Реликвия Времени
Шрифт:
— Как только вы разыщете образ, мы возвратим его на законное место.
Трэгер хорошо помнил крышу одного здания в Риме, где бывшие коллеги превратились в его врагов. У него мелькнула мысль, можно ли доверять им сейчас.
Уходил он вооруженный, получив подробный инструктаж, снабженный всевозможными удостоверениями различных ведомств. Босуэлл отвез его в аэропорт имени Рейгана.
— Как Дортмунд?
— Постарел.
Босуэлл кивнул с таким видом, будто старость — это нечто такое, что происходит с кем-то другим.
— Он — легенда.
— Что он мне и сказал.
— Он расхвалил вас до небес.
На эту реплику можно было не отвечать.
В аэропорту Трэгер пожал Босуэллу руку и вышел из машины. Торопливо войдя в здание аэровокзала, он не стал сворачивать к стойкам
Вернувшись в город, Винсент заглянул в офис Государственной железнодорожной компании и купил билет в купе на ночной рейс. До отправления поезда оставалось несколько часов. Выйдя на улицу, Трэгер устроился на скамейке и позвонил Дортмунду.
По телефону голос старика прозвучал бодрым и чуть ли не молодым. Трэгер рассказал, как у него прошел день.
— Спасибо за то, что порекомендовал меня.
— А чем тебе еще заниматься?
Неужели Дортмунд думает, что и он тоже целыми днями греется на балконе на солнце?
— Почаще оглядывайся назад, — на прощание напутствовал его Дортмунд.
Перед тем как сесть в поезд, Трэгер поужинал, а войдя в вагон, тотчас же заперся в купе. Опустив столик, он раскрыл на нем выданный ему лэптоп. Его собственный лежал в чемодане. Не успел поезд тронуться, а он уже читал то, что имелось в управлении на Теофилуса Грейди. Старые материалы были ему уже знакомы, но не вызывало сомнений, что за Грейди установили наблюдение с тех самых пор, как он собрал «Мужественных всадников».
Грейди явно был атавизмом. Он процветал бы при Диком Билле [7] , однако ему не нашлось места при бюрократии, которой с годами заросло детище Донована. Грейди хотел войны тогда, когда официальной политикой Конторы был мир. Последнее свое задание он выполнял в Албании, где командовал отрядом повстанцев, спустившихся с гор, чтобы сеять смерть и хаос. Государственный департамент пришел в бешенство, узнав, что в этих бесчинствах замешан американский гражданин. Грейди не выполнил приказ убраться ко всем чертям из Албании и вернуться домой. В конце концов его пришлось возвращать силой, это было поручено Трэгеру и еще кое-кому. С Грейди, образно говоря, сорвали погоны и выставили из Конторы. Как и следовало ожидать, он созвал пресс-конференцию, обвиняя малодушных политиков в том, что те ведут страну навстречу погибели. Насладившись пятью минутами славы, Грейди лишился внимания общественности, но не исчез из поля зрения спецслужб.
7
Донован, Уильям Джозеф, по прозвищу Дикий Билл (1883–1959) — американский военный и политический деятель. В 1942 году возглавил созданное по его инициативе Управление стратегических служб, впоследствии преобразованное в Центральное разведывательное управление.
— У нас есть свой человек в его отряде, — сообщили Трэгеру.
Он молча ждал.
— Его имя знать необязательно.
— Что он сказал о похищенном образе?
Последовало долгое молчание.
— Мы полагаем, он мог переметнуться.
И вот сейчас, сидя в купе, Трэгер усмехнулся. Он поймал себя на том, что ему больше по душе Грейди, чем те холеные люди, которые его инструктировали. Но за каким чертом этому парню понадобилось похищать религиозные святыни? Несомненно, за таким, за каким он сказал. Дипломатия и угрозы не перекроют поток нелегальной иммиграции. Вызывало сомнения, существует ли желание перекрыть этот поток. Если сбросить со счетов святотатство, Грейди определенно нашел верный способ привлечь внимание наших соседей с той стороны границы. Даже если на самом деле за похищением стоит не он, ему удалось обратить случившееся себе на пользу.
