Реликтовая популяция. Книга 1
Шрифт:
Ничего.
Законы города здесь значат мало. Следовательно, надо назвать придуманное имя. Тут тоже не всё так хорошо, если вдуматься в ситуацию, возникшую с ним в последние дни. Теском мог знать это его имя, преследуя команду, к которой примкнул Камрат. Назвав сейчас его, он практически сам подвигает тескомовцев к действию, как бы они не были настроены: просто попугать, отбить Клоуду, ещё дольше поизмываться. А с другой стороны, почему бы и нет? Вдруг они не знают этот нэм? А если и знают, так что им с того? Пусть попробуют его взять!
Как ни крути, всё равно драка, и теперь, пожалуй, чем раньше, тем лучше, пока не прилетели другие шары с воинами. А с этими они справятся!
– Свим Сувелин Симор Свиниест Сапановус… – чётко выговорил он каждое имя полного нэма.
У молодых тескомовцев покруглели глаза, а стоящий рядом с Тикером рослый и бывалый воин глухо произнёс, не дослушав и первых трёх имён:
– Ну вот, Свим Сувелин Симор, ты наконец-то попался!
– Свим, берегись! – отчаянный крик Клоуды не достиг цели.
Напарник Тикера выстрелил в Свима липучкой – сетью с клеевыми узлами. Как ни скор был Свим и увертлив, но сеть – в развернутом положении два с половиной на два с половиной бермета – достала до него в одно мгновение и спеленала по рукам и ногам.
Сеть ещё летела к нему, стремительно разворачиваясь до максимальной площади, а Свим уже проклинал свою беспечность и забывчивость. Мог же он о подобном предполагать. Знал, что в арсенале тескомовцев всегда найдётся что-нибудь эдакое, пакостное, отчего может не поздоровиться. Он и ожидал подвоха, готовый ко всему, а о липучке позабыл и вспомнил о ней, лишь, когда она стянула ему члены, и он не мог шевелиться.
О действии сети он был прекрасно наслышан и даже однажды видел, как она действует: чем больше ей сопротивляешься, двигаешься и делаешь попытки освободиться, тем сильнее она опутывает попавшего в неё. Был наслышан и видел, но не мог так просто сдаться. Вскоре ему стало трудно дышать, и он вынужден был прекратить попытки освободиться от наброшенных на него пут.
– Свим, милый, – присела над ним Клоуда.
Она тщетно пыталась ему чем-либо помочь.
– Прекрасно! – удовлетворенно заметил Тикер, неторопливо закрепляя за стропу, удерживающую гондолу, конец длинного паводка, соединенного с липучей сетью. – С пресловутым неуловимым Свимом покончено в два счета: раз и два! А? – Тикер притворно хохотнул. – Без дурацких погонь и стычек. Раз и два!.. Раз и два! А теперь всё остальное. Вон там, да, с выродками, мальчишка. Он-то нам и нужен. Хипер и Шелд, – также без суеты, почти лениво, обратился он к молодым тескомовцам, – вам первое боевое задание. Выродков при мальчишке убить. Мальчишку доставить сюда. И, он погрозил им пальцем, – чтобы с него волос не упал! Ясно? Ясно. Тогда туда и обратно. Быстро! Хе! Проворные ребята, не находишь, Самил?
– Не знаю. Они мне не очень нравятся, – ответил Самил, напарник Тикера, грузный, с лицом вечно обиженного ребенка, тескомовец. – На всё смотрят бараньими глазами. Вот думаю, справятся ли с выродками?
– Н-да, ты прав. Пойди, проследи тогда там сам. Но дай им проявить себя. И чтобы мальчишку не обидели. Сам знаешь, над ним там трясутся, а чего, не говорят. Иди, а я тут займусь ещё кое-кем. – Тикер указал на Клоуду.
Пока Самил неловко выбирался из раскачивающейся гондолы, Тикер наблюдал за действиями Клоуды, безуспешно пытающейся мечом рассечь волокна липучки.
– Клоуда! – выкрикнул он, как будто она была от него не ближе, чем в полусвидже, а не в одном бермете. – Ты?! Как ты могла?
