Реанимация закона
Шрифт:
Слива был не в меру весел. Антон уже минут тридцать сидел с ним на заднем сиденье машины и все никак не мог понять, что привело в карьер авторитета. Хочет посмотреть на процесс обучения? Тогда бы пошел и посмотрел, как его гоблины бегают и скачут.
– Ну че, Антоха, – вдруг развернулся к нему Слива всем телом и хлопнул по плечу, – пора тебе «целку ломать». Ты что-то там заикался про «бабки», которых тебе надо немерено, чтобы стать счастливым?
Антон поморщился от этого словесного мусора, который на него вывалил Слива, пытаясь выглядеть как настоящий босс в крутых боевиках и детективах. Однако что-то произошло такое, что заставило Сливу начать этот разговор.
– Я, Слива, про «бабки» не заикаюсь, – проворчал он недовольно и немного обиженно. – Есть они – беру, нет – терплю. А заикаться и терзаться, ночами не спать, это не мое. Сроду валерьянки не употреблял. Так что ты там про них начал?
– Пора их зарабатывать, Белый, – вдруг без улыбки проговорил Слива. – Интересует тебя сумма в пять «лимонов»? Наших «деревянных» пока что?
– Сразу? – спокойно спросил Антон, пытаясь показать прежде всего намек на алчность, а не на любопытство. – Если не в год, а за одно дельце, то интересует. Вопрос размера овчинки и требуемого качества выделки.
– Че?
– Не обращай внимания, – махнул рукой Антон. – Это я с детства еще заговариваюсь. Тяжелое оно у меня было, интернатовское.
– Короче! Делаешь что говорю, и «бабло» на стол. Потом сам решай: или продолжаем дружить, или ты отвалил. Но решать надо на месте. Ну, готов? – Увидев, что Антон не спешит с ответом, Слива решил подбросить еще немного приманки: – Только мне интереснее,
Говорить Сливе, что он заигрался в главу гангстерского клана и изъясняется слишком туманно для делового разговора, было глупо и бессмысленно. Слива претензий и сарказма не поймет, а продолжать беседовать в той же манере уже невыносимо.
– Слива, давай короче. Есть дело – озвучивай.
– Какой ты скорый, как поезд! – рассмеялся Слива. – Ладно, хочешь короче – будет тебе короче.
Он завел мотор и развернул машину на краю карьера. Антон нахмурился, но промолчал. Неудовольствие показать, конечно, можно, но он, собственно, ради этого к Сливе и пытался внедриться. Ради доверия, ради участия в его делишках, ради сбора доказательств преступной деятельности самого Сливы и «крышующих» его полицейских.
– Куда едем? – ограничился Антон одним вопросом.
– А тебе какая разница! Четыре километра на север или четыре километра на юг? Ты главное усвой, Антоха. Если хочешь в дела мои войти, при «бабках» постоянно быть, ты себя показать должен и доверие мое заслужить. Вот мы тебе проверочку и устроим сейчас – насколько ты сгодишься. Усек? Приятное с полезным тебе будет. И дело сделаешь, и премиальные заслужишь. А потом уж и серьезно побазарим, на равных.
Последняя тирада Сливы заставила Антона насторожиться. Проверка, серьезное дело, премиальные. Как-то все это было не очень обнадеживающе. Антон-то полагал, что его будут проверять потихоньку, постепенно, втягивая в свои дела и присматриваясь. А тут Слива придумал что-то другое. Или не Слива?
Машина выскочила за город, но Слива не поехал в сторону объездной, а свернул вправо на грунтовую дорогу. Они миновали городскую свалку и углубились в лес по едва заметной колее. Минут пятнадцать Слива молча петлял по лесу, а потом впереди на небольшой полянке показалась группа людей и еще две машины чуть в стороне. Антон успел заметить, что все обернулись на звук мотора и что под ногами у людей лежало что-то. Издалека и мельком, но Антон понял, что это «что-то» очень похоже на человеческую фигуру.Машина ткнулась носом в кустарник, и Слива заглушил двигатель.
– Выходи, – коротко и веско приказал он.
Антон вышел и неторопливо двинулся к четверым незнакомым ему парням, что стояли на поляне. У двоих за поясами торчали рукоятки пистолетов, двое других держали автоматы «АКСУ». Картина становилась все яснее и яснее.
– Ну, вот тебе, Антоха, и первое серьезное дело, – прозвучал сзади голос Сливы. – Знаешь этого человека?
Вопрос явно относился к тому, кто лежал связанным и смотрел на Антона и Сливу неприязненно. Да и парни, как по команде, расступились, освобождая место рядом с пленником для вновь приехавших.
– Ну, так как? – поторопил Антона Слива.
– Нет, – покачал головой Антон. – А что, я его должен знать?
– Мало ли? – хмыкнул Слива. – Город у нас маленький.
