Разведка боем
Шрифт:
– Да какая разница, леди Спенсер? – развел Новиков руками. – Я уже как-то сравнивал и вас и нас с шахматными фигурами и одновременно игральными картами. Ну, когда мы в преферанс играем, и при очередном раскладе фишки по-другому ложатся, они что – врагами становятся? Сейчас дама с королем марьяж составляют, а через десять минут на разных руках друг друга ловят и бьют. Так что забудьте про идеологию. Я вот о чем – долго мне было непонятно, чего это вдруг загорелось нам гражданскую войну переигрывать? Занимались мы этим, вон с Олегом чуть насмерть не разругались, а все как-то внутри дискомфорт присутствовал, как-то с души воротило. То вдруг ваши коллеги с планеты Таорэра нас на вторую мировую отправили, то Антон намекнул, чтобы мы на этой войне душу отвели… Непонятно было, оттого и разлады между нами начались…
После этих слов спонтанно
Андрей только сейчас в полной мере постиг, насколько близко от рокового рубежа находился их маленький социум. Еще немного – и началась бы цепная реакция конфликтов и распада.
– Однако я продолжу, с вашего позволения, – вновь взял он инициативу, когда страсти поутихли. – Не претендую на гениальность, скорее даже могу предположить, что и эта идея была нам внушена свыше. Чтобы не допустить очередного сброса. В нашей исходной Реальности он случился, мир вообще подошел к рубежу физического уничтожения, что входило в замысел одного из игроков. Тогда другой, который якобы за нас, сделал сильный ход. Вроде как Остап в Васюках. Замысел – резко и неожиданно изменить геополитическую и психологическую обстановку на Земле. Внезапное прекращение гражданской войны – не победа белых, как мы поначалу задумали, а именно прекращение. С ничейным, если угодно, результатом.
Вместо дальнейшей раскрутки противостояния, бесконечного повышения накала страстей, сначала в России – со всеми предполагаемыми коллективизациями, репрессиями против дворян, крестьян, интеллигенции, Большим Террором, потом в Германии с приходом Гитлера, с ее концлагерями и Холокостом, второй мировой, холодной войной, национально-освободительными движениями и тэдэ и тэпэ, – мы все это устраняем одномоментно. Психополе Земли меняется практически мгновенно. Я не знаю, в каких единицах можно измерить отрицательную энергию миллиардов людей, но уровень ее упадет в тысячи раз. Эффект будет такой, как если бы Солнце вдруг изменило свой спектральный класс. Для инопланетных наблюдателей оно как бы исчезнет. Их «телескопы» продолжают искать его в видимых лучах, а оно уже инфракрасное..
– И что из этого? – спросил Воронцов.
– Есть основания полагать, что мы тоже как бы «потеряемся» для наших «игроков». А в масштабах Галактики и при темпах их «жизнедеятельности» такое выпадение может продлиться века. За это время мы, в смысле человечество, вполне можем как следует овладеть «правилами игры «и посоревноваться с «большими дядьками» на равных…
Вот в чем, как я представляю, главный смысл нашей с вами работы.
Опять начались споры, посыпались реплики и провокационные вопросы. По сути никто не возражал, потому что гипотеза оставалась чисто умозрительной, а знание, полученное Новиковым во время трансов, ни проверке, ни критике не поддавалось. Но весь совокупный опыт собравшихся на очередную «тайную вечерю» друзей говорил, что случится может все, что угодно, и из всех перипетий их выручала как раз готовность к самым неожиданным решениям и поступкам. Вкупе с доведенным чуть ли не до уровня инстинкта единодушием в острых ситуациях.
Анна сидела в уголке, внимательно слушала, не понимая двух третей сказанного ее новыми знакомыми, но все равно ей было интересно и просто хорошо. Невозможно поверить, что одновременно существуют на свете захваченная большевиками, полувымершая Москва и этот зал, с великолепной мебелью, крахмальными скатертями, никогда не виданными фруктами в серебряных вазах, а главное – не похожие ни на кого из известных ей люди. Действительно, словно сошедшие со страниц романа Уэллса «Люди, как боги». Хорошо бы остаться с ними навсегда. Вдруг, предположим, Александр сделает ей предложение? Она не раз уже замечала, какие взгляды он на нее исподтишка бросает. Ведь и то, что он взял ее с собой сюда, говорит о многом. Да вдобавок она стала теперь такой красавицей… Непонятно даже, что он в ней нашел там, в Москве, как заметил, имея возможность вращаться в обществе таких изумительных дам, как Наталья Андреевна, Ирина Владимировна, англичанка леди Спенсер… Лариса попроще, да и моложе, почти ровесница ей, хотя тоже очень хороша.
