Разящий клинок
Шрифт:
— И кто же теперь ведет себя чересчур легкомысленно?
Хелевайз снова покачала головой.
— В любом случае, пока монахиня здесь, тебе лучше ко мне не приходить. Он улыбнулся и встал.
— Тогда я не стану увиливать от работы в поле: буду пахать, пока не сойдет семь потов.
— Кстати, ты отлично выглядишь, — заметила Хелевайз.
С быстротой молнии сэр Джон склонился над ней и страстно поцеловал.
Три долгих мгновения спустя она отстранилась от него.
— Как тебе не стыдно! — воскликнула женщина, но быть суровой у нее не получилось. — Прямо средь бела дня!
Чуть позже во дворе появилась
— Я захватил с собой вашу посылку. Она должна быть где-то в седельной сумке.
Монахиня улыбнулась.
— Не стоило так утруждаться. Лишние вещи мне ни к чему. — Она улыбнулась ему еще шире. Затем нахмурилась. — Самих Диких я не видела, но около старой переправы заметила следы больших разрушений, будто стадо оэлифантов плясало там до упаду. Деревья вырваны с корнем. А дом, который, насколько я помню, в прошлый раз был цел и невредим, теперь стоит без крыши.
— Около переправы? — переспросил старый рыцарь, роясь в седельной сумке. Ему вдруг начало казаться, что он оставил посылку на своем рабочем столе в Альбинкирке. — Как часто вы бываете у переправы?
— Раз в неделю. Я служу мессу на руинах тамошней часовни, поскольку это единственная церковь на ближайшие семь миль.
Внезапно сэра Джона озарило.
— Постойте-ка. — Он опустил руку в висящий на поясе кошелек. Там и нашелся адресованный Амиции сверток величиной с большой грецкий орех. — Извините, я думал, он в седельной сумке, а оказалось, здесь.
Монахиня взяла сверток и внимательно рассмотрела его. Сэру Джону показалось, что она разочарована.
— Позвольте ваш клинок?
Сэр Джон извлек из ножен рондельный кинжал и передал ей, и она разрезала вощеную обертку. Внутри в самом деле оказался грецкий орех. Монахиня расколола его и охнула.
Чуть помедлив, старый рыцарь спросил:
— С вами все в порядке?
Ее лицо исказилось, будто она беззвучно рыдала. Затем Амиция взяла себя в руки.
— Вот ублюдок! — прошипела она и запустила грецкий орех через всю конюшню. Звонко ударившись о каменную стену, тот отлетел и затерялся в темноте.
Сэр Джон, чье благородство судьба решила испытать еще раз, предпочел потихоньку выскользнуть из конюшни через главный вход. Некоторые вещи слишком опасны для простых смертных. Вокруг Амиции, освещая темные стойла, начало разгораться зеленовато-золотистое пламя, и он не стал раздумывать, что произойдет дальше.
Через несколько ударов сердца свет потух, и старый рыцарь услышал тихий смех. Монахиня выступила из сумрака конюшни под угасающие солнечные лучи; в ее руке что-то блестело.
— Он прислал мне кольцо, предназначенное исключительно для религиозных людей, — объяснила она и раскрыла ладонь, как другая женщина могла бы показывать обручальное кольцо. На перстне красивым готическим шрифтом были выгравированы буквы «IHS» [26] .
26
«IHS» является аббревиатурой латинского выражения «Iesus Hominum Salvator», что дословно переводится «Иисус, спаситель человечества».
— Кто прислал? — уточнил сэр Джон, ощущая себя человеком, лезущим в чужую историю.
Амиция нахмурилась:
— Полагаю, вам это известно.
Старый рыцарь отвесил поклон.
— В таком случае, думаю, он и вправду ублюдок.
Весь ужин женщины восхищались кольцом. Оно было серебряным, но очень красивым.
К тому времени сестра Амиция полностью взяла себя в руки и спокойно показывала украшение, с готовностью подтверждая, что его привез сэр Джон.
Филиппа попыталась подразнить ее, заметив:
— Наверное, оно от тайного воздыхателя!
И получила в ответ такой взгляд, что потом минут пять сидела молча.
Хелевайз же ерзала на стуле, разглядывая кольцо под разными углами. В конце концов она подалась вперед и почти неосознанно схватила монахиню за руку.
— Кажется, оно герметическое.
— Так и есть. — Амиция была довольна. — Я смогу хранить в нем свою потенциальную энергию. Это освященная вещица. — Она улыбнулась Хелевайз. — Как ты узнала?
— Кажется, оно меняется.
— Меняется? — удивилась монахиня, усмехнувшись. — Я и не заметила. А как именно оно меняется?
Хелевайз покачала головой.
— Ты — святая, наделенная силой, — приняла этот дар и надела кольцо безо всяких сомнений?
Амиция побледнела. Но ее лицо прояснилось, когда она с легкостью сняла тяжелое и могущественное кольцо с пальца и положила на раскрытую ладонь.
— Ты права, Хелевайз, сестра Мирам за подобное безрассудство наложила бы на меня епитимью. Что было бы вполне справедливо. Кроме всего прочего, — нахмурившись, заметила она.
— Вот! Снова! — воскликнула Хелевайз. — На твоей ладони оно изменилось. Всего на мгновение.
— Как именно?
— Совсем немного, полагаю. — В поисках поддержки мать Филиппы посмотрела на сэра Джона, но тот ничего не видел.
Неожиданно юный Джейми наклонился вперед и со всей серьезностью юношества заявил:
— Сестра, иногда на нем написано вовсе не «IHS».
Амиция залилась румянцем.
— Разве? И что же там написано?
— По-моему, «G&A» [27] .
27
Габриэль и Амиция.
Монахиня охнула.
— Проклятье, — сказала она и поспешно спрятала кольцо в кошелек на поясе, одарив Филиппу теплой улыбкой. — Пожалуй, ты права. Тайный воздыхатель.
Шип подсчитал, что прошел несколько сотен миль. Он перевалил через Эднакрэги, миновал Стену и пересек реку. Сначала чародей двигался на запад, потом повернул на север.
Долгие странствия привели его к великим болотам. Там, где замерзшие верховья полноводных рек соединялись в единую речную систему, обозначавшую границу дальнего запада, плодились боглины. Он направил на них свою волю: не один раз, целых пять. Казалось, в столь обширном и отдаленном месте нет ничего живого — лишь гниющая растительность и липкая грязь простираются на день пути во всех направлениях. Однако, повинуясь чародею, на поверхность всплыли огромные холмы. Очертаниями они напоминали вулканы, но на самом деле в их недрах выращивались боглины.