Реконкиста
Шрифт:
— Что станет с нашим ребёнком, когда он родится? — допытывалась она.
— Если родишь мальчишку, то я сделаю тебя законной женой, герцогиней Торрос, и если он сумеет перебить своих единокровных братьев на ристалище, то станет моим наследником, — ответил Харрот. — Если родишь девку и она вырастет хоть вполовину такой красивой, как её мать, то после, когда ты состаришься и твои дырки окончательно растянутся и износятся, я сделаю её своей наложницей.
Он захохотал нарочито громко. Пытался скрыть ложь, стоявшую за ответами? Обмануть слышащую не слова, а их суть, невозможно.
Что думала сама Ника? У неё имелось вдоволь времени, чтобы размышлять. У сперматозоидов Харрота нет никакой заслуги в случившемся, это над ней провели генетический эксперимент. Провели на Земле, в тот промежуток времени, когда Тара Монаган уже исчезла, а «Никому неизвестная» ещё не появилась. Ника подозревала, что если бы собарс не отнёс её к людям, а захотел включить в свой прайд, то она родила бы человекообразных котят. И котята — это ещё хорошо, очень хорошо! Не имеет никакого значения, что другие видят в ней человека, что она сама себя ощущает человеком. Потому что человек не может понимать язык зверей и птиц, человек не может родить ребёнка от инопланетянина! А что ещё человек не может, а она — да?
Думать, какая судьба ждёт её и ребёнка, Нике не хотелось. И тогда обстоятельства сделали это за неё. В герцогстве вспыхнул мятеж, только предусмотрительность Торроса спасла их. Да ещё спецназ Демократической Республики, вывезший семейство герцога из-под носа мятежников.
Президент Кийра’Дор Каррохос была изумлена и обескуражена беременностью пропавшей исследовательницы. Она распорядилась немедленно отправить её на Землю, под наблюдение светил медицины и генетики. Объяснить истинную причину своего страха перед возвращением на родную планету Ника не могла, поэтому в разговоре тет-а-тет сказала президенту, что боится превратиться в «подопытную свинку», навечно запертую в лабораторном боксе. Попросила оставить её на Ракшасе и сохранить в секрете случай межвидового скрещивания.
Кийра’Дор Каррохос оказалась в затруднительном положении. Не могло быть и речи о том, чтобы скрыть от землян такое экстраординарное событие. Рано или поздно правда вскроется, и как это скажется на доверии между двумя народами, между Земной Федерацией и Демократической Республикой? Но и превратить женщину, на чью долю выпало столько страданий, в объект научных исследований ей не хотелось. Кийра предложила компромисс. Нику доставят на Землю, но инкогнито, и оставят на попечении заведующей лаборатории Института Прикладной Ксеногенетики, детской подруги Кийры Лены Крапивкиной. А уж после обследования, когда станет понятно, что произошло, Лена и Ника совместно решат, как поступить.
Ника понимала, что она — проблема для президента Каррохос, что ей предложили лучшее решение, какое могли предложить. Она согласилась, тем более что согласие требовалось чисто номинально.
Сначала всё шло именно так, как обещала Кийра. Крапивкина поселила её у себя в квартире, исследования проводились тайком. Никто на Земле не знал о Нике и её ребёнке. Но затем исследовательница нашла нечто такое, что заставило её идти прямиком к Верховному Сумматору. А тот распорядился
— Я сразу поняла, что никакая это не секретная лаборатория, это ловушка! И сбежала, — закончила рассказ женщина. Виновато посмотрела на Кайруне. — Прости, что втянула тебя в эту историю. Просто кроме тебя, мне не к кому обратиться за помощью.
— Правильно, что втянула. Почему ты прячешься от доктора Клейна? Как он связан с паразитами?
Ответить Ника не успела: такси стало снижаться. Женщина прильнула к стеклу, всматриваясь в черноту, потом быстро обернулась.
— Разве мы летели не в «Тёплый ручей»?
— Нет, это другое место. В егерском пункте ты была бы слишком заметна, а тут и замечать некому.
После сутолоки, гомона и световых шоу города Лесная Грива встретила темнотой и тишиной, лишь мерцали звёзды над головой, вспыхивали огоньки фонариков вдоль пенолитовой дорожки, да ухала сова где-то в лесу на самом краю поместья.
Такси, высадив пассажиров, тут же взмыло вверх и растворилось в ночном небе. Илга быстро направилась к чёрной громаде дома, Ника поспешила следом, настороженно озираясь.
— Ты чего головой вертишь? — удивилась Кайруне. — Это поместье числится моим, хоть я в нём давно не живу, так что посторонних нет. Поживёшь здесь какое-то время, пока не решим, что дальше делать. Или ты темноты боишься?
— Нет, не темноты. Знаешь, лучше бы Харрот насиловал и избивал меня в своём подземелье! Там было больно, противно, но не страшно. А здесь — страшно.
Илга не нашла, что возразить. В самом деле ведь страшно. На милой благоустроенной Земле так страшно, что приходится прятаться и хитрить. Бедная Ника не знает, насколько права в этом своём утверждении. Или это она, Илга, не всё знает?
— Во время Большого Блэкаута уничтожили не всех паразитов, верно? — уточнила она. — Ты ощущаешь их присутствие на Земле? Можешь хотя бы приблизительно подсказать, где они прячутся?
— Они не прячутся. Может быть, они уже управляют Землёй, только люди этого пока не знают.
Предположение было настолько несуразным, что Кайруне оглянулась на спутницу, хмыкнула. Однако неприятный озноб прошёл по телу. Или это ночным холодом потянуло с Исети?
— Не замёрзла? — спросила, окинув взглядом длинный, но лёгкий плащ Ники.
— Нет, я не мерзлячка.
Илга вспомнила рассказ отца о голой девушке в снегу. Пояснила:
— Это хорошо, что не мерзлячка. Дом законсервирован. Думаю, в таком виде его и оставим, чтобы никому в голову не пришло, что внутри кто-то поселился. Не возражаешь?
— Не возражаю. Но мне рожать скоро.
— Хм… Я, конечно, не акушер, но у собарсов и поликорнов роды принимать доводилось. Не думаю, что у людей этот процесс намного сложнее.
— У меня, наверное, не сложнее.
— Вот и ладушки. А чтобы тебе самой не сидеть, Марысю Ясинскую позовём — помнишь такую? Рассказывать ей я ничего не буду, просто попрошу прилететь сюда. Надеюсь, Марысю ты не подозреваешь в связях с паразитами?