Развесистая клюква Голливуда
Шрифт:
– Да, – прозвучало хором.
– После первого употребления посуда слегка посинела? – продолжал Ваня.
– Какая разница? – не выдержала я. – Есть дела поважнее!
Иван сделал вид, что не слышит моего замечания.
– Так что, я прав? Сначала появился небольшой налет, а затем проступила явная синева?
– Ну да, – нехотя признала Катя.
– Где вы держите средство для мытья посуды? – поинтересовался Ваня.
– На столике, – хмыкнула Катя.
– Неси его сюда, – распорядился Иван.
– Зачем? – заморгала горничная.
– Давай не спорь, – нахмурился парень.
Когда Катерина
– Порошок для посудомоечных машин. Состав: фосфаты, сода, силикаты, полимеры, энзимы, ингибиторы коррозии, красители, отбеливатель на основе кислорода, о… вот она! Кислота!
– Сплошная химия! – схватилась за голову Олеся.
– А ты не знала? – фыркнула Катя. – По мне, так лучше детским мыльцем пользоваться.
– Спасибо, – кивнул Иван, – не ругайте друг друга, посуда посинела не по вашей вине. Компот ни при чем, хотя, полагаю, он здесь основная часть.
– Чего? – разинула рот Катя.
– Ты не заболел? – озадаченно спросила я.
– Нет, – спокойно ответил Ваня, – просто все понял. Всякая глупость идет на пользу!
Я встала на цыпочки и пощупала лоб Ивана. Парень заговаривается. То он заявляет, что «компот ни при чем, хотя, полагаю, он основная часть», а потом поет оду глупости.
– В спальне Кузьмы Сергеевича осталась одна чашка? – уворачиваясь от моей руки, поинтересовался Иван. – Можете ее принести?
Олеся перекрестилась.
– Я повариха, в номерах порядок наводит Катя.
– Не пойду, там дух покойного бродит, – заканючила горничная, – он в комнате сорок дней проведет. Боюсь!
Ваня взъерошил волосы.
– Ладно, без вас разберемся.
Олеся и Катя юркнули в кухню, а я уставилась на Ваню. Тот поманил меня пальцем, отвел в пустую гостиную и сказал:
– На первом курсе на летних каникулах я нанялся в один НИИ лаборантом. Платили немного, но это лучше, чем ничего, и работка оказалась простой. В основном мне велели мыть пробирки и всякую утварь. В лаборатории тестировали импортные препараты, исследовали их перед тем, как выбросить на российский рынок. Как-нибудь на досуге расскажу, что это за бизнес, я за два месяца кучу интересного узнал, но сейчас речь о другом. Знаешь, что посуда бывает фаянсовая и фарфоровая?
– Ну да, – кивнула я, – первая недорогая, вторая по цене кусается.
– А чем они еще отличаются? – прищурился Иван.
– Элитные изделия тонкие, через них свет можно увидеть, а простые толстые, – ответила я.
– Вот-вот, – кивнул Иван, – еще посуду иногда не покрывают глазурью, и дешевизна такого товара становится призрачной. На фарфор потратишься, зато всю жизнь им пользуешься, и ничего. А фаянс темнеет от чая, кофе, сока. Мелкие частички жидкости проникают в пористую структуру посуды, да так в ней и остаются. Отмыть налет невозможно. Иногда хлебнешь из такой кружечки минералку, а она кофе на вкус отдает.
– Спасибо за лекцию, – сказала я, – ты заслужил почетное звание доктора тарелочных наук. Сейчас нарисую диплом!
Ваня сдул со лба упавшую челку.
– В лаборатории, где я подвизался, начальник был жучара. Воровал все! Выделили ему деньги на новые склянки, фарфоровые, он купил фаянсовые, а разницу в свой карман положил!
– Ну и что? – пожала я плечами.
Ваня кашлянул.
– Один
8
Название препарата изменено. Настоящее автор не называет из этических соображений, потому что он продается в аптеках и отпускается недобросовестными провизорами без рецепта.
Иван посмотрел на меня:
– Понимаешь?
– Нет, – честно ответила я.
Ваня пояснил:
– Кормон не простой медикамент. О нем долго спорили. С одной стороны, он отлично помогает при псориазе, у больных кожа прямо на глазах очищается. С другой – имеет массу противопоказаний. Если кормон даже один раз примет здоровый человек, он через короткое время начнет испытывать зуд, появится припухлость губ, красные пятна на лице, коже. Обыватели и врачи, не знающие о кормоне, примут эти признаки за аллергию. Как правило, через сутки, если, конечно, препарат не глотать снова, напасть исчезнет. В компот добавили именно это лекарство.
– Зачем? – испугалась я.
– Чтобы вызвать у обитателей «Кошмара» почесуху и кожные высыпания, – ответил Ваня.
– Зачем? – тупо переспросила я.
Иван встал.
– Есть у меня одно предположение. Дикое! Но его надо проверить. Пошли в спальню Кузьмы, хочу взглянуть на ту чашку! Если она посинела, то…
Парень замолчал.
– Что? Говори, – потребовала я.
– Его убили! – выпалил Иван.
– С ума сошел? – подскочила я. – У Кузьмы Сергеевича случилась аллергия, как у всех! Ты пытался его спасти, сделал операцию, но бизнесмен умер. Все видели!
– Ага, – кивнул Иван. – На то и был расчет. Кормон подложили в компот, немного, чтобы народ чесаться начал и грешил на еду. А Кузьму потом в номере отварчиком еще раз от души напоили и тогда большую дозу вбухали. А что бывает от передозировки кормона? Для начала сильнейший отек!
Я попыталась разложить по полочкам услышанную информацию, а Ваня продолжал:
– Нам подали компот два раза. Посторонним не желали сильно навредить, рассчитывали, что они почухаются, примут противоаллергенной и забудут. Организатору повезло, Олеся сварила питье из неведомой ягоды пинджамы, которую при помощи красителей и всяких «Е» превратили в вишню. Никаких сомнений ни у кого не возникло: у нас аллергия на неведомую ягодку. А вот потом везение кончилось. По расчету убийцы, Кузьма Сергеевич должен был умереть вскоре после того, как второй раз полакомился компотцем.