Реально работающий проект. Счастье. Мечты. План. Новая жизнь
Шрифт:
Расчищаем документы и почту
Однажды утром, потратив два часа на поиск нужного мне письма от редактора, я поняла, что должна сделать. Я обязана немедленно завести себе отдельные электронные адреса. Один — для друзей и близких. Другой — для работы. И только для нее.
Натыкаясь на послания от реальных подруг из жизни и виртуальных друзей из глобальной паутины, я отвлекаюсь. Меня всегда разрывают на части соблазны и сомнения. «Прочти, ну, прочти же! Это же быстро!» — коварно шепчет мой внутренний голос. «Потом, потом, сначала закончи работу…» — шипит голос разума. Чаще всего разум побеждает, но иногда я не успеваю к нему прислушаться. Или работа бывает не такой срочной, как обычно. Или настроение не такое, как вчера. В общем, причины могут быть разные, и объяснять их можно по-разному, и результаты чтения частных писем во время работы разные бывают (есть ведь разница между «рабочим днем» и «процессом работы»; во время второго я и сама терпеть не могу отвлекаться, перед и в перерыве — еще как!).
С помощью более продвинутых коллег в редакции я смогла избавиться от неустанно приходящего спама.
Но и без него один адрес е-мэйла на все случаи жизни — путь к захламлению. И «мыла», и работы, и той же жизни, в конце концов. А если, не дай Бог, на вашу почту еще и приходят сообщения из какой-нибудь социальной сети, скажем, с «Фэйсбука», хоть кричи караул. Сеть сообщает вам о каждом тыке и хуке ваших контактеров, и если среди всего этого к вам должно прийти действительно важное письмо… Сами понимаете, так можно листать страницы в списке входящих писем в поисках одного-единственного послания целый час! Что я сегодня в который раз и сделала. Больше не буду. Хватит!
В общем, будучи одержимой наведением порядка, я перенесла свои действия в виртуальный мир. Результат не заставил себя ждать. За работой надо стараться успевать выполнять и свои личные, семейные, дочерние и прочие обязанности. Нужно успевать заниматься бытовой стороной жизни. Но при смешивании всего этого начинается бардак. Поэтому нужно кучу разделять на несколько куч. Или кучек. Работа, дом, семья, друзья… И для каждой категории выдели отдельное время. Так намного легче планировать и разумно организовывать жизнь.
Но оказалось, что мои авгиевы конюшни не закончились виртуальной реальностью. Весь январь я провела, наводя порядок в доме и тренируясь его поддерживать. Кажется, я приобрела достаточную «форму» для того, чтобы совершать ежевечернюю мини-уборку и раз в неделю приводить в надлежащий вид весь дом. Но теперь я обнаружила, что в некоторых случаях мой пресловутый порядок — только кажущийся! Это было для меня настоящим разочарованием!
В маленькой комнате в мансарде, которая служит мне кабинетом, где прекрасный вид из окна, в которое стучится ветка огромного старого каштана, не было даже того, что некоторые называют «творческим беспорядком». (По мне, так какая разница, все равно — бардак есть бардак.) С виду все тут казалось идеальным, когда я заглянула туда утром в понедельник, чтобы предаться написанию эссе. Но вскоре оказалось, что я не могу начать. Я хорошо знаю, что при написании чего бы то ни было правильно начать — самое трудное, исключая, конечно же, случаи, когда все вдруг написалось само (как правило, великие творцы в таких случаях говорили, что их рукой словно водил по бумаге сам Господь Бог, и, думаю, они были правы). Но мой совершенно нетворческий дискомфорт становился все сильнее. Апогея он достиг в момент, когда моя рука потянулась к шкафчику с папками документов, а затем к книжным стеллажам: мне потребовалась кое-какая точная информация. Боже, что творилось с моими книгами и бумагами! Они стояли вперемешку и лежали без всякой системы. В папках вместе с нужным громоздилось то, что давно просилось в макулатуру… Неудивительно, что в кабинете такая нерабочая аура и я не могу связать и трех слов! Как бы ни начинался мой текст — все мои потуги мне категорически не нравились.
Тогда я решила сделать перерыв на ревизию своих бумаг и — в гораздо меньшей степени — книг на полках. Это заняло около часа. Не так много, если учесть, что заодно я протерла пыль. Затем вышла на пять минут подышать свежим воздухом в сад и вернулась. В новой обстановке работа пошла как по маслу.