Бывшая воспитанница со страхом посмотрела на него, не прекращая трудов по освобождению Свима. Глядя на неё, Тикер захлебнулся от гнева, восторга, жажды мести и свободы делать теперь с нею всё, что ему захочется.
Его напарник, привлеченный криком, повернулся к Тикеру, чтобы выяснить причину его несдержанности, и поплатился за это жизнью.
Харан всё это время стоял в стороне и делал вид, что его не касаются происходящие вокруг события; даже когда Свим попался в сеть, он сдержался, понимая свою неспособность чем-либо ему помочь в данный момент. Он выжидал. Чего? Одного – тескомовцы не будут вчетвером покидать гондолу, а сделают это по одному или парами, только тогда появлялась надежда справиться с ними поодиночке. Он пропустил мимо себя молодых тескомовцев. Худая изящная фигура Харана не слишком их озаботила, они посмотрели на него, как на нечто незначительное, и прошли мимо. У них был приказ старшего, а остальное их сейчас не касалось.
Тикера и его напарника, занятых Свимом и Клоудой, Харан также пока не озаботил.
Зато он дождался момента и нанёс смертельный удар Самилу.
Он надеялся как раз на такой случай, и тот подвернулся. Самила подвела традиция старых тескомовцев носить несменные меленраи, даже если они начинают приобретать неисправности. Традиция считает: новый меленрай – молодой боец, и такое правило правильно, потому что неопытного тескомовца чаще всего спасает именно броня; у тескомовца-ветерана – старый меленрай, и такое тоже правильно, поскольку воин в состоянии постоять за себя перед любым противником.
На Самиле был надет старый меленрай, и Харан мог выбирать: воротник открывал шею тескомовца, левая нижняя застёжка не застегивалась из-за погрузневшего тела хозяина и оставляла без защиты весь его бок, а отогнутые наплечники, чтобы не мешали могучим бицепсам рук, позволяли проткнуть тескомовца вообще насквозь.
Харан уступал тескомовцу в росте почти на голову, потому направил своё оружие туда, куда мог дотянуться и наверняка поразить Самила. Он выбрал не застегнутую застёжку, открывающую узкую щель, в которую податливо вошёл весь клинок меча.
– Самил! – вновь неистово закричал Тикер, отворачиваясь от Клоуды.
Он увидел Харана с окровавленным мечом и обезумевшим взглядом потемневших глаз и своего друга и соратника, плашмя падающего на землю, кровавя жухлую траву, быстро впитывающую драгоценную жидкость – кровь.
«Он меня так и не узнал, – подумал Харан. – Или забыл, что мне пришлось из-за него уйти из Тескома. Иначе уже лет пять тому кого-то из нас не было бы в живых. По всей видимости, меня…»
Тикер выпрыгнул из гондолы и быстро осмотрелся. Взгляду открылась непонятная и неприятная ему картина: один молодой тескомовец, свернувшись калачиком, лежал у ног хопперсукса из кошачьих, а оставшийся в живых, отступая, отбивается от мальчишки. Кто из молодых его спутников погиб, Тикер не мог определить, ибо познакомился с ними только сегодня перед вылетом на шаре для барражирования вдоль дороги. Он, конечно, помнил их имена – Хипер и Шелд, однако пока что объединял их в паре, без четкого для себя деления: кто из молодых Хипер, а кто – Шелд. Сейчас можно было бы последнего из живых напарников поддержать хотя бы голосом, назвав его по имени, но как именно зовут противостоящего мальчишке, Тикер не мог сказать.
– А-а! – вложил он в утробное рычание всю свою злость от неудачного дня: на глазах погиб Самил, отказала связь с другими шарами, слезы Клоуды по Свиму – всё свалилось сразу, не дав перед тем и малейшего намёка на подобную развязку.
Ведь, казалось, дежурство проходит нормально. Они, подлетая к людям и выродкам и, не зная, кто они, посмеивались над ними за невнимательность. Не заметить тескомовский шар – это надо же! Они приземлились, и ничто не угрожало им в гондоле, пока не разобрались, с кем имеют дело, и опять всё шло хорошо. Даже не хорошо, а прекрасно! Им несказанно повезло. Пресловутого Свима спеленали как спящего. Оставалось всего ничего: поймать мальчишку, эту повседневную заботу Тескома уже долгое время…