Реликтовая популяция. Книга 3
Шрифт:
Есть одна возможность. Присмет знает Свима в лицо, но будет ли дурб настолько глуп, чтобы показываться открыто в городе. Вряд ли.
Жуперр прохаживался по своему тесноватому кабинету и размышлял. Наконец, с остервенением растёр лицо ладонями и решил всем этим заняться основательно, и не только из-за понукания со стороны агоровца, не только самому, но и по-настоящему подключить к целенаправленному поиску всех, кто у него мог этим заниматься.
И всё это не только потому, что ему это уж очень захотелось, и что он загорелся желанием выйти на этих людей, узнать, где они обитают, и кто их приютил. Размышления привели его к чувству обострённой тревоги за грядущее, готовое взорваться неприятностями, в том числе и для него самого.
Несмотря на глухое время ночи, Жуперр разбудил недовольного таким насилием Сунду и приказал позвать Тлумана и Присмета.
Камрат ел, ел, ел… И пил.
Постоянное, почти болезненное, чувство голода и жажды отодвинули другие желания и помыслы в далёкие уголки сознания. Порой они оттуда вырывались неуёмными вопросами:
– Что Харан?.. Где Ольдим?… Как Свим?…
Калея, когда бы Камрат не приходил в себя после сна и не набрасывался на еду и питьё, всегда сидела на противоположной стороне стола, подперев голову сухой рукой, следила за каждым его движением. Отвечала неторопливо и спокойно:
– Харан у Свима. Хандрит, поскольку нет вестей от Гелины. Ольдим? Ест и пьёт за троих. Погружён в сочинение стихов. Бубнит себе под нос. Свим… Давно не бывал в родовом хабулине. У него там накопилось много проблем. Весь в заботах… Съешь вот это!
– Угу, – глотал Камрат предложенный кусок какого-то пряного с кислинкой яства и тут же забывал его запах и вкус, поскольку на смену приходили другие от следующего, подсунутого бабкой, куска еды или выпитого настоя.
– А что?.. Я так всегда… – Он примерился, что бы ещё положить в рот. И положил, прожевал. – Я так всегда есть буду? – Хлебнул из большой фляги. – И пить? Больше дел никаких не будет? Нет, да?
Бабка скупо улыбнулась.
– Дела есть… Вернее, они на подходе. А еда… Поешь ещё денька два, думаю. Потом всё придёт в норму.
Калея вздохнула. Ещё два дня и всё. Она мысленно уже прощалась с мальчиком, приёмным внуком, которому отдала почти двадцать лет жизни.
Она никогда не была для Камрата бабкой в понимании прямого родства, хотя и входила в круг его фамилии. А как у воспитательницы за двести с лишним лет подобных «внуков» у неё уже накопилось не менее десятка. Правда, последний из них, Три-Бланка, не был похож ни на кого из предыдущих. Тех – она натаскивала, этого – учила. Для прежних учеников у неё с лихвой хватало опыта и сноровки, чтобы выглядеть на голову выше их. А для этого…
Для этого всё по-другому: и методы, и подходы, и, конечно, результаты.
Она смогла отдать ему всё, что знала, умела и приобрела за всю свою беспокойную жизнь. И, главное, он всё это воспринял.
Отличались и условия его подготовки, навязанные Вещими… Теми, кому это было необходимо: на уровне не то шмыгов, не то инегов, в безвестности и в полнейшей тайне от окружающих.
И она, в миру Зарима Зенда Задарак, гордая и независимая, чей нэм волновал, а порой приводил в трепет многоимённых не только в Сампатании, но и в других бандеках, превратилась в тихую, заботливую, для стороннего глаза, бабку Калею. И дел у неё никаких, кроме как опекать внука, тоже, с первого взгляда заурядного, одноимённого и беззаботного.
Вот он сидит перед ней – воплощённое чудо древних полу понятных её современникам наук, рецептов, странных рекомендаций, неожиданных утверждений, утонченных подсказок и многого чего другого. Того, что некогда, возможно, считалось нормой. Сейчас – чудом…
Вещие лелеяли вымирающий род Бланков издавна, накапливая для того из поколения в поколение крупицы знаний, почерпнутые в источниках канувшего в бездну прошлого, и воплощая их в очередном Бланке.
Наконец, их усилия не пропали втуне.
Перед ней сидит Три-Бланка во плоти, поедает специально подготовленную только для него пищу, обретает те качества, силу, мировоззрение и другое, ещё скрытое, чего добивались Вещие.
Впрочем…
Она рассеянно провела ладонью по лицу, ощущая чуткими пальцами рытвины сплошных морщин, нажитых в основном как раз за эти последние два десятка лет, и подумала с грустью и горечью: – Три-Бланка – кто он по существу?.. И зачем он?..
По всему, сейчас, перед лицом воплощения своих идей, Вещие сами не знают этого. Поэтому…
– Что Малион? – прервал её не слишком весёлые размышления Камрат, не поднимая глаз от убранства стола.
– Какой Малион?
– Малион и Невлой… Это же вы их послали нам навстречу?
Калея насторожилась и не ответила. Камрат вытер рот и досказал:
– Они на Шельме довезли нас до города, а потом подсказали каким подземным ходом идти к тебе.
– Так-так, – у Калеи моментально исчезла меланхолия раздумий. – Где ты их встретил?
Камрат прожевал очередной кусок.
– Сразу… В начале половодья, когда мы уже подходили к Сажанею. Они приплыли на лодке вместе с тескомовцами, что охотились на нас.
– Ты уверен, что с тескомовцами?
– Конечно. Только одна лодка с Малионом достигла берега, где находились мы. А что? – Камрат отодвинул тарелку с остатками еды. – Что-то не так?
Калея неопределённо повела кистью руки.
– Рассказывай. Когда ты их увидел, что они говорили о себе и о нас? Как объясняли своё вмешательство в команду Свима? Что об этом говорил Свим? Всё по порядку, и не торопись.
Камрат, сыто поглядывая на расставленное перед ним съестное, и порой вкушая её, принялся подробно делиться воспоминаниями: о переходе с островка на островок, о спасённом от монстра Малионе и появлении Невлоя, об удивительной лодке – Шельме, схватке на берегу Сажанея и последующего плавания к городу.
Калея его не перебивала, но выражение её лица постепенно менялось от удивлённо любопытствующего до рассеянно задумчивого, а потом и тревожного.
– …вы нас встретили. – Камрат закончил затянувшийся рассказ, отправил в рот большой ломоть прителя, но, посмотрев на Калею, проглотил его без удовольствия, повторился вопросом: – Что-то не так?
– Так или не так, не в том суть. Я ещё поспрашиваю наших людей, но… Мы никого не посылали вам навстречу, так как лишь приблизительно знали о вашем местонахождении. А после половодья ваши следы и вовсе затерялись. Так что ни о каком Малионе и его команде, посланной, якобы, от нас, я не знаю. Тогда спрашивается… Значит, это не ты или Свим оповестили нас о своём появлении в заброшенном и забытом подземном ходе?