Где-то в западной Пенсильвании Трэгер опустил полку и улегся не раздеваясь. С погашенным светом купе больше не отражалось в окне, и он лежал на боку и смотрел на проплывающий мимо ночной пейзаж, время от времени разрываемый скоплениями огоньков,
Сможет ли он отыскать нужное дерево в лесу, в который ему вот-вот предстоит войти?
8
В 1681 году У. Пенн получил в дар от английского короля заросшие лесами земли, ставшие впоследствии штатом Пенсильвания. И в настоящее время свыше шестидесяти процентов территории штата покрыто лесами.
III
«Этот человек атеист!»
Отец Клары Ибанес был поражен, когда она объявила ему, что устроилась работать секретаршей к их новому соседу Джейсону Фелпсу.
— Этот человек атеист!
— Это не заразно.
— Чем ты будешь у него заниматься?
— Он пытается навести порядок в своих бумагах, публикациях, скопившихся за целую жизнь.
— Было бы гораздо лучше, если бы он сжег все без разбора.
Большую часть своей жизни Джейсон Фелпс преподавал в Калифорнийском университете. Однако затем его всемирно известную славу антрополога затмила кампания, начатая им лично около десяти лет назад. Одно дело сталкиваться с суеверными предрассудками у представителей отсталых племен, однако то обстоятельство, что бредовые верования дожили до конца двадцатого века и теперь перешли в третье тысячелетие, побудило Фелпса взяться засучив рукава за разоблачения. Его брошюра, посвященная сжижению крови святого Януария в Неаполе, получилась безжалостно уничтожительной. Фелпс тщетно пытался получить на пробу образец той жидкости, которая хранилась в усыпальнице.
«Разумеется, в моей просьбе было отказано, — писал он. — С таким же успехом можно было просить фокусника раскрыть секреты своих трюков».
Затем во Франции, в Невере, Фелпс добивался разрешения изучить нетленные мощи святой Бернадетты, провидицы из Лурда. Вместо этого ему предоставили отчеты о нескольких эксгумациях, которые предшествовали помещению тела в стеклянный саркофаг, чтобы его могли лицезреть верующие. То обстоятельство, что отчеты ему предоставили, породило у Фелпса скептическое отношение к ним.
Однако особую ярость вызвал у него сам Лурд. Там ученые с безупречной репутацией подвергали предполагаемые случаи чудесного исцеления тому самому тщательному исследованию, за которое выступал Фелпс. И снова и снова они приходили к выводу, что не может быть естественных объяснений тому факту, что человек, пораженный неизлечимой болезнью, приезжал в Лурд, молился Богоматери в гроте, где она являлась перед людьми, пил святую воду и уезжал исцеленный. Удостоверено учеными! Это было уже слишком — покрывать налетом объективной истины подобные абсурдные утверждения! Разумеется, должно существовать психологическое объяснение, некая психофизическая сила, которую науке еще предстоит определить, что-то совершенно естественное. Возможно, визит в Лурд каким-то образом приводит в действие эту силу, но едва ли ее можно считать следствием нескольких молитв, обращенных к примитивному изваянию. То, чего не может быть, не могло произойти; все очень просто.
Два года назад Фелпс, удалившийся на покой вдовец, приобрел собственность в долине Напа-Вэлли, всего несколько акров земли из обширных владений дона Ибанеса. Для виноградников потеря не слишком заметная, и на этих землях Фелпс выстроил комфортабельный двухэтажный дом, где намеревался провести остаток жизни, после которой, как он был абсолютно уверен, его ожидает лишь ничто.
Отец Клары в роли местного идальго нанес новому соседу визит вежливости. Семейство Ибанес обосновалось в Калифорнии пятьсот лет назад; первые его члены попали сюда вместе с конкистадорами, другие прибывали в составе иезуитских и францисканских миссий. В начале XVIII столетия семья Ибанес пришла в долину Напа-Вэлли. Ее землевладения простирались на пятьдесят квадратных миль, занятые в основном виноградниками, дающими превосходное вино. Дон Ибанес, как преподносил себя он сам, подарил дюжину бутылок Джейсону Фелпсу, приветствуя его появление в этих местах.