Парни стояли и молча чего-то ждали. Антон отметил интересный момент. Никто с готовностью не заржал на шутку Сливы. А его бойцы всегда реагировали именно так. Да и стоят эти четверо с очень независимым видом. Нет, это бойцы не Сливы, не подчиняются они ему. Вот тебе и «фокус номер один».
– Мент это, Антоха, – решил помочь Слива. – Эта сука нас допекла. И житья от него нет, и узнал он слишком много о наших делах. Никак нельзя его отпускать, понимаешь, Антоха?
Антон смотрел на лежащего на траве мужчину и согласно кивал головой. Чего же он лежит, как куль? И как его связали, что ни ссадины, ни синяка, ни порванной одежды? А мужик-то крепкий с виду. Даже если бы по голове чем тяжелым оглушили, то это было бы сейчас заметно по его состоянию, а может, и по крови на затылке. И не матерится. Нормальный мент, если он занимался бы этой бандой, так бы не лежал. Он бы сейчас поносил всех последними словами, запугивал бы последствиями, пытался кого-то склонить на свою сторону. Это же не молоденький лейтенантик, это матерый оперативник должен быть. «Фокус номер два»?
– От меня-то ты чего хочешь? – спокойно спросил Антон.
– Шлепни мента, и я тебе поверю, как родному.
И опять никакой реакции в глазах связанного. Смирился с неизбежным? Так ведь его же убить хотят, он ведь живет последние секунды, в последний раз слышит пение птиц, видит это небо, эти деревья! Стоп! В памяти послушно всплыло лицо человека, которого Антон видел в материалах оперативной съемки. Ночь, лес, машина, человек прыгает на заднее сиденье в темных очках. Он приподнимает очки, чтобы… Он приподнял очки, и Антон увидел шрам под глазом. Точно такой? Точно на этом месте? Когда на кону такие ставки, то очень трудно до конца уверенно что-то утверждать. Чисто психологически.
Антон повернулся к ближайшему из парней и протянул руку, намереваясь вытащить у него из-за пояса пистолет. Глаза связанного не изменились, все та же неприязнь, никакой предсмертной злобы, чувства безысходности. И… что это? Не дают пистолет? Точнее, не дают тот, к которому Антон потянулся. «Фокус номер три», а четвертый будет финальный.
– На, – толкнул Антона в плечо Слива.
Антон повернулся и увидел, что Слива протягивает ему старенький «Макаров», у которого почти не осталось на металлических деталях воронения. Он взял пистолет и прислушался к себе. Нет, не волнуется, нервная система в норме. Шагнул вперед, ближе к человеку, и, глядя ему в глаза, снял одним пальцем оружие с предохранителя и передернул затвор. Громкий металлический щелчок звонко отозвался в деревьях, окружающих поляну.
– Ну, стреляй, падла! – с ненавистью, цедя слова сквозь зубы, произнес связанный. – Убийца, трус, сука бандитская! Я бы тебя, будь у меня руки развязаны…
– Кто бы тебе их развязал? – резонно заметил Антон.
Он поднял пистолет на уровень глаз, прицелился в лицо связанному и плавно нажал на спуск. Пистолет отозвался звонким бесстрастным щелчком. Чего, собственно, Антон и ожидал. Он изобразил на лице досаду, передернул затвор и хотел было уже наставить оружие на пленника. Как и любой опытный человек, Антон просто не мог не заметить, что затвор не выбросил из патронника бракованный патрон. Или не бракованный, если осечка произошла из-за неисправности бойка. Не было в пистолете патрона.
Он повернулся к Сливе, поднял пистолет над головой и демонстративно нажал на защелку магазина. Поймав выпавший магазин левой рукой, показал Сливе, что тот пуст, и недовольно спросил:
– И как это понимать?
Сзади послышалась какая-то возня. Антон обернулся и увидел, что парни подняли мужчину с земли и развязывают на нем веревку. Мужчина на Антона не смотрел, он вообще повернулся к нему спиной. Антон отшвырнул пистолет в траву, а потом двинулся за Сливой к его машине.
– Ладно, Антоха, не кипешись, – примирительно говорил уголовник, заводя мотор, когда Антон уселся рядом на сиденье. – Проверочка тебе была, дело обычное.
– Ты что! – Антон произнес это с максимальным изумлением на лице. – Ты решил, что я мент? Слива, ты спятил? Ты дурак, Слива!
– Ты… – Слива глянул грозно, но проглотил слова.
Он ехал некоторое время молча, только сопел и раздраженно крутил баранку. Потом все же справился с раздражением, лишний раз подтвердив, что сегодня плясал под чужую дудку.
– Ты, Антоха, смотри! Я добрый, добрый, а могу ведь… Ты со своими предъявами…
– Ладно, – рассмеялся Антон, – извини. Просто ты устроил такую проверку… Хотя, ладно. Короче, извини, погорячился!
