Развод
Шрифт:
– Что, не достаточно ещё? Не хватит? – вопрошал низким до хрипоты голосом Йесон, пока не стал выходить до конца и через раз входить то в зад, то во влагалище. Ощущения были непередаваемыми и, от быстроты совершаемого, обостренными и глубокими. Черт, черт, черт! Мне нравилось это, и в то же время я истощалась. Мой запас сил заканчивался, и я боялась превратиться в безучастное и размякшее от оргазмов бревно. – Моя сладкая попка, скажи, что тебе достаточно, или я буду насаживать тебя до утра!
– Йесон, боже, Йесон… - у меня уже заплетался язык, но я продержалась до того момента, когда он кончил, вынув из влагалища член и всунув его в анал, чтобы я почувствовала
Но когда после этого, развернув меня на кровати нормально, а не перпендикулярно, как мы трахались до того, муж подложил мне под бедра подушку и опять коснулся моей промежности губами, собираясь приняться за очередной заход орального секса, я поняла, что уже не выдержу. Завизжав и задрожав, я отбивалась, не желая произносить заветное «хватит!», но Йесон скручивал мои руки, завязывая их ремнем и, насилу надвигая ягодицы на свои плечи, стал пронизывающе изводить уверенным языком моё лоно.
– Хватит! Йесон, прошу! Достаточно, прекрати, пожалуйста! – крича это, я неудобно гомозилась на связанных под спиной руках. Мне казалось, что я никогда не докричусь до Йесона, но он всё-таки притормозил.
– Не ослышался ли я? Что-то не расслышал.
– Прошу, хватит. Хватит, мой господин, любимый, я умоляю тебя, прекрати! – выдернув из его хватки одну ногу, я перекатилась на бок, сжав коленки, чтобы их никто не развел.
– А я говорил, что ты пожалеешь? – тут же прислонился ко мне сзади на боку муж. Его рука протиснулась и между тесно сжатых ног. – Моя девочка, моя радость… как незаметно летит время, когда я владею тобой, когда я ебу тебя…
Открыв глаза, я обнаружила за окном первые признаки рассвета. Мать моя, мы уже часа три кувыркаемся! И не уныло и монотонно, а брыкаясь, елозя и ведя неистовую борьбу. У меня скоро искры посыплются из глаз. Мозоли утром грозит обнаружить нам обоим. У меня-то ясно, где они будут, а вот у Йесона – на члене или языке? Муж резко вошел в меня ещё раз, заставив забыть то, о чем я думала. Нутро горело, связанные запястья саднило, я растворялась в этом безумии секса, но, черт возьми, ни один другой мужчина не удовлетворит меня так. Жестоко, беспощадно, немного садистски и не немного извращенно, но до конца, так, как мне то и было нужно.
Утром, лежа на простыне, обнятая вырубившимся Йесоном, я потерла небольшие синяки на руках. Такое чувство, что ноги были колесом, и я с трудом их свела. На ягодицах горели отпечатки пальцев. Долго находящаяся в напряжении спина заныла, и я пошевелилась активнее. Муж проснулся, но глаз не открывал.
– Всё в порядке? – спросил он, поцеловав меня в макушку. Ну вот, мы снова милая семейная пара.
– Да, спи. – погладила я его щеку. Йесон дотянулся до груди, властно взяв её в кулак.
– Если тебе станет легче, то я тоже, как выжатый лимон.
– Никто не заставлял тебя насиловать меня до полусмерти. – хохотнула я, догадываясь о том, что и он испытывает ломоту и разбитость.
– Зато я взял реванш. – сонно ухмыльнулся он.
– Напугал кошку сливками, вот что ты сделал.
– Да, между прочим, проиграть любимой женщине – вообще прекрасное чувство. – ответил тем же Йесон.
– Слушай, если в результате нет проигравших и победителей, зачем мы как два дурака ерепенились двое суток?
–
– И не жди, я не признаюсь, что я дурочка. – засмеялась я. – Но и женщины от любви в гениев не превращаются.
Мы замолчали, погружаясь в сон. Йесон зарылся носом в мои волосы, покрепче прижав меня к себе и я, додумывая перед отключкой последнюю мысль о том, что люди от сильных чувств глупеют, пришла к выводу, что и мы, и Донун с Сорой, всегда будем влипать в какие-то странные или смешные ситуации, спорить, ссориться, ошибаться, ругаться, мириться и обижаться, потому что мы по-настоящему любим, а при искренних чувствах невозможно подчинить их разуму, невозможно всё просчитывать и предугадывать, владеть собой и всегда адекватно смотреть на вещи. Ведь если правит голова, а не сердце – разве это любовь? Нет. Ум и разум делают нас идеальными в собственных глазах, а любовь – в глазах любящего. Нас же она делает всего лишь собой самими. Настоящими. Такими, какие мы есть.
Примечание к части * сублингвально - "под язык". Способ принятия лекарств
**имеется в виду фарфор\керамика\произведение искусства времен китайской династии Мин (1368-1644 гг.)
Эпилог
POV г-жа Сон
Я была не против побольше двигаться, поскольку все советовали мне это, врачи рекомендовали, и я соглашалась с доводами, что при беременности засиживаться не надо, но я пока не слишком хорошо знала Нью-Йорк, чтобы ехать и искать прогулочные места, тем более, с округлившимся животом пешком далеко не утопаешь, а вокруг высотки, где мы жили, гулять было негде. Шел седьмой месяц, и ко всему прочему, став похожей на корову, я стремилась, как ведьма или упырь, выбираться на люди только после сумерек, чтобы никто толком не разглядел, во что я превратилась. Донун убеждал меня, что мне это идет, и неподвижность наконец-то нейтрализует мою вечную неугомонность, но я была не согласна. Я же не слепая, и вижу отражение в зеркале!
На днях мы обратились к дизайнеру интерьера, чтобы он отделал нам последнюю, до сих пор стоявшую пустой комнату, в которой намечалась детская. И тогда встал главный вопрос: в какой же цвет уходить сильнее, голубой или розовый? Мальчик или девочка? Я сопротивлялась и не шла на УЗИ, вопреки просьбам мужа. Мне хотелось сюрприза, не хотелось сглазить и вообще, УЗИ вредно – я всё прочла! Но Донун уговаривал меня, да и, опять же, доктора заверяли, что так будет лучше, надо следить за развитием ребенка и тому подобное. В результате я сдалась.
Мы приехали в одну из лучших клиник, где людей с деньгами принимали без записи и им всегда были рады. Нас тут знали, поскольку мы заранее обговорили, что тут я и буду рожать. Примерное число грядущей развязки было известно, так что я тщательно занималась выбором медперсонала, оценивая их при каждом посещении данного заведения. Деньги за прием родов, палату и два-три дня содержания после них, если всё пойдет хорошо, платились огромные, так что я могла чувствовать себя тут как в гостинице, а то и дома. Если же что-то пойдет не так… я не хотела думать об ужасах, которые ожидают всех женщин во время главной процедуры всей жизни. Реализоваться в материнстве – это на слух красиво и просто, однако уже сейчас, когда у меня ломило спину, постоянно хотелось в туалет, когда я была как сонная муха и не могла идти быстрее черепахи, мне что-то подсказывало, что во время родов придется не сладко.