Реликтовая популяция. Книга 2
Шрифт:
Присмет поднял своё мощное тело, сжал кулаки, каждый из которых по объему не уступал голове тескомовца. Взмах – и голова Жуперра в лепешку. Присмет даже засопел от желания это сделать и собственной трусости.
– Хорошо! – буркнул он и, не прощаясь, пересёк комнату, заставляя ковёр скрипеть под его весом.
Жуперр так и не отнял глаз от пальцев своих рук: коротких, покрытых дряблой кожей и со скверно состриженными ногтями, но достаточно сильных, чтобы уверенно держать нож или меч.
Когда дверь за Горой Мяса закрылась, тескомовец расправил затёкшие плечи и потёр ладонью щеку.
– Сунда, – позвал он негромко.
Над головой Жуперра в потолочном тайнике раздался звук возни.
– Да, шейн.
– Освободи тетиву и положи арбалет так, чтобы его не надо было переносить с места на место…
Сунда, молодой тескомовец, перевёл дух и отпустил струну. Пока командир Тескома разговаривал с этим ненормально большим человеком, он всё время держал гостя на прицеле, и у него затекли руки.
За дверью Присмета поджидал с лукавой ухмылкой на лице Тлуман.
– Ты зачастил к нам, – сказал он ехидно. – Пойдём, я тебе кое-что покажу и расскажу.
Глава 14
– А с вами, скажу честно, интересно иметь дело, – с одышкой проговорил Ольдим, падая на землю.
Они остановились на отдых не менее чем в пяти свиджах от места ночной схватки с тескомовцами. Им бы удалось уйти значительно дальше, не будь с ними Тринера. Ноги связника отказали полностью, и всем мужчинам, в той числе и торну, пришлось большую часть пути нести его на себе.
Вначале Тринер, безо всякой надежды на успех, что его услышат и выполнят желание, просил бросить его. Силы его иссякли до такой степени, когда только покой казался ему единственно правильным выходом из положения, в котором он оказался. Его затуманенный усталостью мозг жил одним – покоем, и он просил о нём у всех.
В конце концов, Свим жёстко, но справедливо заявил ему:
– Ты слишком много о нас знаешь, а убивать я тебя не хочу и не могу. Так что помолчи! Сам видишь, нам не до твоих переживаний, поэтому не мешай нам!
Слова Свима повергли всех в волнение – разговор об убийстве Тринера никак не вязался с их намерениями. Но если шокированы были старые друзья Свима, то Тринер и подавно. После этого от него не донеслось ни звука. Несут – значит, так надо.
Утро ещё не наступило, но темнота ночи уже стала рассеиваться в зыбкое марево, давая некоторую возможность глазам отмечать крупные ориентиры – деревья, большие кусты. Таковых было немного, оттого заметны и памятны Свиму. Ему даже показалось, что он в этой части окрестностей Соха когда-то уже побывал. Но если они находились именно там, о чём вспомнилось Свиму, то, отбиваясь от тескомовцев и блуждая в темноте, его команда слишком далеко отклонилась от цели их движения – берега Ренцы с остатками прибрежных сооружений древнего моста. По сути дела, они ушли в противоположную сторону.
На краткий отдых команда Свима остановилась у чахлого куста, оседлавшего небольшой пригорок, покрытый толстым слоем прошлогодней, слегка влажноватой, травы. Куст ещё не выпустил даже кончики первых листочков. Да и остальная растительность вокруг не торопилась встречать весну бурным ростом и цветением. За многие годы она адаптировалась к местным условиям – осталось всего несколько дней до половодья.
Скоро весенние воды шумным валом или исподволь покроют низины вокруг Соха толщей прозрачной воды в несколько берметов. И только месяца через два, когда вода, прогретая и насыщенная жизнью водных созданий, сойдёт, травы и кусты быстро зазеленеют и выбросят новые стебли и ветви и долго ещё, до самых зимних холодов, здесь будут пышно цвести цветы, собрав вокруг себя неимоверное количество всевозможных насекомых – ползающих и летающих. Будут распускаться кроны и тянуться вверх богатый травостой, заселенный дикими и полу разумными, в то время как в других местах, на взгорках и на не затапливаемых территориях уже к середине лета всё выгорит от збунов, безжалостных сухих ветров и отсутствия воды.
– Чего бы тебе с нами было интересно? – на замечание Ольдима, наконец, решил отозваться Свим.
– А вот. Ночь. Вы с Сестерцием освещены. Вокруг вас тескомовцы скопом, а мы возле них тишком орудуем…
Свим хмыкнул. Сестерций важно сказал:
– Я вначале тоже так думал, когда попал к ним в команду. Потом понял свою ошибку.
– Если бы не мы, у тебя уже никогда не было бы ошибок, – возмутился К”ньец. – Мы тебя к себе не звали. А подобрали! Вот видишь, Свим. Я тебе говорил, зачем он нам? Чтобы наговаривать на нашу команду? Ф-фу!..
– Ты меня, уважаемый хилон, не дослушал, а я хочу уважаемому дурбу объяснить, чтобы он не обольщался. С нами интересно день-два, а когда такое, как было сегодня ночью, случается ежедневно, то интерес сразу пропадает. Я вот держусь еще…
– И шёл бы себе, – успел мяукнуть К”ньец.
– …потому, что втянулся. Мне уже не интересно, мне уже такое нравится.
– Ха! – восхитился Свим. – Надо же так закрутить! А я уж подумал так же, как и К”ньюша.
– Вы что… правда так часто дерётесь? – удивился Ольдим, принимая сидячее положение.
Он, как и Свим, будучи агентом-охотником Фундарены, редко когда принимал участие в каких-либо кровавых схватках, тем более против целых гуртов выродков или полукринов тескомовцев, да и банды встречались не часто – он благоразумно их обходил, а они его не трогали. Бывало, конечно, приходилось отбиваться от кого-то не в меру ретивого или задиристого, но чаще всего поединок провоцировался самим агентом при выполнении задания. Правда, у Ольдима такое случалось – и помимо того. И всё-таки – это не часто и не так масштабно.
– Да каждый день, – позабыв о претензиях к торну, произнёс К”ньец. – Уже больше месяца тому. Как вышли из Керпоса, так и началось.
Последняя фраза у него прозвучала как жалоба.
– Постойте, постойте! – воскликнул возбуждённый догадкой Ольдим. – Не вы ли стали причиной гибели чуть ли не дума тескомовцев где-то близ Заповедника Выродков?
– Нет, не мы. Они там сами себя поубивали, – Свим вздохнул. – Мы видели. Правда, до дума не дошло, но их там было два крина. Так что, Ольдим, – уныло добавил дурб, – с нами поистине не слишком интересно.