– Значит, так, – угрюмо проворчал Слива. – Считай, что проверку ты прошел. Глянь, там в бардачке конверт для тебя лежит. Твоя зарплата за сегодня. Как нужен будешь для серьезного дела, я тебя найду. Не обоссышься – обеспечишь себя на всю жизнь!
Антог полез в бардачок, извлек оттуда не очень плотно набитый конверт и пересчитал наличные. Где-то его месячный полицейский заработок.
– Так что, я пока свободен?
– Продолжай с пацанами заниматься. Завтра привезу оружие, начнете стрелять.Когда оба полицейских подняли руки с требованием остановить машину, Антону ничего не оставалось, как поспешно нажать на тормоз. Не хватало еще удирать ночью от полиции. Особенно после того, как эта сволочь Слива показал ему фотографии. На снимках Антон целился из пистолета в связанного человека, который лежал на траве. Лица человека видно не было, как не было видно лиц людей, стоявших вокруг. Зато лицо самого Антона видно было очень хорошо.
Хотя почему сразу сволочь? Слива имеет прекрасный рычаг давления на Антона, на случай, если тот решит отойти в сторону, заложить самого Сливу полиции, предпринять другие шаги, которые в планы Сливы и тех, кто за ним стоит, не вписываются. А может, вот эти двое сержантов полиции, что сейчас Антона останавливали, как раз и были частью плана уголовников. Возьмут Антона, предъявят фотографии и начнут колоть по полной программе. А потом Сливе расскажут, как Антон себя на допросах вел. И сразу станет ясно, что Антохе доверять можно. Или нельзя. Менты могут оказаться такими же «липовыми», как и фотография, а могут оказаться и настоящими, в смысле, числиться в штате местного УВД, а насчет «настоящие» – это уже вопрос философский.
Антона приятно поразило то, что сержанты оказались нормальными парнями.
– Простите, – открыл водительскую дверку один из них. – Вневедомственная охрана, сержант Карпов. Товарищ водитель, нам срочно нужна ваша помощь.
Антона настолько поразила деликатность полицейских, что он решил нарушить строжайший наказ Быкова никогда и ни при каких обстоятельствах не вступать в контакты с полицией во время проведения операции и, всем своим видом выражая готовность, поитересовался:
– А что случилось?
– Урод какой-то, пьяный, – стал рассказывать из-за спины напарника второй сержант. – Протаранил припаркованную иномарку и умчался вон туда. Такое ощущение, что он вообще ничего не видит, так его по дороге мотает.
– Садитесь, – кивнул Антон.
Сержанты мгновенно взгромоздились на сиденья. Карпов, видимо, старший наряда, стал руководить и показывать, куда ехать. Ехать долго не пришлось. Буквально через квартал второй сержант с заднего сиденья заорал в ухо Антону:
– Вон он! Черный «Ниссан Х-трейл»!
Антону показывать два раза было не надо. Он еще раньше сержанта увидел внедорожник, который уткнулся капотом в припаркованный возле жилого дома джип «Гранд Чероки». Сигнализация джипа верещала, фонари мигали на разные лады, а в окнах дома стал зажигаться свет, и появились встревоженные лица людей. Антон вдавил в пол педаль газа и поставил свою «девяносто девятую» впритирку к заднему бамперу «Ниссана».
Когда он заглушил двигатель и выскочил из машины, сержанты были уже возле внедорожника. Правда, они никого не хватали, не требовали выйти из машины. Они стояли и вполголоса матерились. Причина была веская. Антон заглянул в салон внедорожника и увидел спящего водителя. То, что он сильно пьян, было видно невооруженным глазом. Даже более, чем сильно.
– Твою ж мать! – в последний раз высказал свое негодование сержант Карпов и повернулся к напарнику: – Сообщи, где мы его нашли. Там группа от ГИБДД уже выехала, пусть сюда сворачивают.
– Е!.. – взорвался гневом чей-то голос. – Это что же такое, а? Б..! Да е..!
Антон увидел мужика с голой грудью, в шортах и тапках на босу ногу. Очевидно, это был хозяин джипа. Сержанты не успели ничего спросить, как мужик поднял руку, и сигнализация, в последний раз квакнув, замолчала.
– Убью урода, б… размажу по… Это что, он пьяный до такой степени?
– Вы – водитель этой машины? – задал Карпов почти риторический вопрос. – Сейчас подъедет группа из ГИБДД, вы документы принесите. И свои, и на машину.
Выбежала из подъезда и запричитала, периодически использую нецензурную брань, женщина. Наверное, жена хозяина джипа. Потом вышли еще несколько человек, и на улице поднялся гомон. Многие резонно отмечали, что в таком состоянии водитель мог совершить не два, а больше ДТП, а может, и сбил кого-нибудь. Только молодой человек на водительском сиденье «Ниссана» оставался равнодушным. Он сидел, склонившись на руль, и из его рта вожжой тянулась слюна.
