Реликтовая популяция. Книга 3
Шрифт:
– А что? Может быть, они от нас ждут каких-то приказаний… или вопросов к ним? – домыслил Харан высказывание Ольдима.
– Знать бы только – каких? – Свиму понравилось предположение Харана. Прикрикнул одной из них, что вышагивала рядом с ним: – Эй! Где тут дорога к Скале?
Мавша отпрянула от него и пошла, как шла до того: без шума и отстранённо.
– Они нам не помощники и дорогу к Скале не укажут, – отмахнулся рукой от навязчивого робота Ольдим.
– Мы говорим с ними на непонятном для них языке, – сказал Малион. – Они слышат речь, но о чём, они навряд ли понимают. И даже, если они скажут что-либо, мы тоже не поймём.
– Наверное, – покивал головой Харан. – Но… Гелина, попробуй им что-нибудь сказать на древнем языке.
– Как пройти к Скале, – подсказал Ольдим.
– А они о ней знают? Это мы говорим так: Скала Перехода. А как она называлась теми, кто её создал, и знали о ней эти роботы?
Каверзный вопрос Зливана не охладил желания Харана через Гелину вступить в переговоры с мавшами.
– Не важно, как она тогда называлась. Если они поймут сказанное Гелиной, то договориться можно будут.
К этому времени достигли той небольшой площади, от которой начинались три улицы, и каждая из них могла вести к прямому пути, ведущему к Скале, но и в равной степени увести от неё далеко в сторону.
– Что ж, – сказал Камрат, – Гелина, попробуй. Вдруг что-то выйдет для нас полезное.
Сам он каких-либо надежд на успех переговоров с роботами не питал, по его наитию, они и не могли состояться. Это как закалочная: вошёл в неё, а она выполняет положенное, вернее заложенное в неё действия. Так и мавши. Должны защищать людей – защищают, а всё побочное для них – неведомое деяние.
– Я хочу… Но я… – на щеках Гелины от волнения проступил румянец. – Я не помню… Я забыла слово, как тогда называлась скала…
– Вертекс, – вдруг сказала Грения и потупилась, чтобы не видеть удивлённых глаз, обращённых на неё. – Как будто вертекс.
– Вертекс?.. И правда! – обрадовалась Гелина. – Я сейчас…, – И медленно подбирая слова, она, обращаясь к ближайшим мавшам, проговорила фразу на древнем языке, в переводе она звучала так: – Мы идём к Скале Перехода. Помогите нам до неё дойти.
Заслышав её речь, мавши все сразу отступили от неё, словно звуки её оттолкнули их подальше от Гелины
– Что ты им сказала? – поторопился выяснить Харан.
– Как пройти к Скале… – растерянно проговорила Гелина. – Может быть, я что-то не так…
– Мне кажется, они… – Свим осмотрелся, ожидая поддержки или подсказки. – Они или испугались или… смотрите… перестраиваются… А?.. И опять… – он сбился и смолк.
– Они долго, я думаю, не слышали человеческой речи, к тому же понятной им, – сказал Ей-Фей. – Так что Гелина их, наверное, и вправду испугала. А, может быть, заставила их восстанавливать какие-то… Не знаю, как это называлось… То, что в них когда-то было заложено, а со временем стало забываться… вернее стираться из памяти.
Предположение Ей-Фея восприняли с пониманием, так как оно хоть как-то объясняло поведение мавш. А Ой-Мой авторитетно добавил:
– Так может быть. Однажды в районе Стального Плато были найдены роботы. Они долго восстанавливались, прежде чем вступить в общение с людьми и выполнять свои обязанности.
– Если это так, то… Гелина, продолжай с ними говорить. А мы… – Камрат глянул на Харана и спросил: – Нам пора поесть?
– Да, пора, – охотно отозвался Харан. – Но не здесь, а давайте попробуем войти в какой-нибудь дом.
– А пустят? – усомнился кто-то из молодых дурбов; до того они как завороженные следили за разговорами старших и особенно удивлялись Гелине, произносящей незнакомые сочетания звуков.
– Я говорю, давайте попробуем. А ты, Гелина, говори!
– Что я им должна говорить?
– Что хочешь… Что у тебя получается. Спроси, где здесь есть раздаточные и… Хорошо бы узнать о закалочных. А что?.. Грения, ты тоже… Что знаешь, говори им. Восстанавливайте их память. Камрат, как?
Всё это время Камрат будто оставался за пределами рассуждений его спутников, словно оказался лишним. Вокруг него говорили, перемешались, а он стоял и не вмешивался, пока кто-нибудь напрямую не обращался к нему. Ему казалось, он что-то то ли вспоминает, то ли сам предполагает о предстоящих событиях, в том числе и в этом городе. Но всё так расплывчато и, пожалуй, непоследовательно, что он не мог ничего воспринять определённого. Однако что-то грезилось и вселяло надежду на благоприятный исход.
– Что ж, попробуем, – сказал он. – В какой дом войдём?
– Да они здесь все одинаковые. Хоть вот этот, – указал пальцем Ольдим на дом справа. – Он к нам ближе всех.
Расстояние до указанного дома не больше кантора, расчленённого мавшами пополам. На пути их оказалось три, одна с полным набором ног.
– Что говорить? – волновалась Гелина, прижимаясь к Харану. – Я им уже всё сказала.
– Всё равно что… Пусть нам в дом дадут войти или… Говори и – всё. И иди…
Команда робко двинулась к невысоким ступеням, ведущим к входу в дом с закрытыми дверями. Закрытые двери тоже смущали – подойдут, а внутрь будет не попасть.
Гелина говорила, Грения подсказывала, команда продвигалась, мавши шаг за шагом уступали дорогу, и даже уже стали создавать видимый проход к крыльцу, придавая разумным уверенности в исполнении задуманного.
Страшный треск раздался у них за спиной, колыхнулся и поднялся столб огня. Люди схватились за мечи, разом обернулись, но увидели только лишь шеренгу мавш, мечущих узкие красноватые лучи в огненный вал за ними. Из него тоже блеснул синий луч, но синий, и нога одной из мавш стала короче наполовину, а срезанный её кусок упал на землю и забился в судороге.
– В дом! – скомандовал Камрат, он твёрдо был уверен в своём решении. – Взять свою ношу! Моблы оставить!
Меж тем мавши уплотнялись вокруг людей, а там, за их защитой, какие-то приземистые создания, похожие на громадных жуков, сползались, казалось, со всех сторон. Мавши встречали их огненными струями, превращая «жуков» в бесформенные груды. Порой, и они отвечали. Однако сила их лучей значительно уступала огненному бою, созданному мавшами. Оттого только ещё одна из них пострадала за время, пока команда добиралась до дверей дома.