Реликвия Времени
Шрифт:
— Разумеется, найдут, — подтвердила Лора.
Высокое положение требовало от Игнатия Ханнана иметь сразу две правые руки.
— Откуда такая уверенность? Что делается, для того чтобы вернуть образ?
— Об этом мы узнаем только тогда, когда все будет закончено.
Казалось, Ханнан ничего не услышал.
— Свяжитесь с этим Трэгером.
— Нат, он удалился на покой.
— Я верну его к активной деятельности. Этот человек мне понравился.
Винсент Трэгер сыграл ключевую роль в возвращении оригинала рукописи третьего откровения Фатимы [12] ; при этом его предали бывшие соратники по разведывательному ведомству.
12
Здесь
Лора обещала разыскать Трэгера и вызвать его в Нью-Гемпшир.
Однако оказалось, что выполнить это обещание невозможно. Лора позвонила по всем имевшимся у нее телефонам Трэгера, но не получила ответа. Тогда она вспомнила о Дортмунде и в конце концов вышла на него.
— Трэгер выполняет одно задание, — ответил старческий голос.
— Мистер Ханнан хочет нанять его, чтобы он разыскал похищенный образ Мадонны Гваделупской.
Последовала долгая пауза.
— Передайте мистеру Ханнану, что эта проблема уже решается.
— Не верю, — сказал Игнатий, когда Лора повторила ему ответ Дортмунда. — Обычные отговорки властей. Если бы правительство было настроено серьезно, оно бы…
Он сам не мог сказать точно, чего ждал от властей. Впрочем, Ханнан не был ни политиком, ни оперативным работником, как Трэгер. Он предпочитал полагаться на тех, кто разбирался в том, в чем он сам плавал.
— Если не Трэгер, тогда кто-нибудь вроде него.
Синклер обещал посмотреть, что можно будет сделать.
И вот как получилось, что в «Эмпедокл» прибыл Уилл Кросби. Прилетев из бостонского аэропорта на вертолете компании, он, пригибаясь под лопастями все еще вращающегося несущего винта, поспешил навстречу встречавшему его Игнатию Ханнану.
Используя свой богатый опыт работы в спецслужбах, Кросби создал процветающее детективное агентство. С Ханнаном он встретился, уверенный в том, что ему поручат решать какие-то проблемы с конкурентами — именно на таких делах и заработал себе имя Кросби. Когда же он услышал, чего от него ждут, у него округлились глаза.
— Вообще-то это не по моей части.
— Никто не может сказать, что это по его части. Я слышал о вас много хорошего.
— Ваш грот напоминает мне Лурд.
— Ничего удивительного. Это точная копия. А вы бывали в Лурде?
— Я возил туда свою смертельно больную мать.
— И?
— Она скончалась в мире.
Слова Кросби о своей матери напомнили Ханнану о его собственной матери. Между ними словно возникла какая-то ниточка. И когда они перешли к обсуждению кражи чудодейственного образа Мадонны Гваделупской, стало ясно, что Кросби и Ханнан действительно родственные души. Кросби попросил время подумать. Он отправился в грот и провел там какое-то время, перебирая четки. Вернувшись, он сказал:
— Я сделаю все возможное.
И тогда Ханнан сообщил, что намеревается нанести удар одновременно с двух сторон. Естественно, работа Кросби не будет предана широкой огласке. Но всем станет известно, что Игнатий Ханнан предложил один миллион долларов за благополучное возвращение священной реликвии.
— Тот, кто посмел украсть образ, отдаст его за деньги.
— Возможно, вы правы, — уклончиво промолвил Кросби.
— Через неделю я удвою обещанное вознаграждение.
— Я бы этого не советовал.
— Почему?
— Тогда все будут ждать, что вы предложите еще через неделю.
Уилл Кросби был крупный мужчина, ростом выше шести футов. Его непроницаемое лицо полностью скрывало его мысли. Он находился в прекрасной физической форме; у него были
13
Университет Нотр-Дам — престижное католическое высшее учебное заведение в городе Саут-Бенд, штат Индиана.
— Вы приступите к делу немедленно?
— У меня есть помощники, которые займутся менее важными проблемами.
Ханнан и Кросби пожали руки; вертолет поднялся в воздух, сделал изящный круг над гротом и скрылся за заросшим лесом холмом. Ханнан повернулся к Лоре:
— Подготовьте заявление о вознаграждении.
VI
Когда я был голоден, ты меня накормил
Джордж Уорт пришел в негодование, услышав о призыве к оружию, прозвучавшем из уст Мигеля Арройо. Пацифизм являлся краеугольным камнем движения рабочих-католиков, и в последние годы на первый план вышла борьба за права рабочих-иммигрантов. Неудивительно. Центр в Пало-Альто, как и другие центры по всему юго-западу до самого Хьюстона, предоставлял кров и помощь латиноамериканцам, обнаружившим, что утопия, к которой они так стремились, встретила их в лучшем случае двусмысленно. Их дешевому труду были рады, однако теперь, когда федеральные власти перешли к самым строгим мерам, многих нелегальных иммигрантов отлавливали и выдворяли на родину. Работодателей на первый раз предупреждали, затем их ждал солидный штраф. Похоже, праздник подошел к концу.
Джордж скучал по Кларе. Сперва это увлечение казалось ему сиюминутной слабостью. Клара красивая, но в ее возрасте и Дороти Дей выглядела привлекательно. Она дочь состоятельных родителей, ну и что с того? Семья самого Джорджа жила в достатке в Уиннетаке. Когда он признался в этом Кларе, ему хотелось показать, что между ними больше общего, чем различий. Джорджу была понятна реакция Клары по отношению к той нищете, в которой обитали он сам и его «гости». Ему самому потребовалось много времени, чтобы перебороть себя. Теперь, когда он более или менее к этому привык, ему буквально недоставало прежнего отвращения. Однако, беседуя с Кларой, Джордж редко заводил разговор о том, чем, как ему казалось, объяснялось ее отношение к движению рабочих-католиков.
— Джордж, если наша страна действительно так плоха, как ты думаешь, почему ты стремишься защищать прибывающих в нее нелегалов?
— Не называй их нелегалами.
— А как же мне их называть?
— Братьями. Сестрами, — он улыбнулся. — Иисусом.
Много ли среди них тех, чье имя Хесус?
— Здесь их жестоко эксплуатируют, ты сам так говоришь.
— Они сами должны бороться с теми несправедливостями, какие им приходится терпеть.
Дороти Дей говорила о бедах рабочих, не объединенных в профсоюзы, о подпольных заводах, о жестоких хозяевах, однако все это сейчас казалось давно минувшей эпохой. Теперь американские рабочие принадлежали к буржуазии — они получали хорошую зарплату, пользовались всеми материальными благами.