Попутно я решила освободить одну книжную полку для всяких текущих справочников, документов и прочих печатных информационных материалов. (С электронными файлами я тоже разберусь, но не сегодня, потому что просто не хватит на это времени.) Пусть на этой, и только на этой полке находится то, с чем я работаю сегодня и буду работать в ближайшие дни. Закончив работу, я обязательно переставлю и переложу книги и бумаги на их постоянное место.
Что касается информации, хранящейся в моем компьютере, то к ее сортировке я приступала дважды за неделю. Первый раз я сделала это дома в своем ноутбуке, затем произвела аналогичные действия на рабочем месте в редакции. Думаю, не стоит говорить, что в моем домашнем компьютере мусора оказалось не в пример больше: если на работе в основном валялись на рабочем столе компьютера старые, уже отработанные и ненужные больше материалы, которые я забывала удалять, то в домашней обстановке в самых разных папках были «на всякий случай» сохранены самые разные цифры, факты, цитаты, картинки, музыкальные композиции и даже фильмы. Подумав, что из всего этого мне еще будет нужно, я решила, что около половины. Но потом, подумав, повысила эту цифру до двух третей всего имеющегося количества. «Так, хватит! — сказала я себе. — Тебе только дай волю, ты вообще оставишь все как было. В чем тогда смысл?» Я решительно стерла все, что две минуты назад отнесла к ненужному. Что делать с остальными двумя третями?
Часть — разложить по новым папкам, подписав каждую, привести в систему. Вторую часть — записать на диски! Благо их как раз-таки навалом. Претворив в жизнь и это, я аккуратно подписала каждый диск и сложила диски на боковую полочку за стеклом. И на виду будут, и как будто отделены от меня стеной. Думаю, такую сортировку полезно будет проделывать хотя бы раз в два-три месяца. Все равно на моем компе будут постоянно накапливаться устаревающие файлы. А кое-что не устареет, и сможет пригодиться, когда придется возвращаться к работе над какой-либо темой. Зато теперь в моей голове царят гармония и просветление. Не меньшие, чем в памяти моих электронных помощников…
— Я навела порядок в кабинете, — похвасталась я, когда вечером Томми спросил меня, как прошел день.
— Знаменательно, — пробормотал он. — А что, разве у тебя порядка не было? Не замечал… — А ты когда туда в последний раз заглядывал?
— Вчера, — признался он. — Хотел найти один фильм… Не нашел… Выгнал детей, они играли в прятки…
— А, так ты, когда меня нет, лазишь в мой компьютер?!
— Ну, нет, вернее, да… Просто включил и выключил, потому что… запутался. У тебя там так много всего…
— Вот видишь! Я же говорила: не трогай! — строго произнесла я. Нипочем не скажу любимому мужу, что теперь «так много всего» в ноуте нет!
— Между прочим, твой фильм теперь у меня на диске, если я правильно поняла, о каком ты фильме говоришь. Диски стоят на полке за стеклом. Хочешь, принесу?
— О! Конечно, ты просто умница! Это все твой проект, да?
— Ну, наверно… — я скромно потупилась. — Только, дорогой мой, мой проект достижения счастья проявит себя еще лучше, если… — Что — «если»?
— Если кое-кто перестанет играть в прятки в моем кабинете!
Не обижаемся на критику
Идеальных людей не существует, все мы совершаем ошибки. Это нужно понимать и относиться к этому просто. Но я знаю, что не всегда умею оценивать свои действия объективно.
Я не отношусь к людям, которым свойственно обижаться на критику, не разговаривать и не здороваться с ее автором или, хлопая дверью, вылетать из кабинета, где идет совещание по разбору полетов последней недели. Все примерно наоборот: критика мне безразлична. Ну, я не знаю, как вам это объяснить… То, что и кто обо мне говорит и что кто по поводу меня считает, мне пофигу, до фонаря, фиолетово. Я все равно сделаю по-своему, а на выяснение мнений о себе не стану тратить время. Ну, кроме случаев, когда мне скажут, что где-то кто-то отозвался обо мне хорошо. Тут уж, признаюсь, я найду первоисточник, чтобы убедиться, что этот «кто-то» — мой единомышленник.