Реальность сердца
Шрифт:
— Вот ты говорить и будешь, — Гоэллон улыбнулся. — У тебя так трогательно получается!
— Хорошо. Надеюсь, здесь нет конокрадов? Иначе кому-то придется остаться. Я могу, но я не хотел бы…
— Пойдем все вместе, — решил Саннио. — Как стемнеет, так и пойдем. Хоть осмотримся. Осматриваться оказалось затруднительно. Все трое не жаловались на ночное зрение, но внутри Храма оказалось куда темнее, чем снаружи. Одинокий факел почти не разгонял густую плотную тьму, напомнившую молодым людям день смерти короля Ивеллиона. Тот же самый едва ли не липкий мрак окружал шедших рядом товарищей, заставлял спотыкаться и задевать стены на поворотах. Редкие факелы, висевшие на стенах, большей частью уже догорели; новые повесили бы утром. Можно было различить только гладкие, словно стекло, каменные стены, такой же ровный и скользкий пол, округлые, словно проплавленные гигантской иглой входы в пещеры, которых оказалось не счесть. Саннио, на время забрав у Ленье факел, заглянул в пару, но почти ничего не разобрал. Увидеть свод было невозможно, а внутри было пусто. Кое-где из камня били небольшие фонтанчики. Самым удивительным для молодого человека оказалось, что воздух в Храме очень свежий, даже прохладный, и совсем не чувствуется запаха сырости. Проходы оказались довольно тесными, идти втроем было уже неудобно. Андреас шел позади, освещая дорогу остальным двоим. Путь выбирали по факелам, не сворачивая в те проходы, в которых не замечали шандалов. Дорога неуклонно поднималась, но едва заметно, и подъем почти не чувствовался. Пройдя десяток кругов, Саннио предложил сделать привал.
— Так мы можем дойти до самого верха. А еще тут пещер полным-полно… Все это просто не обыщешь! Здесь спрятаться можно где угодно.
— Здесь можно спрятать армию, — заметил Альдинг. — Или две. А уж один господин герцог… Андреас!..
Источник света, выбитый невесть чьей рукой, пролетел по проходу, покатился по полу и тут же затух. Тьма ударила по глазам, по ушам — липкая живая тьма, в которой чувствовалось чужое присутствие. Через мгновение Саннио ощутил его куда острее: в шею сзади уперлось острие не то меча, не то кинжала. Тот, кто молча угрожал оружием, не слишком хорошо думал, что делает: юноша прыгнул вперед, развернулся еще в воздухе, рванул из ножен свой кинжал, слегка присел, как учил Бернар. Левой рукой он вытаскивал шпагу. Бить наугад не хотелось, где-то впереди стоял Андреас: Саннио слышал его, но не мог вычислить расстояние. Альдинга он чувствовал в полушаге от себя. Тот стоял с рапирой в руке, затаив дыхание. Ясно было, как все случилось: они сдуру остановились прямо у входа в очередную громадную пещеру. Непонятно только, кто на них напал, зачем, и что теперь делать. Драться в кромешной тьме? Изумительная перспектива…
— Назовите себя! — рыкнул он, сам удивляясь тому, сколько злости в голосе. Ошибка — вместо этого неведомый противник ударил на звук, и Саннио сам не осознал, каким чудом сумел понять это и отбить в сторону клинок, метивший в грудь.
— Андреас, назад! — прошипел он, досадуя на приятеля, застывшего впереди, как раз там, где и стояли враги.
— Я бы с удовольствием, — спокойно ответил Ленье. — Но увы… В чем именно заключалось «увы», Саннио мог только предполагать. Не ранен, но не может двигаться. Едва ли его удерживает тот же самый противник, стало быть, впереди не меньше двоих. И это в лучшем случае… по звукам казалось, что все-таки двое. Один рядом с Андреасом, другой напротив Саннио. Видит Воин, а также все прочие боги, законные и самозваные, он не хотел сражаться, не умел, всегда считал, что не сможет! Но если уж пришлось встретиться с кем-то вот так, лицом к лицу… …в полной темноте — хуже не придумаешь: этому его даже не учили!.. Ножны не хотели подаваться резкому рывку, кожаный ремешок сначала растянулся едва ли не вдвое, и только потом лопнул с коротким треском. Саннио швырнул ножны вперед и тут же ударил, ориентируясь на звук.
Короткий вскрик, потом еще один — Саннио быстро отступил к стене и не ошибся: промедли он хоть секунду, его сбил бы с ног Андреас. Спутник сумел как-то избавиться от угрожавшего ему оружием противника. Еще один выпад, на этот раз не достигший цели, шаг вперед…
…и вспышка бело-голубого света, ударившая по глазам — сильнее, чем кулаком.
Саннио выронил кинжал и прижал ладонь к лицу, выставив вперед шпагу, но ему очень больно и резко надавили на запястье, заставляя пальцы разжаться. Он ударил кулаком вперед, промахнулся и почувствовал, что соперник уже сзади, рядом с Альдингом. Звон падающего клинка…
— Замрите все! Все, я сказал! Араон!.. — устрашающий громкий рык.
