Реанимация закона
Шрифт:
– Да! – резко ответил незнакомый мужской голос. – Кто это? Але?
Антон не стал отвечать и прислушался. На том конце отбой не нажали, зато тот же мужской голос с кем-то стал переговариваться. Антон не расслышал всех слов, но уловил «определить», и именно в повелительном наклонении. Та-ак! Пашкин телефон у каких-то крутых ребят. И кто-то, видимо, попытается сейчас определить номер, с которого звонят. Трубку-то не кладут, ждут. Знаем мы эти игры, сами в них играли. Ну, определяйте!
Антон вышел на улицу и прыгнул в первую же подвернувшуюся маршрутку. Вышел он минут через двадцать в самом мрачном настроении. Кажется, он вляпался сам и подставил Пашку. Жалко, конечно, Водолаза, но он сам виноват, связавшись
Глубокая ночь хороша для тайных дел. Плохо, что об этом все знают. И тем не менее Антон для своего дела выбрал именно глубокую ночь. Еще засветло он прошел и незаметно перекусил одну жилу кабеля, который вел к светильнику над подъездом. Теперь темнота на первом этапе была ему помощницей. И самые обычные рабочие перчатки из дешевой замши, которые продаются в каждом хозяйственном магазине.
Подтянувшись на газовой трубе, он уперся подошвами кроссовок в кирпичную стену и ухватился за подоконник. Это была его цель – окно подъезда между первым и вторым этажами. Попасть иначе в подъезд Антон не мог, потому что там был установлен домофон, а взламывать посреди ночи замок на улице очень рискованно. Выбранный им вариант проще и менее шумный. Стоя на трубе перед окном, Антон вытащил из кармана заготовленный рулон самоклеящейся пленки. Кусок он примерно по размеру окна вырезал заранее, и теперь оставалось его только наклеить. Все, окно уже не разлетится сотней осколков, не загрохочет по асфальту под окном и в подъезде по полу. Теперь оно армировано и безопасно. Антон уперся ладонью в стекло и стал плавно давить, все наращивая и наращивая давление. Наконец стекло треснуло, несколько осколков выскочили из-под штапика и повисли на пленке. Антон поймал их, осторожно вытащил остатки стекла и сложил под окном на полу.
Наверняка кто-то понимающий сообразит, для чего все это было сделано, когда утром увидит результаты борьбы со стеклом. Но это будет потом, а сейчас… Антон вытащил из кармана изготовленный еще в прошлый раз ключ от двери квартиры Водолаза и стал вставлять в замок. От давления дверь тихо скрипнула и подалась. Она была открыта!
Антон замер на месте и весь превратился в слух. Тишина! Настолько тонкая и глубокая, что слышно, как где-то жужжит и бьется о стекло муха. Бум – ж-ж-ж, бум – ж-ж-ж, бум – ж-ж-ж… Проклятая муха, сколько она нервов людям помотала! А еще звенит комар. Именно звенит, потому что звук так тонок и высок, что больше похож на маленький истеричный звоночек. И ведь, подлый, наверняка стремится к лицу подлететь. Кусал бы в ногу, которая торчит из-под одеяла.
Очень напряженная тишина, готовая порваться, как струна, как натянутое полотно. В такие минуты практически у каждого человека в голове соседствуют две полярно противоположные мысли: день – ночь, жизнь – смерть, черное – белое, остаться – убежать. Убежать Антон позволить себе не мог. Он уже понял, что его ждет за этой дверью. Осмысливать придется потом, и выводы делать потом, а сейчас – голые факты.
Сделав шаг в сторону и прижавшись спиной к стене, Антон стал медленно открывать дверь. Нельзя сказать, что он ждал выстрела из темноты квартиры или «растяжки» под ногами, изготовленной из ручной гранаты. Это всего лишь привычка, привычка быть осторожным. Нельзя все время предугадывать, чего тебе конкретно опасаться в каждую следующую минуту, так можно и ошибиться. Следует быть только предельно осторожным и готовым к любому повороту событий.
