Ребёнок от сводного врага
Шрифт:
— Не понял?
— Я вернусь поздно, меня не жди, — произносит она, улыбаясь.
— Почему поздно?
— Мне сегодня двадцать, Дан. Я хочу спокойно отпраздновать день рождения с Аленой, пока родители…
— О, вы на месте! Слава богу! — в дверях прихожей внезапно появляется Марта вместе с отцом. Странно. Они должны были приехать через два дня. — Одевайтесь, у нас будет ужин.
— Какой ужин? — интересуется Эльза, взметнув накрашенные брови.
— Архиповы готовы на переговоры о вложениях в нашу компанию. О, привет, Мариночка. Твои родители еще не пришли?
Архиповы — это и есть родители моей девушки. Так, уточнение. Но не это меня волнует на данный момент.
— Зачем наряжаться? — спрашиваю я, кидая периодически взгляды на переминающуюся с ноги на ногу Эльзу. — Мы не на светское мероприятие идем.
— Затем, что вся семья должна быть в сборе. Бери пример с Эльзы, она уже готова.
— Мам, у меня сегодня день рождения. Я заказала столик и…
— Ты не можешь сделать исключение? — тут же повышает голос Марта, глядя на растерявшуюся дочь. — На кону стоит сделка века!
Зачем она обсуждает рабочие дела при моей девушке? При мне? Зачем говорить о важности сделки при дочери, которая ничего в этом не понимает? В ее день рождения! В круглую дату, которую она планировала отметить и готовилась сильно заранее. Я слышал, как она искала подходящее место, слушала отказы в попытке зарезервировать столик и тихо ругалась. При ее эльфийском голосе ругательства звучали мило и по-детски. Я хотел ей помочь отметить день рожденья. И помог, организовав для нее маленький сюрприз. Надеюсь, ей понравится. Надеюсь, ее глаза будут светиться счастьем. Я так хочу это увидеть. Хотя бы раз.
— Но я…
— Ничего не хочу слышать. Сотри свою помаду и спускайся. Нас ждет прекрасный вечер.
Нет, не ждет. Потому что глаза моей сводной сестры в этот момент тухнут.
Архиповы приходят через десять минут. Я успеваю только чертыхнуться, оставить наедине всех женщин в доме и нацепить первый попавшийся костюм. Надевать запонки и заправляться не собираюсь: я давно знаком с семьей Марины, соблюдение приличий не требуются.
Когда я захожу в столовую, они все сидят на своих местах, даже папа присоединяется. Остается только свободное место рядом с Мариной. Эльза сидит практически напротив меня, неуверенно смотрит на тарелку, в которую кладут свежеприготовленный стейк и легкий салат. Из ее прозрачно-голубых глаз буквально сквозит грусть и разочарование от этого вечера. Если бы мой день рождения испортили, я бы, наверное, тоже грустил. Я всегда относился ревностно к этому дню. А она? Как относится она?
— Даниил, нам очень жаль, что ты получил такую сложную травму, — начинает Арнольд — папа Марины. Странно, что они прервали свои разговоры о большом бизнесе и обратили внимание на детей. — Как твоя нога?
— Уже лучше. Реабилитация прошла успешно.
— Хорошие новости. Значит, в скором времени ты сможешь возглавить компанию. Я прав, Гриш?
Что?
В горле застревает ком и не может выйти наружу. Он не дает дышать, сосредоточиться на вопросе Арнольда Сергеевича. Но я быстро беру себя в руки и пытаюсь осознать, во что меня вновь втравливают.
Что значит возглавить? Я не говорил об этом и никогда не планировал связывать себя с компанией родителей. Мама хотела для меня не такого будущего. И я его не хотел. Противился всеми силами, даже когда папа насильно устраивал мне экскурсии в компанию.
Все вокруг молча ожидают моего ответа, а я не сразу могу собраться и сказать хоть что-то. Точка кипения, кажется, вот-вот будет преодолена. Но я гляжу лишь в прозрачно-голубые глаза, которые недоуменно смотрят сначала на родителей Марины, затем на меня. Она поджимает полные розовые губки и слегка качает головой из стороны в сторону, чтобы это увидел только я.
Почему она помогает мне после всего, что произошло между нами?
— Вы о чем? — непонимающе гляжу сначала на Арнольда Сергеевича, затем на отца, на лице которого не написано ничего, кроме спокойствия и умиротворения.
— Ты прав, Арнольд. Даня возглавит компанию, когда войдёт в курс дела, — отвечает отец.
— Прекрасная новость, — вторит Архипов. — Наше сотрудничество станет еще более плодотворным, когда наши дети поженятся, а Даня возглавит…
Так. Меня уже начинает нервировать вся эта суматоха. Сначала обсуждение отношений с Мариной, которые, вообще-то, натянуты, как старая струна, готовая вот-вот порваться, какая-то свадьба, потомство. Я понимаю, что родителям нужно помечтать, но не так. Но я не собираюсь проживать свою жизнь так, как мне предписывают. Я заработал достаточно, чтобы спокойно жить несколько лет без работы.
К чему это давление? Зачем оно?
— По-моему, я уже говорил, что не стану работать в компании.
— Данечка, что ты такое говоришь? — вмешивается Марта. — А как же семейный бизнес?
— Вы лучше всех знаете, что такое семейный бизнес, да, Марта?
Мой взгляд пронзает испуганный серый. Нет, не отцовский, а мачехи. Да, я в курсе, как вы получили место в компании, как заработали на квартиру. На мою квартиру! И что делаете здесь вместе с дочерью. Раньше я ошибочно полагал, что Эльза такая же гадкая и двуличная, как вы, но это не так. Она единственный человек, кто в этом доме не притворяется и не давит на окружающих.
— Даниил, прекрати себя вести, как подросток! — встревает отец.
— Хорошо.
Что ж, сам попросил. Поднимаюсь из-за стола, обхожу его, беру за руку свою сводную сестру.
— У вашей дочери сегодня день рождения, но вы благополучно об этом забыли, — говорю, глядя то на Марту, то на отца. — Вашу вину придется искупать мне.
Эльза не сразу реагирует на мою спонтанную речь, ошарашенно окидывает меня большими ангельскими глазами. Снова накрашенными. Без макияжа она больше похожа на эльфа, а сейчас — на обычного человека, слившегося с толпой.
Отец что-то выкрикивает вслед, когда мы покидаем столовую, но я даже не оглядываюсь, зато ощущаю пристальный взгляд Марины. Она не будет долго злиться, поймет. Может, присоединится к нам, когда завершится ужин. Все равно. Мне нужно покинуть этот дом как можно скорее, но в то же время разум подсказывает мне, что нужно оставить девчонку в покое, не действовать на поводу эмоций и чувств. Однако она спокойно идет следом, ничего не говоря.
Мы садимся в первую попавшуюся машину. Феррари отца. Ничего, если я одолжу его тачку, он против не будет. Возможно, сейчас я веду себя, как подросток, но факт есть факт. Я не хочу проживать чужую жизнь. Это не для меня. Отец должен осознать это. Даже травма не остановит меня от отказа заниматься винодельней.