Рекламная любовь
Шрифт:
— Что же не женится? Мама не разрешает?
— Отстань, Надежда! Завидуешь?
— Чему? — хмыкнула Надя.
— Тому, что он такой молоденький, чистый. Что я на пять лет его старше, а он меня обожает.
— Что ж тут удивительного? Ты его первая женщина. Еще бы ему… Но это ненадолго, не надейся, — безжалостно произнесла она.
— Да тебе-то что? — обозлилась Маша и взялась было за ручку двери.
— Ладно, ладно, я пошутила, — испугалась девушка. — Раздевайся, Антон Владимирович уже здесь, — шепнула
Маша сняла меховую горжетку, облагораживающую старенькое пальто, разделась, поправила складки платья. Это платье, единственное нарядное, купленное в дорогом магазине, очень ей шло. И волосы сегодня лежали как-то особенно хорошо, и глаза блестели, и вся она чуть дрожала, словно породистая лошадка или лань…
— Надя, — шепнула Мария, — если он придет, ну… в дверь позвонит, ты скажи, что меня здесь нет, ладно? Он меня ждет неподалеку… Я сказала, что к тебе за выкройкой зайду.
— Зачем же ты ему сегодня свидание назначила? Знала же…
— Ах, что я знала? Что Антон назначит встречу на сегодня? Откуда? Ты мне только днем сообщила. А он с утра телефон оборвал.
— Сама виновата. Приручила…
— Ну все, хватит, хватит! — злобно шепнула Маша.
— Девочки, что вы там так долго? — послышался густой баритон, и тут же в дверном проеме появился высокий вальяжный мужчина, этакий опереточный красавец.
— Мария! Ты ли это, душа моя? Приди, припади к моей груди, мое юное дарование, лучшая из моих студенток, любимейшая из учениц!
Он шагнул навстречу Маше, обнял ее, прижал к себе. Девушка ощутила его запах, почти забытый, а сейчас вновь узнаваемый и завораживающий смесью дорогого табака, коньяка и парфюма.
Маша села рядом с Антоном Владимировичем за накрытый белой скатертью стол, уставленный рыбными и мясными деликатесами и нарядными бутылками.
Здесь еды на неделю, отметила Маша. Вот был бы у меня свой дом, он бы все это ко мне принес, а не к Надьке, мимоходом с привычной злостью подумала она, мило улыбаясь при этом Антону Владимировичу. Тот стремительно принялся ухаживать, наливать шампанское, накладывать в тарелку всякие вкусности.
— Ну, Машенька, рассказывай, как живешь? Надя уже отчиталась, пока мы тебя ждали. Хочу узнать о тебе все: где работаешь, с кем дружишь, как проводишь досуг, чем разгоняешь скуку…
Антон Владимирович раскурил трубку, благодушно и с удовольствием разглядывая девушку.
— Да что же узнавать, Антон Владимирович? — пожала плечиком Маша. — Когда мы с вами в последний раз виделись?
— Летом, душа моя. Когда я приезжал сюда экзамены у заочников принимать. Летом мы виделись. Или ты забыла? — укоризненно взглянул он в зеленые глаза.
— Помню, конечно! Как не помнить, — улыбнулась ему Маша. — С тех пор, собственно, ничего нового не произошло. Работаю там же, в детском саду. Через год обещают заведование.
— Замуж не вышла?
— Вас жду, — спокойно глядя в глаза бывшему преподавателю, ответила Маша.
— Ну это напрасно, это напрасно, — несколько натянуто рассмеялся преподаватель. — Я уже стар для тебя. И недостаточно хорош, душа моя.
— У Маши молодой жених есть, — тут же наябедничала Надя.
— Вот как? — удивленно поднял бровь преподаватель.
— Да, есть, — с вызовом откликнулась Маша, бросив на подругу свирепый взгляд. — Есть! Юный мальчик из очень хорошей семьи. Он моложе на пять лет и обожает меня. Просто обожает!
И она прошила Антона Владимировича ледяным взглядом.
— На пять лет моложе? — всплеснул руками тот. — Помилуй, Машенька, зачем же тебе детский сад? Тебе этого добра на работе хватает! И ты сама еще не настолько стара, душа моя, чтобы западать на юных мальчиков. Тебе нужен зрелый мужчина. Способный оценить твой ум, красоту. Дать тебе положение в обществе.
— Осталось только найти такое счастье, — усмехнулась ему Маша.
Ну, голубка моя, я тебе обещаю, что в следующий раз привезу сюда какого-нибудь подходящего холостяка. С деньгами и положением. Чтобы собственноручно, так сказать, передать тебя в надежные руки.
— Вы уже обещали это в прошлый раз. Давайте лучше выпьем, — подняла бокал Маша.
Надежда злорадно посмеивалась.
Отличная идея, — подхватил Антон Владимирович — За встречу! — провозгласил он тост и, значительно глядя Маше в глаза, коснулся ее бокала своим. Раздался мелодичный звон и одновременно короткий, резкий звонок в дверь.
От неожиданности Маша дернула рукой, соусник наклонился, и густая красная жижа пролилась на платье.
Единственное платье! — вскричала она. — Вот черт! Гадство!
Машенька, ну что за ерунда? Я куплю тебе завтра новое!
А это что, выбрасывать? Надя, да открой же дверь! Это он! Он так и будет трезвонить!
Надя, фыркнув, вышла из комнаты.
Пойдем, душа моя, пойдем в ванную, я замою твое платье. Это же ерунда на постном масле…
Он встал, взял ее за руку, повел по коридору. Маша, что-то сердито выговаривая, шла за ним. Надя открыла дверь, за ней слышался взволнованный мальчишеский голос. Маша юркнула в ванную.
Что такое? Кого ты испугалась, прелесть моя? — шагнул следом Антон Владимирович.
Он наклонился, обнял ее, приник к полуоткрытым губам, рука потянулась вниз. Щеточка усов щекотала кожу. Маша отдалась поцелую…
Они вернулись в комнату. Надежда, явно злясь, курила и смотрела телевизор. Маша была замотана в ее махровый халат. Ишь, два раза завернулась, как в кокон. Чтобы подчеркнуть, какая она худая, а я толстая, еще больше разозлилась Надя.
— Где твое платье?
— Засыпала солью. Не знаю, отойдет ли…