Развод
Шрифт:
На последнем слове он снова проходится внимательным взглядом по моему лицу и мне стоит определённых усилий удержать нейтральное выражение и выдержать этот его взгляд.
— В принципе, дальше я могу вас больше не задерживать, — продолжает Сабуров, обращаясь снова к Антону Макаровичу. — Все детали обсудим с Ириной Геннадьевной и она приступит к работе.
О нет-нет, я уж точно не хочу оставаться с ним наедине. Да и главный не особенно рад такому предложению. Но спорить не решается, слишком уж ценный клиент для нашего агентства этот Сабуров с его сетью ресторанов
— Конечно, — кивает, улыбнувшись. — Хорошо. Собственно, вы правы, и мне уже пора бежать. Ирина Геннадьевна всё вам расскажет и покажет. Но если что — звоните, Сабур Муслимович.
— Обязательно.
Ответ главному звучит скорее как “забыл тебя спросить, иди уже”.
И вот Антон Макарович, набросив своё пальто, спешно покидает кофейню, как буквально двадцать минут назад Александра, а я остаюсь один на один с Сабуровым.
И я не собираюсь размазываться перед ним, ещё не хватало. Поэтому собираю себя в кулак и с деловым видом достаю из сумочки рабочий блокнот. Раскрываю его, нажимаю на колпачок автоматической ручки и поднимаю глаза на клиента, твёрдо выдерживая его цепкий взгляд.
— Сабур Муслимович, я готова вас слушать, — говорю максимально ровно. Напоминаю себе, что рядом больше нет Гордея, чтобы я могла спрятаться за его спину от неприятного мне человека. Сейчас я — специалист. Профессионал. И вести себя должна соответствующе, а личное отношение — это лишь моё личное отношение.
— Да ладно тебе, Ирина, — улыбается он, обнажив идеально белые зубы. Только вот в глазах и грамма этой улыбки не отражается. Откидывается спиной на стул и чуть прищуривается. — Мы ведь давно знакомы, к чему эти формальности. Можно просто Сабур. Без Муслимовича. Или просто Саб. Да и ты для меня просто Ира. Ведь не против?
Вообще-то, ещё как против. Очень даже против. Я не хочу, чтобы у меня с ним в принципе был хоть какой-то оттенок отношений кроме сугубо профессиональных. Да и в этом ключе я тоже сильно-сильно не уверена.
— Как вам будет удобно, — киваю, закусив удила клиентоориентированности, но при этом обещаю себе, что верну тон в нужно русло обязательно.
Сабуров отвлекается, чтобы заказать два кофе, а потом снова поворачивается ко мне.
— Я слышал вы с Шаповаловым развелись.
— Да, это так, — киваю, совершенно не обрадовавшись, что он начинает разговор с этого вопроса. — К чему вопрос?
— К тому, что ты профессионально подойдёшь к делу без конфликта интересов. Я планирую объёмную рекламную кампанию и щедрое финансирование. Думаю, тебе это тоже может быть интересно, не так ли, Ирина? Я слышал, ты действительно отличный спец. Пора выйти из тени мужа. Хорошо проведёшь пиар-компанию, тебе и на хер не нужен будет этот блеющий баран Зарецкий. Я порекомендую в своих кругах, и ты сможешь открыть свою успешную рекламную фирму.
Я сглатываю. Звучит это всё заманчиво, и мне, конечно же, хотелось бы развиваться, и уж тем более работать на себя, иметь репутацию в сфере. Встать на ноги как профессионалу.
И да, мы с Гордеем больше не муж и жена. Но тогда почему я чувствую, что предаю его?
Glava 14
—
Я сдерживаю улыбку, потому что Вика действительно переживает. С одной стороны, ей хочется опробовать подарок — набор своей первой детской косметики, подаренной моей подругой Еленой, но с другой, она очень волнуется, как на это отреагирует отец. Вика очень любит Гордея и ей важно его мнение. Она боится разочаровать его.
— Думаю, сегодня папа будет не против, — подбадриваю её. — Тем более, ты всё сделала в меру.
У моей дочери это вообще взрослая и очень развитая черта — чувство меры. Обычно она детям не всегда свойственна. Но Вика каким-то шестым чувством ощущает, когда стоит остановиться. Так и с косметикой сегодня. Там в наборе чего только не было: и блески для губ, и тени, стик помады, крупные блётски, мелкие, детская туалетная вода. Но она лишь едва-едва мазнула розовым блеском губки и нанесла немного блёсток под бровями и на скулах.
— А он когда приедет?
— Вот-вот уже должен.
Сегодня нашей с Гордеем дочери исполняется шесть лет. Это её первый день рождения, когда мы трое уже больше не семья. По крайней мере не в том понимании, в котором бы хотелось Вике.
— Ну всё, красотка, готова! — целую её в щёчку и беру большое зеркало, которое принесла работница кафе, чтобы показать, как смотрится причёска сзади.
Уже почти четыре часа, и сейчас должны приехать её подружки. Детские праздники это всегда очень шумно и весело. Для детей. А родителям стоит набраться терпения и пережить это пиршество.
Нет, мне очень нравится, что Вике весело, я и сама раньше занималась всей организацией от выпечки торта до оформления фотозоны, но сегодня мы заказали готовый праздник в детском кафе. На масштабную готовку и украшение у меня теперь попросту теперь нет времени из-за работы. Я даже в повседневном быту стала с трудом успевать. Пришлось смириться с тем, что на подоконнике уже целых два дня лежит трупик засохшего паучка, а винегрет я уже второй раз покупаю в кулинарии, а не готовлю сама.
— А вот и первые гости! — подключается аниматор, когда дверь в залу кафе открывается, и, одетые в красивые платья, первыми заходят сестрички-близняшки Оля и Аля. Девочки ходят с Викой в одну группу в детском саду.
Вика, как истинная принцесса, тут же разворачивает плечи, приподнимает подбородок и грациозно спрыгивает со стула, а потом идёт гостям навстречу. Локоны пружинисто подпрыгивают в такт её уверенным шагам. Она здоровается с подружками, принимает от них подарок — большую коробку с розовым домиком для Барби. Моя девочка — настоящая леди. Я лишь стою и любуюсь, наслаждаясь тёплым чувством любви, лучащимся в груди.
Почти сразу приводят Катю — соседскую скромную девочку, с которой Вика часто встречается на площадке во дворе, Ростика — сына наших с Гордеем друзей.