— Кто? — изумленно выговорил Саннио, потом засмеялся, растирая по лицу слезы, выступившие из глаз. — Ваше высочество… вечно же от вас…
— Я вас хотя бы не задел, — послышался знакомый голос.
— Ну, вы очень старались… Что с вами?
— Плечо…
— Простите…
— Вы напросились, — тот, кто недавно рявкнул на весь Храм, тоже звучал как-то знакомо. Саннио осторожно разжал левый глаз. Видел он еще через пелену цветных пятен, но силуэты разобрать мог. Его высочество принц Араон, прижимавший ладонь к плечу, но так и не опустивший шпагу, а за ним — высокая белокурая девица. Ханна Эйма. Чудесная встреча, чудесные обстоятельства. Саннио оглянулся и обнаружил знакомого по поездке в Тиаринскую обитель монаха, спасителя короля Элграса и исповедника Араона. Еще не лучше…
— Вы сильно ранены? — подошел к Араону Андреас. — Раздевайтесь, я должен хотя бы осмотреть вас.
— Н-не знаю, — вздохнул взъерошенный подросток. — Не очень больно. Что вы тут делаете?
— А вы? — спросил Саннио.
— Я полагаю, что все мы делаем тут одно и то же, — сказал брат Жан. — И с одинаковой неосторожностью. Ханна, для чего вы схватились за оружие? Северянка пожала плечами, потом, как ни в чем не бывало, принялась переплетать косу. На поясе красовалась длинная рапира старой работы, такие любили Бернар и Эмиль. Андреас хлопотал вокруг Араона, досадуя на то, что все инструменты оставил в лагере, а теперь остается только наложить повязку и вернуться. Крови, к счастью, вытекло не так уж и много, да и удар Саннио был несильным, всего лишь укол. Вот стой принц хотя бы на треть шага ближе, не миновать бы беды…
— Обсудим все снаружи, — распорядился брат Жан; судя по голосу, он рассердился не на шутку. А еще он был уверен, что именно он здесь старший. Спорить Саннио не решился. — Разворачивайтесь, молодые люди.
6. Собра — Беспечальность — Церковные земли
«Фиор, прошу вас сегодня с утра почтить меня визитом. Я была бы вам крайне признательна, явись вы без сопровождающих». Записку доставили спозаранку. Герцог Алларэ сложил вчетверо лист надушенной бумаги с изящной виньеткой в виде еловых ветвей по краям, улыбнулся: он был рад приглашению. Кларисса выбрала удачный момент. В связи с тем, что его величество Элграс отправился отдыхать в загородную резиденцию, королевский совет решил сделать себе небольшую поблажку и на пару дней отрешиться от государственных забот.
Господин регент мог себе позволить навестить госпожу Эйма; охрана же поворчала — да и согласилась с подобным «безрассудством». Учитывая, что улицы Собры были наводнены и городской стражей в удвоенном числе, и агентами тайной службы, решительно ничего безрассудного в этом не было. Даже мышь не могла проникнуть в столицу незамеченной.
— Я хочу, чтобы вы побеседовали с моим гостем, — госпожа Эйма сама открыла дверь. До того приглашенному пришлось самому устроить лошадь в конюшню, что было несколько удивительно. — Точнее уж, я хочу, чтобы вы его выслушали. Дальше решать вам. Хозяйка была прекрасна, как всегда, но Фиор с полувзгляда понял, что сегодня она встревожена куда больше обычного; еще — устала. Легкие голубоватые тени под глазами не могла скрыть и пудра. Отчего-то показалось, что Кларисса не спала всю ночь, но провела ее отнюдь не в танцах.
— С кем же?
— Вы увидите, — уклончиво качнулись изумрудные серьги. — И… я была бы признательна, если бы разговор в моем доме обошелся без смертоубийства.
— Приложу к этому все усилия. — Шальная догадка щелкнула по виску. Нет, этого быть не может…
— Прошу, — Кларисса распахнула дверь кабинета. — Если я вам понадоблюсь, я буду неподалеку. Дверь закрылась, Фиор, прищурившись, оглядел вполне знакомую комнату, щедро залитую светло-серебристым осенним светом. В первый миг ему показалось, что в кабинете никого нет; потом он заметил в кресле, стоявшем у окна, широкоплечего черноволосого незнакомца в мягкой белой рубахе. Ярко-алая косынка перехватывала глубокий вырез. Так расхаживали огандские моряки…
— Добрый день, господин регент! Благодарю вас за то, что согласились прийти, — человек, сидевший в кресле, не счел нужным подняться.
— Вы?! — вот голос не узнать было сложно. В следующее мгновение он уже стоял рядом с креслом, держа гостя Клариссы за воротник. Беглый герцог Скоринг, оказавшись на добрую ладонь над полом, не вспылил и не попытался вырваться; напротив, в глазах мелькнуло детское радостное удивление. Герцог Алларэ и сам удивился тому, как это вышло — скориец был шире в плечах и тяжелее, но сейчас Фиор мог выкинуть бывшего регента в окно одной рукой. Мог — и хотел.