Разящий клинок
Шрифт:
— Сэр Гэвин отправил меня от подножия гор недалеко от Дормлинга, чтобы сообщить вам это, а также передать, что чародей Шип проиграл в битве при Лиссен Карак и сэр Гэвин считает, что он отступил на север. Некоторые из его друзей, обладающие даром ясновидения, ощущают то же самое.
— Шип? — переспросил граф.
— Не называйте его по имени! Имя призывает, — вмешалась леди Гауз, теперь само внимание. — Я разыщу его позже. Когда-то его звали Ричард Планжере. Давно, когда мы с ним были в нежных отношениях.
Ее супруг удивленно приподнял бровь —
— Это просто такое выражение, — уточнила леди Гауз.
Гонец выглядел так, словно был готов провалиться сквозь каменный пол.
— Как там мой сын? — поинтересовалась графиня.
— Превосходно! — ответил посланник. — Он снискал себе славу в бою. Ваш сын получил ранение во время великой битвы при Феллс, но все же продолжил сражаться с боглинами у подножия крепости.
— Да? Какое именно ранение? — мягко осведомилась она.
— Он получил серьезное ранение, но магистр Гармодий...
— Жулик и позер, да? — Казалось, ее глаза засверкали.
— Лорд Гармодий исцелил его... Хоть и с некоторыми осложнениями. — Гонец достал футляр с письмом.
— Старый шарлатан. А как поживает моя добрая подруга — настоятельница Лиссен Карак? — спросила леди Гауз, наклонившись вперед, при этом ее платье чуть распахнулось.
Гонец облизал губы и посмотрел ей прямо в глаза.
— Она погибла. Во время сражения.
— София мертва? — не поверив своим ушам, переспросила графиня, затем снова откинулась на спинку стула и уставилась в потолок в тридцати футах над ними. — Что ж, вот так новости.
Граф взял футляр, открыл его, некоторое время читал, а потом ударил им о подлокотник настолько сильно, что слоновая кость разлетелась на осколки.
— Сукин сын, — выругался он. — Габриэль жив.
Леди Гауз замерла. Кровь отхлынула от ее лица, а рука взметнулась к горлу.
— Что?
Отец и матушка!
Начну с того, что Габриэль жив и я с ним.
Если вы слышали про капитана войска наемников, которого называют Красным Рыцарем, то это и есть Габриэль. Он одержал победу в сражении, прозванном людьми битвой при Феллс, и успешно противостоял самому дьяволу во плоти при Лиссен Карак. Я тоже был там.
Я покинул двор короля. Это не для меня, или, скорее, мне там слишком нравилось. А еще я обручился с леди Мэри — да, отец, с дочерью графа Гарета. Затем присоединился к Габриэлю. Наше войско — к слову, весьма немалое, более сотни копий...
Граф оторвался от письма.
— Габриэль? Мой безмозглый сын-менестрель возглавляет войско? Что за чудеса? Этот щеголь не мог собрать даже девок сходить за цветами.
Он нарвался на ледяной взгляд графини.
— Ты всегда был глупцом.
...направляется в Морею, чтобы помочь императору в его войнах. Я доверил этому гонцу кое-какие сведения о неприятеле, которого мы разгромили у Лиссен Карак, поскольку мы до сих пор опасаемся, что вышеупомянутый магистр-предатель попытается отыграться к северу от Стены.
Габриэль поделился со мной некоторой информацией, и я теперь ему верю, но не стану ничего предпринимать, пока не услышу от матушки и от вас объяснений, почему мы настолько глубоко отстранились друг от друга. А пока я поеду со своим братом, и нам хорошо вместе — полагаю, намного лучше, чем в детстве.
— Что именно Габриэль рассказал ему? — Вопрос графини повис в воздухе.
Но мысленным взором она увидела, как Габриэль, живой и невредимый, сразился с силой Диких и победил.
Безудержная радость заклокотала у нее в груди, будто пламя, пожирающее сухой хворост, бересту и другой материал для растопки. Габриэль — ее Габриэль, ее живое отмщение миру мужчин — был жив. И неважно, что он ненавидит ее.
Губы леди Гауз растянулись в улыбке.
И мужчины вздрогнули, увидев ее.
Позже, оставшись в одиночестве в своей башне, она сотворила крошечное заклинание. Графиня отлично знала Ричарда Планжере, поэтому без труда отыскала его, нацелив заклятие на любые его передвижения. Гауз отметила, что он находится меньше чем в трехстах лигах от них и что теперь чародей на порядок могущественнее, чем был, когда она в последний раз обманула его.
Графиня сжала пальцы в кулак.
— О, как и я, любовь моя, — довольно протянула она.
Все радовало ее, потому что Габриэль был жив.
Ей захотелось взглянуть на леди Мэри. Графиня не видела девушку с тех пор, как той было лет одиннадцать или двенадцать. Неуклюжая девчушка с плоскими бедрами тогда совсем не годилась в жены Гэвину, сложному человеку с постоянными перепадами настроения и подверженному вспышкам гнева. Не самый любимый из ее сыновей, зато им проще манипулировать.
На этот раз заклинание было сложным, поскольку, по слухам, новая потаскуха, которую король взял себе в жены, умела колдовать. И графине совсем не хотелось, чтобы ее поймали за подсматриванием. Весь день она расставляла ловушки, читая заклинания из своих гримуаров, прикусывая язык зубами и выводя на полу серебряной палочкой магические знаки.
Леди Гауз слышала, как вернулась кавалькада ее супруга, но она почти закончила и не собиралась прерываться ради него. Графиня разожгла волшебный огонь, затем еще один и услышала писклявые голоса фей в эфире. Она ненавидела их и то, что они бездушно вытягивают силы из мира людей. Ей доставляло истинное удовольствие использовать их крошечные тела для освещения.