Реи?с
Шрифт:
Пока Сергей плыл, в его голове все мельтешилось, мысли не могли собраться, а разливались киселем, как проплывающие мимо медузы. Ясно было одно – в Таиланд он лететь не может. Вернее, лететь-то он может, но делать этого нельзя. Он не имеет права рисковать – наводить бандитов на след Лены с девочками.
Алехин выбрался на берег на крайнем правом пирсе. Надев кроссовки, побежал трусцой, как обычный утренний джоггер – сначала по пирсу, потом по дорожке рядом с центральным каналом бухты. На канале ему встретилась лишь одна дама средних лет в надвинутой на глаза бейсболке и в радужной безрукавке почти до белых, как молоко, выпуклых коленок, выгуливающая лабрадора такого же цвета.
– Halt, bad boy! Get back! Get back! Bad boy, ba-a-a-a-a-d!23
– You bet!24 – ответил Алехин, не поворачивая головы и не замедляя бега.
В конце набережной, на втором большом паркинге он с трудом отыскал неприметный серебристо-серый седан «Тойота Приус». Присев на колено, оторвал из-под днища за правым передним колесом жестяную коробочку с магнитом на крышке и ключами внутри, открыл машину, сел в кресло, завел мотор, огляделся и, не заметив ничего подозрительного, стал медленно выезжать с парковки в сторону своего пирса. В семистах метрах был припаркован его «Порш Кайенн Турбо» 2009 года. Обе машины он купил с рук, чтобы лишний раз не светиться с карточками. По закону любая покупка наличными, превышающая десять тысяч долларов, должна в обязательном порядке быть задекларирована в IRS. Заплатил Сергей за «Кайенн» двенадцать тысяч, а оформили, по обоюдному согласию, как девять с половиной. Для ежедневных поездок, когда таковые случались, он пользовался «Поршем». «Приус» не засветил ни разу. Даже близко к нему не подходил. Оставлял, как говорится, на «черный» день. Алехин и представить себе не мог, насколько черным окажется для него этот день.
Проезжая мимо «Порша», вокруг которого ничего подозрительного, кроме двух темнокожих тинэйджеров на скейтбордах, он не заметил, Сергей мысленно попрощался с машиной. Большинство русских, в отличие от американцев, относятся к своим машинам не просто как к средству передвижения, а как к членам семьи или близким друзьям. Алехин исключением не был. В момент, когда он мысленно произнес свое «прощай», в одной фаре «Порша» вдруг отразился утренний солнечный блик, – и Сергей поймал в зеркале заднего вида ослепительно-трогательную попытку автомобиля напоследок печально подмигнуть ему одним из своих удивленных, широко открытых глаз.
«Вот и все, дружок, – подумал Алехин. – Прощай. Больше не увидимся».
Он вспомнил, как прощался с Леной и девочками во Франкфурте три года назад. Они смотрели ему вслед так же печально и потерянно, как быстро удаляющийся «Порш». Болезненное чувство нахлынувшей, как первая волна прибоя за спиной, безысходности окатило Алехина с головы до ног – так сильно, что он прижался к бордюру, остановил машину и, не заглушая двигателя, опустил голову на сложенные крестом на руле руки. В его ноздрях до сих пор стоял смрадный дух разлагающегося тела растерзанного морского льва. Совсем недавно лев резвился в морской воде и думал, кого бы ему еще сожрать, – и вот он, мертвый, болтается на волнах, и чайки клюют его сверху, а невидимые морские хищники раздирают из-под воды…
– Я не смогу, не смогу их увидеть, – услышал Алехин свой собственный пустой, безжизненный голос. – Книжник вычислил меня. Я не могу рисковать ими. Что же делать? Как дать знать?.. Как объяснить Лене? Ну как, б...дь?!
Алехин уже два дня пытался вспомнить, какую любимую книжку девочки просили читать им перед сном и кто из них засыпала первой – Верочка
– Не могу больше без них! – закричал сам себе Алехин. – Не могу!
Он пришел в себя не от своего крика, а от осторожного, хотя и настойчивого стука в боковое водительское окно, и вздрогнул, словно проснулся.
– You ok, sir? – Девушка в форме офицера полиции неслышно подъехала на роликовых коньках и стучала ему в окно рукой в черной перчатке. – Can I help you, sir?25
– Oh, I am fine, thank you, – опустив стекло, тряся головой и протирая глаза, словно после сна, ответил Алехин. Ему сейчас только не хватало оказаться в участке. – I am perfectly fine, officer. Thank you so much26.
Девушка наклонилась чуть пониже, словно попыталась уловить в дыхании Алехина пары алкоголя. Но за время морской прогулки следы виски успели выветриться.
«Сейчас попросит права», – с ужасом подумал Алехин. В сегодняшнем состоянии он не мог вспомнить, какие у него документы в бардачке этой машины, если вообще там что-то было. Полицейская обязана убедиться, что у него с собой права и хотя бы копия страховки. Только после ее требования можно потянуться к бардачку. Если сделать это по собственной инициативе, офицер вправе открыть огонь на поражение. В Калифорнии без страховки ездить нельзя – штраф семьсот двадцать долларов. Это, в общем, не такая проблема, но придется ехать в участок и тогда... Алехин, как мог, заполнил паузу своей улыбкой, открытой и располагающей, как он надеялся. Надежда оправдалась.
Полицейская сверкнула ему в ответ классической американской широкой и белозубой улыбкой с брекетами, на которых красовались искусственные бриллианты, выпрямилась и приложила руку к своей черной бейсболке с эмблемой полиции Лос-Анджелеса:
– Оk, drive carefully, sir. Have a nice day!27
Она изящным жестом руки оттолкнулась от крыши «Тойоты» и широкими сильными движениями атлетических загорелых ног в коротких атласных черных шортах легко и уверенно заскользила дальше вверх по бульвару Линкольна.
– Уф!.. – выдохнул Алехин, открыл бардачок и достал бумаги. У него в руке оказались права на имя Юрия Жданова и ксерокопия страховки. Пистолета там не было. Хотя наличие оружия в бардачке не понравилось бы полиции меньше, чем отсутствие прав.
Российский загранпаспорт и грин-карта на имя Жданова ожидали Алехина в сейфе в маленькой (одна спальня) съемной квартире в Санта-Монике в двухэтажном апартамент-хаусе на углу Линкольна и Монтаны. Там же было около двухсот тысяч наличными, два айфона, два пистолета и набор кредитных карт на оба его нынешних имени – Григория Хорунжего и Юрия Жданова. На фамилию последнего предусмотрительный Алехин и снимал квартиру, как запасной аэродром на «случ'aй боевой тревоги».
Сергей открыл Wi-Fi, вошел в Интернет, проверил билеты. Все так. Рейс завтра в десять утра. Лена и девочки должны были уже приземлиться. Но им еще предстоял стыковочный рейс из Бангкока в Самуи. Разница во времени с Лос-Анджелесом – пятнадцать часов.
«Ночью звякну им в отель», – решил он.
Алехин налил себе полбокала «Джемисона», из диспенсера холодильника насыпал в бокал льда и сделал маленький глоток. Понял вдруг, что умирает от жажды. Достал банку ледяной кока-колы с пружинящими, запотевшими и обжигающими пальцы боками, выпил ее одним глотком, затем вторую. Снова пригубил виски и уселся на диван перед телевизором на стене, положив ноги на журнальный столик.