Реликтовая популяция. Книга 3
Шрифт:
Неожиданно возникшая схватка повергла людей и путров в изумление, заставившее их действовать и двигаться, хотя и быстро, но неорганизованно и суматошно.
Бросившись к крыльцу, наступали друг другу на ноги, толкались, забыли о Знающих, беспомощно пытавшихся обежать платформы. Жариста в отчаянии порывалась сдвинуть с места Сестерция, будто онемевшего от внезапного изменения обстановки вокруг команды. Ядовито-синюшная аура обволокла его до пояса, внутренние связи нарушились, рецепторы подавали противоречивые данные, отчего в компе торна появились вихревые токи, сметающие разумное осознание обстоятельства, в которое он попал. Потеряла сознание впечатлительная Р”япра…
Поведение разумных, естественно, была ожидаемой.
Никогда ещё ни люди, ни путры не видели ничего подобного, а то, что осталось от мифов в их поверхностных знаниях о том, не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось вокруг них.
Словно ожили фрагменты не то из истории Войн Выродков, то ли времён Судорожного Возрождения.
Однако попавшим в ситуацию давно минувшего времени, стало сразу ясно – они здесь оказались лишними, хотя, возможно, как раз их появление и спровоцировало столкновение роботов. Также прояснилось – мавши, похоже, защищали их.
Команда почти в полном составе столпилась на площадке перед дверью, а она будто того и ждала, и распахнулась перед ней на полстены, давая возможность всем скопом ввалиться во внутрь дома.
Невлой внёс на руках Знающих, казалось, погрузившихся в сон, а Малион – Р”япру. Внизу остались Сестерций и Жариста. Она впала в истерику, так что, когда Свим и Камрат спустились к ним, стоило большого труда оторвать её от торна, постепенно приходящего в себя.
– Сестерций!.. Ты слышишь меня? – несколько раз повторил Камрат.
– Слышу… малыш, – наконец, промямлил торн на голос.
– Бредит эта кастрюля, – жёстко сказал Свим и приказал всхлипывающей Жаристе: – В дом!.. И этого… Давай его, Камрат, возьмём под руки и тоже в дом.
А над ними нависали мавши, отступающие под натиском «жуков», которые, несмотря на свою малую огневую мощь, брали количеством – их всё прибывало.
– Мы здесь… что…стоим? – стал соображать Сестерций, гася ауру.
– Это ты стоишь здесь и нам уйти не даёшь, – крикнул Свим. – Пошевеливайся! В дом!.. Камрат, а ты что?
– Подожди!.. Сестерций, и моблы тоже в дом, иначе от них ничего не останется.
– Да, сейчас…
– Не тяни! Ну!..
Платформы дрогнули и двинулись к ступеням, потыкались в них, словно обнюхали, что тут перед ними, а заем плавно поднялись до уровня площадки у входа и через мгновение оказались внутри дома, вернее его просторного вестибюля, раздавшегося вширь и в длину по мере его заполнения.
Камрат и Свим тоже не мешкали.
Двери за ними закрылись… Шум схватки за ними смолк… Вспыхнули вечные светильники…
Но всё это не принесло успокоения людям и путра. Все понимали – они в западне, выход из неё проблематичен, и неизвестно ещё, чем их побег сюда закончиться. О том лишь и говорили. Впрочем, все устали и физически и морально, и быстро выдохлись, так что это был не разговор, а некие междометия и жесты. В конце концов, Камрат распорядился:
– Пока мы в безопасности, всем спать!
– Разумно, – сказал Малион. – Надо отдохнуть, а потом…решать, что предпринимать.
– А что ещё остаётся делать? – буркнул под нос Ольдим, первым укладываясь на полу.
Глава 20
Дома подобного типа, в одном из которых разместилась команда, кое-где ещё остались в городах бандеки. Таких домов уже не строили многие тысячелетия, а те, что остались, обросли легендами и мистическими историями. Они даже назывались по разному, в зависимости от того, где располагались, кому принадлежали, Впрочем, всё это многообразие сводилось к способности исполнять желания проживающих в них людей: и «живые», и «быстрые», но и «дурные», поскольку порой воспринимали пожелания с ошибками, к тому же серьёзными. Владельцы таких домов иногда просто боялись в них входить, и дома погружались, становясь частью долго не посещаемых дуваров, а потом и забывались навсегда.
Естественно, что многоимённые Свим и Ольдим, а с ними Харан и Гелина, хорошо осведомлённые о таких домах, сразу обратили внимание на то, куда их завёл случай. Однако какие-либо исследования приюта решили оставить на позднее время, посчитав достаточным то, что он предоставил им убежище с моблами, а, значит, здесь были оттеснены куда-то жилые и нежилые помещения, по-видимому, за счёт сокращения их площади. В конце концов, дом имел определённые габариты. Да и как заставить всю эту древнюю премудрость служить разумным никто не знал.
После недолгих обсуждений своего положения, пришли к выводу: оставалось одно – положиться на защиту мавш и стен дома и, наконец, как следует выспаться, а уж потом думать, как поступить в дальнейшем.
Так и было сделано – улеглись, заняв не только пол, но и уже обжитые ложа – платформы. Только Камрат и Сестерций остались бодрствовать. Торн, как по порядку, исполнял недремлющее око команды. А Камрата мучили сомнения – что-то в происходящем после встречи с мавшами и сражения их с такими же, похоже, роботами, он, да и все в его команде, не поняли, упустили какую-то важную деталь, отчего они и оказались запертыми, по сути дела, в доме как в ловушке.
Помучившись бесплодными размышлениями, в которых он не находил ни каких новых, подспудных для себя знаний, Камрат подумал о предопределённости. Что если, так и должно было случиться? И в дом они вошли только для того, чтобы отдохнуть по настоящему, переждать определённое время, освободив себя от опеки роботов.
Наконец, он решительно направился к узкой полоске двери, чтобы проверить свои предположения. Остановился перед дверью, потрогал пальцами, постоял в ожидании и стал склоняться к мысли – да, они взаперти. И уже отшагнул, как стена раздвинулась на ширину, достаточной для прохода одному человеку. Камрату хватило несколько мгновений, чтобы выглянуть, осмотреть подходы к дому и тут же отпрянуть назад.