Ребус-фактор
Шрифт:
Какой-то шум… Резкое дуновение воздуха…
Охранник перед дверью в приемную лежал ничком.
В первую секунду я бросился к нему, а во вторую, нащупав пульс в шейной артерии, понял: жив. Парня просто отключили хорошим ударом по голове. Одного из головорезов Рамона Данте, храброго и умелого бойца, не пристрелили из-за угла, не угостили летаргатором, а просто отключили, как мальчишку, не дав ему поднять тревогу! Не видел бы своими глазами – не поверил бы.
Третья секунда ушла у меня на то, чтобы сообразить, что я не вооружен, и заозираться по сторонам.
Никого…
В четвертую секунду я ворвался в приемную. Верх безрассудства. Почему мы иногда прем на рожон, вместо того чтобы вульгарно завопить, сзывая народ на помощь? Боимся обвинений в трусости? Глупо же.
Мне повезло. В приемной не было врагов – лишь еще один охранник вяло шевелился в углу, держась за голову и слабо мыча, да еще в приемной имел место дежурный секретарь. Этот был бледен и мелко дрожал отпавшей челюстью.
Увидев меня, он слабо пискнул горлом и мгновенно покрылся крупными каплями пота. Затем осознал и обрадовался, но восстановить так скоро дар речи оказался не способен.
– Ва… ва… о…
– Что? – шепотом закричал на него я. – Что такое? Там? – Указав на дверь кабинета, я не стал дожидаться кивка.
Ворвался – и остолбенел.
Кандидат в президенты Тверди Варлам Гергай как ни в чем не бывало сидел за письменным столом, склонившись над какими-то бумагами. Горела настольная лампа, освещая по сути одну столешницу. Полумрак кабинета казался почти космической чернотой после ярко освещенной приемной.
– Чего врываешься без стука? – поднял на меня взгляд «дядя» Варлам.
– Случилось что-нибудь? – задал я глупый вопрос.
– С чего ты взял? – проворчал он. – Что могло случиться? Кстати, раз уж ты здесь, дверь за собой прикрой.
Мои глаза довольно быстро привыкают к темноте. Возвращаясь от двери к столу, я заметил опрокинутое кресло и несколько разлетевшихся по ковру бумажных листков. Листки я собрал и положил на стол, а в кресло сел.
– Значит, все в порядке? – спросил я.
– В полном.
– Был посетитель?
Варлам понял, что таиться далее нет смысла.
– Был…
– С Марции?
Он помедлил, поморщился и пробурчал:
– А ты догадливый…
– Неофициальное лицо?
– Официальные ведут себя иначе… Ладно! – Варлам с усилием встал и, кренясь на правый бок, подошел к бару. – Раз уж ты такой проницательный… Помнишь, как мы с тобой болтали под пивко? Пива здесь нет, а крепкое есть. Хочешь?
– Нет.
– А я выпью. – Он плеснул себе в бокал. – Ты точно не хочешь? Настойка на травах с Северного материка – лучшее средство для снятия стрессов. Проверено. Ну, будь здоров! Да, сходи, пожалуйста, глянь, как там мои люди, и внуши им, чтоб не суетились. Хотя нет, сам схожу внушу, тебя не послушают…
По-прежнему кренясь и, похоже, специальным усилием воли заставляя себя не охать, он пересек кабинет и скрылся в приемной. Оттуда послышались приглушенные голоса, и вскоре Варлам вернулся.
– Вставай. Расселся. Пошли отсюда.
– Куда? – спросил я.
– Куда-нибудь. Выпьем. Сегодня надо выпить.
– А почему не здесь?
– Потому что. – Он обвел выразительным взглядом углы и потолок, а я подумал, что охрана наверняка уже не раз проверяла кабинет на отсутствие «жучков». И все равно он не верил.
Я бы тоже не поверил. «Жучок» размером с песчинку не ахти какое техническое чудо, бывают еще ползающие и летающие «жучки» с элементами интеллекта, а наши детекторы – дрянь.
Секретарь в приемной изо всех сил изображал, что ничего, ровным счетом ничего не случилось. Охранник сидел на табурете и приходил в себя. Второй охранник – в коридоре – исчез куда-то. По-моему обоим был гарантирован тяжелый приступ неврастении. Опытному, закаленному бойцу непросто представить себе, что кто-то может справиться с ним шутя, а уж пережить это стократ труднее. И не очень-то важно, что оба охранника великолепно знали: против темпированного противника у них практически нет шансов. Это все равно. Привыкший побеждать может и сломаться, сам оказавшись битым.
– Ко мне пойдем? – спросил я уже на площади.
– Нет, – помотал головой «дядя».
– А куда?
– Плакаты с моей предвыборной физиономией еще не расклеены, – сказал он. – Отсутствие телевидения и плачевное состояние газетного дела дают нам неоценимую возможность посидеть в кабаке и не быть узнанными. Пошли.
– А дойдешь?
– Уж как-нибудь. Меня ведь не хотели искалечить.
Может, и не хотели, но, кажется, подошли к этому достаточно близко. Два квартала он прошел, а потом мне пришлось приобнять его за талию. В приличное заведение такую парочку – уже набравшуюся, конечно же! – могли и не пустить, и я выбрал бедный с виду кабачок. Внутри оказалось темновато, грязновато и малолюдно.
– Через час закрываемся, – не слишком любезно сообщила мне немолодая официантка в грязном переднике.
– Ничего, успеем. Кувшин пива нам, пожалуйста. И что-нибудь пожевать.
– Сейчас редко берут пожевать, – раздумчиво сообщила официантка. – Бедность… Горячего предложить не могу, а соленые сухарики есть. Будете?
– Будем.
Кружки нуждались в мытье, доски стола не мешало бы хорошенько выскоблить, зато пиво оказалось свежим и холодным. Что еще надо тем, кто еще недавно прятался по лесам? Какой-то особенной чистоты? Если не подох от заразы в джунглях, то в городе уж точно не подохнешь.
– Ты хотел поговорить? – почти утвердительно сказал Варлам, не глядя на меня. Он глядел на шапку пены в своей кружке.
– Ну, собственно… да.
– О чем?
– О том, что будет дальше. Не с нами. С Твердью.
– Более интересной темы нет?
Не дождавшись от меня ответа, он поднял кружку и простонародно сдул пену на пол. Сделал глоток, причмокнул.
– Совсем как в старые времена, а? Сидим вдвоем, пьем пиво, рассуждаем о проблемах планетарного масштаба…
– Что было, то прошло, – отрезал я.