Вот только мысли о маме заставили Анну загрустить. Каково ей сейчас дома одной. Конечно, там Сергей, он защитит и поможет, но он же офицер, ему воевать надо. А если попросить, чтобы маму тоже взяли сюда? Неужели откажут?
Знал бы Шульгин о ее мыслях…
– Ну а практически, практически ты как себе все это представляешь? – допытывался у Андрея Воронцов, откручивая задрайки иллюминатора. Дыма в салоне набралось столько, что через трубу камина он уже вытягиваться не успевал.
Получилось так, что Дмитрий оказался наименее информированным в подробностях и деталях кампании. С одной стороны, слишком много времени у него отнимали чисто капитанские заботы, да еще он со своими роботами помогал адмиралу Бубнову приводить в должный порядок остатки Черноморского флота, состоявшие сейчас из одного линкора, старого броненосца, такого же старого крейсера и полудюжины миноносцев, а с другой – по причине их давнего, почти подсознательного соперничества, Новиков не то чтобы избегал его, а как-то не находил времени пообщаться по душам. После попытки торпедирования «Валгаллы» и боя в особняке они, почитай, и не разговаривали наедине.
– Практически мы уже все главное сделали. Если еще вот Сильвия добьется, чтобы союзнички нас в покое оставили хоть на полгода, вообще отлично будет. Как, леди Спенсер, дипломатические успехи имеются?
– Скоро только кошки любятся, достопочтенный сэр, – с очаровательной улыбкой ответила Сильвия. – А я пока восстанавливаю забытые связи. Будут, будут успехи, не беспокойтесь. Я планирую направить активность британской дипломатии на Дальний Восток. Пусть попытаются посоперничать с японцами и американцами. Процесс дележки германских колоний в Африке тоже сулит много интересного. А там посмотрим…
– Ну и отлично. Обязуюсь ходатайствовать о награждении вас орденом Подвязки…
– Не пойдет, – развеселился, услышав его слова, Шульгин. – Энтот орден Сильвии придется исключительно при мини-юбке носить, а сие при дворе не допускается…
Сильвия обожгла своего бывшего любовника взглядом, но ничего не сказала. Возможно, до более подходящего момента.
– Главное, считай, сделали, – повторил Новиков. – Остались детали. Стройплощадку в Москве мы, так сказать, расчистили. Теперь нужно руками Троцкого задвинуть Владимира Ильича, прочие и сами не дернутся. И уже с ним начинать серьезные мирные переговоры. Цель – создать две России. Если и не союзных, то хотя бы лояльных друг к другу. Вроде как ГДР и ФРГ. Сумеем это сделать – психополе народа станет почти нейтральным. Вместо войны и ненависти – экономическое соревнование, исключение террора, возможность свободного обмена людьми. Кто хочет капитализма – на юг. Утописты-коммунисты пусть попробуют на севере свои идеи воплощать… Можем даже и им золотишка подкинуть. С немцами тесный контакт наладить, им это в самый раз сейчас будет, и для нацизма всякая почва исчезнет.
– Ну это ты хватил… – Воронцов пренебрежительно махнул рукой. – Так тебе Троцкий и согласится. Ему мировую революцию делать надо, а не социализм в отдельно взятой половинке России строить…
– Куда он на… гм, к черту денется? Есть у меня и для него кнут, совмещенный с пряником. Расскажу чуть позже. А знаешь, чем я Олега на нашу сторону перетянул?
– Хотел бы узнать. Меня, кстати, эта метаморфоза сильно озадачила. Ортодоксы обычно перевоспитанию не поддаются, а тут вдруг…
– Ничего загадочного. Попервой я ему ту самую теорию про Гиперсеть и Игры Реальностей изложил, с пояснением, что весь коммунизм – просто очередная «Ловушка сознания». – О! – удивился Новиков. – Опять игра слов получилась! Олег, как специалист по теории игр, сразу врубился. А второй мой ход – предложение, с целью непоступления идеалами, занять пост нашего наместника в Советской России. Будет сидеть в Москве, вроде как Председатель Союзной контрольной комиссии в Берлине после той войны, и наблюдать, чтобы большевики от «ленинских норм партийной жизни» и «социалистической законности» не отступали. Заодно и проверим, возможно ли построение коммунизма по Ефремову и Стругацким.
– А они его не грохнут там, чтобы не возникал?
– Ничего, как-нибудь… – вставил Левашов, до этого молча слушавший версию Андрея о своем «перевоспитании».
– Это уже вопрос технический. Резиденция будет в Столешниковом, там его никто не достанет, а в город выезжать потребуется, басмановские орлы защитят. Да и Троцкий – ненадолго. Заменим на какого-нибудь коммуниста с человеческим лицом, вроде Бухарина, а то и самого Олега в Генсеки кооптируем.
– Ну ты прямо точно прогрессором себя вообразил… – Новиков не совсем понял, всерьез говорит Дмитрий или тонко иронизирует.