Реликтовая популяция. Книга 3
Шрифт:
Связь между людьми разного уровня происхождения и, следовательно, нэма, особенно по женской линии, на словах не поощрялась, но все знали о значении свежей крови, вливаемой в жилы дряхлеющих многоимённых. Прабабка самого Гоната – выходец их шмыгов. Благодаря ей, квёлый, едва пропущенный Кругом Человечности прадед, стал отцом здоровых детей.
Да что там говорить?!
Но канила самого Правителя бандеки!..
И Гонат безнадёжно увещевал, приводил аргументы, стращал…
Но что он мог? Гелина была его единственным дитём, оставшимся жить, и наследницей хабулина.
Она же спокойно слушала его путаную речь, поскольку всё уже для себя решила. К тому же она ждала ребёнка от Харана. Вот почему она сейчас так много времени проводила за столом перед отражателем образа, хотя нужды в том не было – случилось это только после встречи с любимым в руинах, да и то не сразу, так что времени с того момента прошло всего ничего.
Глава 4
Над Примето гремела гроза.
Вспышки искусственных молний на мгновение окрашивали город в мертвенно-прозрачные цвета, резко выделяя свет и тени. Накрапывал дождь. От большого дождя, после обсуждения в кугуруме, отказались по случаю мощного наводнения. Всё и все и так чувствовали избыток влаги. На пустырях появились не просыхаемые лужи, в них заводилась ненужная живность, способная повлиять на здоровье обитателей города.
Общественные закалочные едва справлялись с потоком пожелавших обезопасить себя от неприятностей. Круг Человечности браковал пятерых из шести новорожденных и не продлевал существование, оставленных первоначально жить, двух из троих.
Поздняя весна…
Что бы там когда-то не делали древние, чтобы оградить и защитить человека от нежелательных природных воздействий, а она, природа, брала своё, и людей тянуло под солнце, показать себя и посмотреть на других, ощутить запах просыпающейся к лету жизни.
Оттого-то обязательные весенние грозы для очищения атмосферного купола над городом и в силу традиций, истоки которых уводили в невероятную древность, назначались на ночное время. Любители могли пройтись по мокрым улицам, полюбоваться на разряды, вспарывающие небо прямо над головой и услышать глухое ворчание грома.
Жуперр поглядывал на вспыхивающее окно, хмурил брови и вновь возвращался к листку с коротким списком, всего в полтора десятка нэмов, людей, по донесениям его служб, появившихся в Примето за последние десять дней. Большинство нэмов ему были давно известны, а с некоторыми их носителями он даже неоднократно встречался.
Ни Свим, ни, тем более, Камрат в списке не значились.
Объявился вот Ертон Естифа Еменков. Отца и деда его знавал, да и о самом Ертоне слышал. Мнение об этом Еменкове у руководителя Тескома сложилось давно и бесповоротно: ни рыба, ни мясо. Да и объявился ли он в эти именно дни? Он периодически исчезал из поля видимости служб на целые месяцы. Нелюдимый стоимённый отсиживался, поди, в своём дуваре и нос не высовывал из него. А тут, наверное, надоело ему сидеть, выглянул, и был замечен…
Пришёл и жил, не таясь, некто Лекон Ламба Ливерсин. Приют ему дал Кате Кинг Ктора, единственный в Примето инег, обладатель хабулина с дуваром, – известный далеко за пределами города своим радушием. Многие именитые хожалые предпочитают останавливаться у него. Ливерсин – дурб, прибрёл сюда из другой бандеки. Его видели входящим в город через ворота…
Кто ещё?.. Мелочь.
Но есть всё-таки одно имя, заставившее Жуперра вздрогнуть. Когда он прочёл нэм, то долго сидел, словно поражённый громом.
В городе появилась, неизвестно, как и откуда, канила самого Гамарнака – Гелина Гоната Гродова. Канила, канувшая как будто в небытие после событий в Габуне, оказалась жива и здорова, и гостит у отца.
Впрочем, а куда ей идти? Конечно, к отцу. Но с другой стороны, если подумать, то её появление в Примето – это его, Жуперра, головная боль, с которой справиться будет не так-то просто.
Руководитель восстания в Габуне, командир столичного батлана Зиберлан, почему-то решил в первую очередь отыграться на каниле Правителя бандеки. Говорят, даже послал бойцов и осадил её дом на окраине Габуна. Но те лишь понесли потери. Правда, непонятно от кого. Кто утверждает, что с Гелиной был целый отряд каких-то дурбов. По другим сведениям, тескомовцы разных батланов не поделили право захвата канилы между собой и устроили схватку у её дома, чем она и воспользовалась. Ей удалось каким-то образом уйти от одних, и от других. Во всяком случае, когда всё-таки ворвались в открытые настежь двери, то никого, кроме трупов, в помещениях не нашли.
Зиберлан организовал погоню, устроил несколько засад, потеряв на том ещё не менее крина.
Впрочем, может быть, Зиберлан думал использовать канилу в своих политических играх в будущем точно так же, как сейчас агоровец пытается это сделать с помощью Бланки. Если его, конечно, удастся поймать. Не хотелось, чтобы теперь Гелина стала объектом внимания кого бы то ни было. В конце концов, ловить придётся ему, Жуперру. А надо ли ему все эти неприятности?
Тескомовец нервно поднялся со стула. И тут его осенила удивительная мысль. Сложилась хотя и парадоксальная ситуация, но во всём выгодная ему, и только ему. Ведь и Бланка, и канила неожиданно оказались в Примето!
А это означает – в его власти!..
Он постоял и пытался сформулировать для себя план действий, исходя из новой точки зрения на события. Однако, чуть позже, его, было вспыхнувший оптимистический настрой, угас.
Не так, всё – не так… Неожиданно ли они появились здесь? И в его ли власти?
Наверное, правильнее будет просто зафиксировать факт: почему-то эти двое выбрали Примето, город, находящийся в сфере влияния его Тескома. И этим можно воспользоваться.
Итак, почему выбрали именно Примето?
С канилой всё ясно. Она пришла к отцу. И это разумно. Другое дело, как и кто провёл её через засады и половодье, отвернул от погони? Это позже…
Бланка? Тут всё тайна. К кому и зачем шёл мальчик? Охранял его Свим. Кто он? Присмет ничего определённого сказать не смог. Справки в кугуруме Соха о доме Свима тоже ничего определённого не дали. Дом оказался выморочным, но якобы, давно сдан в полное владение Свиму, вернее, его матери, о которой вообще ничего неизвестно, поскольку она там не жила. Всё это оказалось тёмным и непонятным. В кугуруме разводили руками, но никаких дополнительных сведений у них для тескомовцев не находилось.