Первым на улице показался белый патрульный «Форд» ДПС, а спустя минуту и «Газель» дежурной части областного ГИБДД. Карпов доложил майору – ответственному по городу. Майор выслушал и кивнул своим помощникам. Через минуту выяснилось, что прав и документов на машину у пьяного нет. Потом из патрульной машины старший лейтенант позвал майора. Антон услышал, как старший лейтенант докладывал, что получил сообщение. По базе данных этот «Ниссан» числился в угоне уже пять дней.
Потом подошла девушка-дознаватель из дежурной части и показала майору красную книжечку, которую якобы они извлекли из кармана брюк пьяного водителя. Майор прочитал вполголоса, но Антон услышал:
– Старший лейтенант Салько, 3-й батальон полка ДПС… гандон штопаный! Давай его в «Газель», быстро!
Антон удивился, что пьяному, фактически находящемуся в бессознательном состоянии, не вызвали «Скорую помощь». Куда его повезут? К себе в дежурную часть, в обезьянник? Однако протокол составляли на месте под возмущенный ропот жителей дома на полном серьезе. Пора было уносить ноги, пока его самого не заставили давать показания как свидетеля. Антон тихонько оглянулся на сержантов, с которыми приехал, подошел к машине и завел двигатель. Старший лейтенант ДПС, составлявший протокол, оглянулся на Антона, но не успел ничего сказать, тот уже включил передачу и уехал.
От Быкова Антону попало, когда он на следующий день попросил Алексея Алексеевича узнать подробности ночного происшествия. Полковник сначала прочитал Антону нотацию о недопустимости впредь и так далее, а потом уже перешел к делу.
– Проверку начали органы дознания. Обычная практика, когда к моменту возбуждения уголовного дела офицер будет уже уволен из органов внутренних дел. Что мне сообщили еще, так это факт служебной проверки в отношении заместителя командира полка ДПС по работе с личным составом. Якобы он уже имел какой-то материал на этого старшего лейтенанта Салько, занимался его проверкой. Претензии ему предъявляют по факту волокиты, способствовавшей новому нарушению. Заместителя командира привлекут к строгой дисциплинарной ответственности.
– А машина? – напомнил Антон.
– Да, машина. Машина была пять дней назад угнана неизвестными лицами от дома номер 4 по улице Верхней. Как она оказалась у этого Салько, мне пока не объяснили, но в ту ночь он совершил не одну аварию. На Сибирском тракте, в районе эстакады, он протаранил легковушку, водитель которой сразу погнался за ним, но разбитая ходовая часть не позволила догнать нарушителя. Правда, минут тридцать потерпевший его все равно погонял по городу, и зря, потому что за время погони Салько стукнул еще четыре машины. Потом сообщили в ГИБДД.
– А женщина?
– Какая женщина? – не понял Быков.
– В ту ночь, как мне удалось узнать в Интернете, неизвестный на легковой машине сбил женщину. Она возвращалась с работы, и на углу Маркова и Московской ее сбили. Родственники ищут очевидцев, ГИБДД пока никак это происшествие не комментируют.
– Антон, прокуратура разберется, – поморщился Быков. – Занимайся лучше своим делом. Что ты все время стремишься быть затычкой в каждой попавшейся тебе на дороге бочке?
– Вы думаете? – с сарказмом спросил Антон.
– Ну, не можем мы заниматься всем на свете, – раздраженно и не в первый уже раз заявил Быков. – Что ты мне все время нервы мотаешь? У нас сил и средств едва хватает на самые серьезные дела, а такой мелочовкой, как пьяный полицейский, который…
– Который управлял угнанным автомобилем, который совершил в состоянии алкогольного опьянения несколько аварий, который сбил человека, и человек находится в тяжелом состоянии в больнице.
– Это не доказано, – уже спокойнее и каким-то усталым голосом возразил Быков. – И насчет сбитой женщины не доказано. Машина могла быть брошенной на улице, а Салько в нее по пьянке залез. Или еще возможны варианты. Ты что, думаешь, что он ее сам угнал и катался на ней по городу пять дней?
– Думаю, что до такого не дошло, – хмуро и упрямо ответил Антон. – И все-таки он не доставил в УВД найденную машину, которая числится в угоне, а катается на ней. Может быть и такое, что отпустил за взятку угонщика.
Антон Быкова не судил строго, понимая, что полковник на своем посту и так делает больше, чем на его месте смог бы сделать любой другой порядочный человек. И у него в самом деле нет возможности доказывать вину полицейского в каждом мало-мальски заметном происшествии. Хорошо хоть, удается очищать ряды родного УВД от откровенных преступников в форме. И то, до кого получается дотянуться.