Развесистая клюква Голливуда

Донцова Дарья

– Но я не знал твой план в деталях, – оправдывался Антон.

– Сказала тебе, не лезь, – зашипела Анна.

– Ну извини, – каялся любовник, – у меня в глазах потемнело, когда услышал про вашу поездку в «Кошмар». Припер сюда с одной целью: хотел довести Кузьму до инфаркта. Вот. Он помрет, ты снова моя. Ань, если не хотела, чтоб я впутывался, за фигом мне название отеля сообщила? «Кошмар в сосновом лесу»! Я тоже Интернетом пользоваться могу! Нет в России второго такого места. Адрес вычислить – как кулаком нос утереть. Я тебя люблю!

– Дурашка, –

нежно прошептала Аня, – я знала, что ты в эту спальню сейчас пришлепаешь!

– Конечно, сколько мы с тобой врозь были! Иди сюда, – предложил Антон.

Мне стало неудобно. Одно дело – спрятавшись, слушать рассказ о том, как убийца спланировала преступление. И совсем другое – стать свидетелем чужого интимного досуга. Да еще я стою в шкафу с Ваней. Я не маленькая, у меня были романы, правда, недолгие, но мне неудобно даже в кино смотреть эротические сцены. Весь зал затаив дыхание наблюдает за телодвижениями артистов, а я готова от смущения забиться под кресло. Глупо, да?

– Отстань! – велела Анна.

– Ну, киса!

– Не сейчас!

– А когда? – расстроился собеседник.

– Ураган закончится, отвезу тело мужа в морг, подожду, пока завещание войдет в силу, и заживем, – отрезала Аня.

– Офигеть! – вспыхнул Антон. – Мне че, монахом жить?

– Надо соблюдать осторожность, – увещевала горячего мужика Анна, – нельзя вызывать подозрения.

– Сама говорила, что у него ни родственников, ни детей, – злился Антон.

– Есть соседи, приятели, – не сдавалась Анна, – шесть месяцев выждем, и свобода. Переедем в новую квартиру, Кузькину продадим, поселимся со Славиком. Так, слушай меня внимательно. Мотай туда, где ночуешь, носа не показывай, затаись. Все шикарно сплясалось, не разрушь нашу удачу. Я тебя люблю.

Послышался звук поцелуя.

– Аня, давай по-быстрому? – проныл Антон.

– Я не кошка! – отрезала официантка. – А вдруг сюда кто войдет?

– В шкаф метнусь, – пообещал Антон.

– Лучше сразу под балдахин, там и оставайся, – устояла Анна. – Все. Валим.

– Стой, знаешь, что я видел? – заговорщицки спросил Антон. – Убийство!

– Ври да не завирайся! – засмеялась Аня. – И кого жизни лишили?

Антон тихонько откашлялся.

– Помнишь, говорил тебе, что я комнаты перепутал? Хотел ночью Кузьку пугануть, а попал к Степашке?

– Идиот! Я ж на одной кровати с мужем спала, – запоздало рассердилась Анна, – могла посильнее его испугаться и сердечный приступ заработать.

– Не подумал я, – растерялся Антон.

– Кретин! Ты хоть о чем-нибудь думаешь? – обозлилась Аня. – Знаешь, я чуть не обоссалась, когда гризли увидела! Хорошо, по запаху жвачки поняла, кто в шкуре сидит. Ты выдохнул, до меня запах апельсина дошел!

– Ну не сердись, лучше выслушай, – остудил партнершу вор, – мы можем денег срубить.

– Откуда? – деловито поинтересовалась Аня.

– Дай договорить! Я выскочил из спальни, пошел по коридору и вижу: впереди человек стоит. Че делать? Я прижался к стене,

а она разъехалась!

Я машинально кивнула. Все правильно, там есть пустая ниша, туда Белка никогда не прячет муляжи. Некого пугать около кладовки.

– Заскочил внутрь, дверка закрылась, но щелка осталась, через нее видно часть коридора, – объяснял Антон, – не все, правда. И вдруг скрип. Вау! Тот человек девушку убил, она из кладовки появилась. Я дернулся, щель закрылась. Сначала была тишина, шаги, потом вопль. Пришлось мне долго в шкафу сидеть, весь взмок от духоты. Я видел, кто девку убил! Хлопс! И нет, как муху ее убрали, беззвучно!

– Не верю, – усомнилась Аня, – человека не просто на тот свет отправить. Так как мы деньги получим?

Антон захихикал.

– В нишу эту я костюм медведя спрятал, чтоб под рукой был, когда понадобится. Тяжело его было далеко тащить. Прямо вспотел, пока допер. Пойду к убийце и скажу: «Гони монету за молчание».

– Идиот! Не смей! – испугалась Аня. – Это слишком опасно!

– Не, прокатит, – заржал Антон.

– Не смей!

– Ой, какая ты сердитая!

Из спальни донесся шум, потом оглушительный звон, топот, скрип двери, стук, снова скрип петель, и раздался голос Кати:

– Кто здесь?

В спальне что-то зашуршало, наверное, Антон ринулся под кровать.

– Простите, Екатерина, – плаксиво затянула Аня, – я лампу уронила.

– Ерунда, Анечка, – ответила горничная, – ночник старый. Что ты тут среди ночи делаешь?

– Не спится, – всхлипнула Аня, – поднялась в наш с Кузенькой номер, люди говорят, что душа еще сорок дней на месте смерти тела мается. Подумала, может, мужу страшно, надо его поддержать. Сижу и плачу! Реву! Не могу утешиться.

Катерина принялась жалеть убийцу:

– Пойдем, Анечка, Лучше тебе оставаться в гостевой на первом этаже.

– Очень тяжело, – искусно изображала скорбь официантка.

– Знаю, – вздохнула Катя, – горе не уйдет, но станет менее острым. Давай я тебя отведу. Ну, обопрись на мою руку. Вот так, шажочек, другой.

Анна зарыдала, Катя, нашептывая нежные слова, увела негодяйку прочь. Через мгновение после их ухода послышались скрип, шорох и тихий стук двери. Антон спешно покинул спальню. Мы с Ваней вылезли из шкафа.

– Здорово я обо всем догадался? – спросил парень. – Нет на свете никого умнее меня.

– Что нам теперь делать? – растерянно спросила я.

– Антон умчался на склад декораций. Пошли туда, вытрясем из уголовника имя убийцы девушки, – азартно предложил Иван.

– Нам с ним не справиться, – вздохнула я, – хотя, судя по маленькому размеру ноги, уголовник невелик ростом, он тщедушный.

– Не в росте дело, а в силе, – улыбнулся Ваня, – видел я парней размером с кота, а дрались, как леопарды.

– Пусть Аня полагает, что ей удалось благополучно избавиться от Кузьмы, – сказала я, – ураган скоро закончится, и мы обратимся в милицию. Только не в местную. Поедем на Петровку и все расскажем.