килограммов. Но это не тридцать, как у других радиостанций, поскольку при заброске групп в немецкий тыл среди партизан или диверсантов каждый килограмм веса играл роль.
Одно было плохо – батареи. При весе в шесть килограммов они обеспечивали бесперебойную работу рации всего двенадцать часов. Подзарядить их было невозможно – это не аккумуляторы. Да и от чего их в лесу подзаряжать-то? Поэтому сеансы связи старались делать короткими. А еще старались как можно короче делать сеансы связи по другой причине – чтобы не запеленговали. У немцев служба радиоперехвата, пеленгации была поставлена на высоком уровне.
Отрабатывали с преподавателями бытовые сцены – как общаться с населением, с полицией. Понятно: если встретил в лесу полицейского – убей его. А если сам в немецкой форме, да еще в селе? Полицейские из русских предателей были для немцев людьми второго сорта, и обращаться с ними надо было соответствующим образом.
Курсантам показывали деньги – рейхсмарки и оккупационные, рассказывали об их покупательной способности.
Как понял Игорь, их готовили к заброске в глубокий тыл врага. Задача такой разведки не сиюминутная, схватил «языка» – и к своим, а вербовка и работа с агентурой из своих патриотов, наблюдение за передвижением войск, захват и допрос на месте офицеров, и желательно – с документами.
Работали они и со взрывчатыми веществами, учились ставить и снимать мины – наши и немецкие. Пару раз стреляли из немецкого оружия, хотя руководитель стрельб оговорился:
– Если у разведчика дело до стрельбы дошло, считайте задание проваленным. У немцев охранные дивизии, полиция, ГФП. Сядут на хвост, оцепят район, устроят облаву и оцепление – лучше до этого не доводить. Втихую, потом, уж если придется. И труп обязательно спрятать. Нет человека, может – дезертировал или к девке ушел. А коли труп найден – все понятно, убийц искать надо.
Обучали разведчиков и автоделу. Большинство из них не умели управлять машиной или мотоциклом. Гонщиком за такое короткое время никто не стал, но уверенно управлять техникой научились. Это в современное время мальчишек отцы еще со школьных лет за руль сажают, а как учить в довоенное время, когда во многих семьях велосипедов не было, а мотоцикл был роскошью? К тому же с началом войны всю авто- и мототехнику, трактора мобилизовали в армию. В тылу же немногие оставшиеся автомобили из-за нехватки бензина ездили на газогенераторах, установленных за кабиной и топившихся деревянными чурками.
Игорь, имевший и опыт вождения, и права, был в числе лучших. А вот на мотоцикл сел впервые. После велосипеда, когда он научился держать равновесие, – ничего сложного.
Время на занятиях летело быстро. В полдень, когда курсанты обедали, передавали сводки Совинформбюро. Черный рупор висел в столовой, и сводки с фронтов внимательно слушали все.
Много тревог, а затем и радости приносили сообщения о боях на Курской дуге. Игорь знал ее исход, но переживал вместе с сотоварищами. Когда проходили историю в школе, события казались далекими и не очень запоминались. Сейчас он корил себя, да поздно.
Никаких выпускных экзаменов не было. На общем построении зачитали приказ, поздравили с присвоением очередных званий, особо отличившимся дали внеочередное. Игорь стал младшим сержантом.
Был праздничный обед, отличавшийся от обыденного тем, что повара напекли пирожков с яблоками – по сладкому, по выпечке многие соскучились. До сладкого ли на фронте, когда иной раз и перловке рад?
С утра грузовики развозили выпускников по армиям и корпусам, однако Игорь и еще несколько человек были оставлены при школе. Он терялся в догадках – зачем? Для преподавательской работы? Так в школе не осталось ни одного курсанта. Да и чему может научить недавний выпускник?