Разыскивается миллионер без вредных привычек

Шайлина Ирина

Не кончить было не возможно. Невозможно и то, что каждый новый оргазм был отличен от предыдущего. Сколько их, интересно ещё, этих видов оргазмов? И почему со Стасиком все было иначе?

Во время секса не стыдно. Некогда. А вот потом очень даже. Я лежала, как мышка, и чувствовала, как его член пульсирует внутри меня. Вот как нарушить эту паузу? Сделать вид, что никуда не надо, что я имею право не просто трахаться, но и спать рядом с этим мужчиной, подтянуть сброшенное одеяло, закрыть глаза…

— У

меня был презерватив, — сказала я в тишину.

— И почему я не удивлён?

Я выскользнула из под его руки, села на постели. На одной ноге так и болтаются недоснятые шорты с трусами. Выгляжу, должно быть… жалко. И солнце светит нежалеючи, и я совсем голенькая, и Егор… поворачиваюсь, смотрю на него из под опущенных ресниц — до чего же хорош!

— Ну, я пойду, — говорю ставшую уже привычной фразу.

— Собаки… Единороги, розовые пони, и прочие зверушки заждались. Я ещё часик посплю. Дверь захлопни. Я не запирал её вчера.

Натянул на себя одеяло и правда — уснул. Почти моментально. Я даже ногой топнула, позволяя слететь наконец трусам. Потом, словно опомнившись, подхватила их, и на первый этаж почти бегом. По ногам стекало то, что по плану должно было внутри остаться, душ мне точно не помешает. Уже выходя из дома подумала — не запер дверь! Надо же, как просто. А я за ручку подергать не додумалась. А чего это интересно, он её не запер?

Глава 16. Егор

— Останься, — попросила мама. — Ты же устал. Столько часов за рулём…

Я и правда устал. По стариковски ныла ушибленная при роковом падении коленка, при каждом движении болели мышцы, все же, столько тонн груза… За сегодняшний день я где только не был, чем только не занимался. Я устал настолько, что даже волнение за Никитку было каким-то неярким, пришибленным. Я то злился на Настю, то думал, слава богу она рядом была, то хватался за ремень с целью выпороть Никиту, который сидел в своих девчачьих шортах и сердито сопел всю дорогу, порой жалел, что не свернул няне шею. И спать хотелось невыносимо, я не помнил, когда последний раз спал хотя бы шесть часов. У меня то пожары, то наводнения, то Настя…

— Нет мам, — возразил я. — Не хочу утром в дорогу, а в офисе надо быть к девяти, край.

Втихаря полез в аптечку и выпил таблетку, надеясь, что боль в мышцах уймется. Домой я и правда хотел, тащиться с утра то ещё удовольствие. Но это была не единственная причина, только, не говорить же маме, что Настя залезет, а меня дома нет. В том, что она залезет, я даже не сомневался. Измученный организм шептал — упади и проспи минимум восемь часов! То, что к моему организму крепилось, и отвечало за половую принадлежность отвечало — сон после секса крепче…

— И сними свои девчачьи шорты, — велел я сыну.

— Очень даже милые, — с сомнением возразила мама. Никитка вспыхнул и унёсся наверх, переодеваться.

В

общем, я вернулся. Принял душ, наконец. Пил кофе, пытаясь разодрать закрывающие я глаза, не помогало. Сдался, отпер дверь все равно же проберется, а так ноги ещё переломает. Да и котов местных жалко. Однако Настя лёгких путей не искала. Уже сквозь сон я слышал, как нечто грохочет за моими окнами. Лягушонка в коробчонке едет, спросонья вспомнил я строчку из сказки. Моя лягушонка присела на край кровати, уйти я ей не дал, правда, уснул позорно.

Утром проснулся от того, что она ерзает, однозначно пытаясь меня покинуть. Как так, уйти и без секса? Этого я позволить не мог, пусть и хотелось спать адски. Она была такой мягкой, тёплой, податливой… А внутри — горячей. Поймал себя на мысли, что отпускать её вообще не хочется и испугался. К счастью, оставаться она не планировала. Её ждали собаки. Я даже не удивился. Где коты, там собаки. Может, она дрессирует их? Учит по команде запрыгивать в нужные окна и всячески способствовать внедрению хозяйки на чужую территорию.

Я слушал, как она ходит внизу. Шумела вода, она муркала даже что-то под нос. Я, адски хотевший спать уснуть так и не смог, лежал и позорно притворялся. Хлопнула дверь — ушла.

— Точно в последний раз было, — сказал сам себе я.

Я начал привыкать к ней, но этого я отказался произносить вслух даже себе. Какая привычка? Я одинокий волк. Я, да Никитка. Всё, больше нам никого не надо, а привязываться к бабам вообще дурная затея. С этой мыслью я в офис и поехал, зарулив сначала на склад. Фура стояла на месте, осталось только документы оформить и аллилуйя — родная страна не останется без майонеза!

— Ну что там? — нетерпеливо спросила Наташа, чьи звонки я игнорировал, а потом и вовсе телефон выключил.

Я не был наивным, и прекрасно понимал, что творится неладное. В то, что меня топят конкуренты я не верил — не было равных мне в моей нише. Изначально я начинал, как программист, половина моих ребят именно этим и занималась. Но в один прекрасный момент понял, что если не совершу супер рывка, то просто не выбьюсь из тысяч таких же молодых и амбициозных. Но зато открыл в себе талант сводить людей. Я чётко знал, что кому нужно и где это достать. Может, брачную контору открыть? А вдруг и на этом поприще повезёт…

Рассматривал свой кактус и напряжённо думал — что ей сказать? Правду не хотелось.

— Перепились там все, Наташ. Абсолютно все, представляешь? Лыка не вяжут. Хрен знает, что у них там в головах было. Я потряс договором, и сам все загрузил.

— Все десять тонн? — хмыкнул она.

— Ага, — с готовностью подтвердил я и картинно напряг мышцы.

— Ты мой супермен!

И потрогала бицепс. Бицепс болел. В обеденный перерыв я отловил Вовку. Тот, как всегда спешил куда-то.

— Пошли в пиццерию, — кивнул я.