Речные Речи
Шрифт:
– Когда будем возвращаться на родную землю, поднос кинем и на него спрыгнем? – поинтересовалась Шарима, когда они сидели за накрытым столом, а Гомер вместе с ноутбуком были сосланы на стул.
– И первой твою пеларгонию скину, вон ту, что на проходе…
– Какой злой…
– Ты уже думаешь об обратном пути? – спросил Рон уже серьезнее.
Шарима дернула плечами.
– Нет, к слову пришлось… В конце концов, мы же этого хотели – путешествовать, и чтобы был дом, – она погладила ладонью столешницу. – «Пусть невелик твой дом, но твой он» 5 !
5
Старшая
Рон молчал, задумавшись.
– А ты? – Шарима посмотрела внимательно на мужа. – Разве не рад?
– Да… – он все еще смотрел поверх стола, борта лодки, на другой берег, погруженный в отдаленные мысли, уносившие его все дальше от отреставрированного им суденышка. В некую даль объемных картин и абстракций, куда его супруга не могла за ним последовать. Только его мир, создателем которого он являлся или полагал себя таковым. – Да, да, конечно, – спохватился Рон, осознав вопрос Шаримы, и вернулся к еде.
Этим ответом Шарима была не удовлетворена, но удержала себя от дальнейших расспросов. Их лодка во многом являлась проектом именно Рона. И что на него нашло этим вечером, недоумевала Шарима. Но с Роном такое случалось. Иногда он становился задумчив и мог показаться даже грустным, не шел на контакт. Тогда Шарима, как правило, просто оставляла его самого по себе, пока он сам не приходил к ней. Так и сегодня, в итоге она просто собрала тарелки и пошла поливать свой огородик.
Работа с растениями и землей погружала Шариму в умиротворенное состояние. Легким движением пальцев она освобождала веточки от засохших листочков, перевязывала отросшие усы помидоров, узкой заостренной лопаткой взрыхляла… Снаружи раздался глухой удар и недовольный голос Рона. Шарима частично высунулась из-под покрова парника. Стоя с компьютером под мышкой, Рон потирал ушибленную о горшок ногу. Он одарил супругу укоризненным взглядом.
– Предрекаю: если этот горшок отсюда не переместится, твоя фуксия станет водорослью! – И, прихрамывая, ушел в каюту.
– Пеларгония… – задумчиво проводила его глазами супруга. – Да что за муха его сегодня укусила? – пожала плечами и нырнула обратно окучивать помидоры.
Установив ноутбук на кровать, Рон скрестил длинные ноги по-турецки и снова сел за перевод. Почему-то после еды все наверху стало отвлекать его. И укрытие каюты показалось подходящим местом, но сосредоточиться все равно не получилось. Столкновение с горшком определенно не сбавило градуса раздражительности и, в конце концов, Рон пришел к выводу, что стоит прогуляться.
Погода ближе к вечеру начала хмуриться. Серые потрепанные облака пророчили осадки, и в пропитанном влагой воздухе стояла томительность ожидания, какая бывает перед сильным дождем. Но тучи пока не созрели, и оттого ожидание их разрешения было тягостным в своей неопределенности.
Рон не замечал этого. Он чувствовал лишь давление своего настроения. Зонта при нем также не наблюдалось. Шел он через город практически наугад, однако ноги несли его в определенном направлении. Совсем скоро на улице замаячила знакомая деревянная тележка, но в этот раз Рон уже хорошо различил ее и, пробежав глазами по торчащим оттуда корешкам, шагнул внутрь магазина. Там царила надлежащая книгам тишина и запах старой бумаги. В первом зале были «свежие» книги. Тонкие, недавно отпечатанные страницы свеженаписанных романов и тех, которые давно уже были признаны достойными регулярной печати. Рон читал немного современной художественной литературы, но порой попадались весьма увлекательные вещи.
Он стоял у одного из дальних шкафов, когда за спиной процокали туфли на невысоком каблуке. И сразу на боковом поле обзора замаячила объемная темная шевелюра хранительницы магазина.
– Решили подыскать что-то для удовольствия, а не работы? – поинтересовалась она негромко. – Рада видеть Вас снова.
– Почему Вы полагаете, что работа и удовольствие не связаны?
– Я сомневаюсь, – она положила ладонь на полку, словно указывая на корешки, – что можно уютно устроиться на диванчике вечером и почитать… техническую литературу.
– А как же Гомер?
– Вы, без сомнения, давно уже знакомы с Одиссеей, а по-немецки Вы не говорите. Значит, это тоже техническая литература, – она улыбнулась, видя, что ее собеседник не собирается спорить, – так я могу предложить Вам что-то для выходного чтения?
Быстро пробежавшись пальцами по полкам, она извлекла небольшую, но пухлую книжицу в мягкой обложке:
– Мне кажется, Вам понравится.
Приняв книгу, Рон по привычке пробежался глазами по первому абзацу, а потом раскрыл ее на середине. Манера изложения была приятная. Но судя по краткому содержанию, перед ним был детектив. Рон не очень любил читать о преступлениях.
– Здесь нет убийств, – пояснила Оливия на его замечание. – Зато будет, о чем подумать: тайны, головоломки…
Она стала рассказывать о книге и об авторе, ее знание товара подкупало, и Рон не заметил, как уже следовал за ней по магазину. И только натолкнувшись на очередной стенд, он был выведен из состояния книжного транса. Оливия обернулась и улыбнулась:
– Вы любите прямое столкновение с литературой, я заметила.
Рон неуверенно улыбнулся в ответ, но почувствовал себя странно. Впервые ему захотелось покинуть книжный магазин, хотя обычно он с трудом заставлял себя вернуться к другим вещам. На мгновение он ухватился за книжную полку и, ощутив под пальцами неровность, бросил взгляд – на торце была вырезана маленькая восьмиконечная звезда. Оказалось, они зашли уже в дальний зал. Здесь было темнее. Рон покосился на запястье, где не было часов.
– Мне пора. Жена ждет.
Он все-таки купил посоветованный Оливией детектив.
Город зажег огни витрин, и жемчужное ожерелье фонарей опутало улицы, когда Рон с книгой в руке возвращался на берег. Он больше не водил взглядом по сторонам. На «Эсмеральде» тоже горел свет. С носа доносились голоса. На столике стоял светильник, а вокруг него расположились три незнакомых женщины и Шарима, неспешно работающие спицами.
Рон поднялся на борт и сразу прошел на нос.
– А вот и Рон! – радостно воскликнула Шарима, поднимаясь навстречу мужу.
– Ты не говорила, что они придут сегодня… – негромко сказал он Шариме.
– Да… Ну это же и не все. Так, спонтанно получилось. Зашла Марта, – она кивнула на рыжеволосую женщину в цветной балахонистой блузке и полосатых лосинах, – и еще Летисия, она основательница клуба, – это была невысокая седоватая женщина в скромном светлом свитере из толстых петель. – И…
– Я понял, – тяжело вздохнул Рон. Ему не хотелось компании.
– Книгу купил? – Шариму смущало, когда Рон демонстрировал свое странное настроение при свидетелях. К тому же она не понимала, отчего оно так затянулось.