Дверь открылась, ткнувшись ручкой в стену. Ни единого звука, ни шороха. Двигаясь осторожно, как тень, Антон преодолел прихожую и замер на «развилке трех дорог»: в комнату, на кухню, в санузел. И тут он ощутил смерть. Он не помнил, когда у него появилась эта способность ощущать смерть. Говорят, что многие опытные люди среди военных, спасателей такое
Опасности не было, была только смерть. Холодная, спокойная и бесстрастная. И очень противоестественная, чуждая и неуместная. Антон извлек из кармана свой мобильный телефон и включил встроенный фонарик. Тонкий луч белого света нащупал диван, а потом свесившееся с него бледное лицо девушки. Полуприкрытые веки и кромка зубов в приоткрытом рту. Маска смерти, только лицо не изуродовано предсмертными муками, а почти уже спокойное, разгладившееся. Значит, она тут лежит почти сутки. А вот и пулевое отверстие, прямо пониже ключицы. И лужа крови на диване темная, запекшаяся.
Беглый осмотр произвести все же пришлось, как ни опасался Антон, что на улице могут находиться наблюдатели, которые заметят слабенький свет фонарика. Он, конечно, к окну подходил и смотрел вниз. Никаких машин и праздношатающихся людей там не было. Но это не показатель.
Небольшой беспорядок в комнате, но у Пашки там всегда так было. Компьютер включен, просто находится в режиме ожидания. Антон пошевелил мышкой. Экран засветился какой-то заставкой. Видеопрограмма! Может, как раз то, что нужно Антону. Он протащил назад курсор воспроизведения и со злостью сплюнул. Это закончился порнофильм, который не дали досмотреть хозяину с девушками или девушкой. Кстати, девица незнакомая, не из тех, что видел у Пашки Антон.
Надо было уходить. Он нашел в подъезде выключатель и погасил свет. Теперь можно вылазить в окно и не бояться, что за спиной светло, а ты ничего за окном не видишь. Сейчас за ним просматривались пустынный двор и безлюдная улица. Если он выскочит из окна, и на него никто не нападет, можно поверить в собственное везение. Антон перешагнул через подоконник и снова встал на газовую трубу, которая проходила по фасаду дома. Мягкий кошачий прыжок, пауза выжидания. Снова тишина, и вот уже темная фигура Антона исчезла в ночи. Только надоедливая муха продолжала где-то биться о стекло и жужжать – бум – ж-ж-ж, бум – ж-ж-ж, бум – ж-ж-ж…
Глава 6
Ролик из Интернета пропал, Пашка из своей квартиры пропал, девушка, как поведал Быков, никакого отношения к уголовникам не имела. Никто даже не мог подтвердить, что она была знакома с Водолазом. Может, познакомились всего за пару дней до трагедии. Все складывалось как нельзя хуже.
Антон, грешным делом, обследовал свою одежду и обувь на предмет специальных красителей типа родамина, которые используют в органах внутренних дел для засад на воров и грабителей. Наливаешь краситель на коврик в ювелирном магазине, включаешь сигнализацию и идешь домой. А утром тебе говорят, что твои подозрения не были безосновательными, и в магазин все же залезли воры. И главное, хитрые такие, умудрились сигнализацию отключить. А вот под ноги не глядели. И взяли их по горячим следам, потому что вляпались они в краситель и ботинками, и штаны забрызгали, а один умудрился даже руку испачкать.
Что ж, тоже результат. За квартирой никто не наблюдал, спецсредств не использовал. А девушку-то застрелили и бросили. И упала она так, как падают неожиданно застреленные люди. Наверное, пыталась убежать, когда наткнулась на пулю. Обследовать бы квартиру днем, гильзы посмотреть на полу, дырки от других пуль в стенах и мебели, следы присутствия посторонних людей, характер этих следов. Попросить Быкова узнать подробности осмотра места происшествия? Опять оборвет, рявкнет, чтобы Антон не отвлекался. Да и подтасовка может быть в протоколе осмотра места происшествия, если полицейские замешаны в убийстве, или те, кого они покрывают, «крышуют», как говорится в соответствующей среде.