Реликвия Времени
Шрифт:
Кающиеся сидели на скамьях в ожидании своей очереди, постепенно сдвигаясь к исповедальням. Ллойд подсел к ним и закрыл глаза, желая превратиться просто в еще одного паломника, еще одного грешника, одного из великой армии верующих, сквозь века возносивших свои сердца в радости и печали к тому, кто сотворил их из праха.
У входа в церковь произошло какое-то смятение. Послышались громкие крики. Затем выстрелы. Ллойд застыл на скамье. Во имя всего святого, что здесь происходит? Паломники разбегались от алтаря в разные стороны, затем поднялась лестница, загремели новые выстрелы, и — невероятно — образ исчез. Появились охранники, и частые выстрелы слились в сплошную дробь. Происходило какое-то чудовищное святотатство. Вскочив на ноги, Ллойд бросился к алтарю. Необходимо любой ценой остановить происходящее.
Он уже почти добежал до места, когда появился боевик
Первая пуля пролетела мимо, и сзади кто-то вскрикнул. Вторая пуля ударила Ллойду в грудь. Он упал, и убийца выстрелил в него еще раз, затем еще. Однако к этому времени Ллойд уже ничего не чувствовал.
Часть I
СВЯТОЕ ОГРАБЛЕНИЕ
Глава 01
I
«А это самая настоящая война, дамы и господа»
Жители Латинской Америки, как верующие, так и атеисты, были потрясены сообщением о том, что из храма в Мехико похищен образ Мадонны Гваделупской. Границы между государствами там восходят к временам колониального владычества, однако испанцы и португальцы уже давно смешались с местным индейским населением. После кощунственного ограбления вся Латинская Америка испытала чуть ли не мистическое чувство единения. Богородица, явившаяся Хуану Диего, принадлежала всем. Ее образ можно было встретить и во дворцах, и в лачугах. Богоматерь украдкой упоминалась даже неверующими; каждый, кто сталкивался с природной катастрофой или попадал в зону турбулентности на большой высоте, хотя бы в сердце своем произносил знакомые слова: «Santa Maria, Madre de Dios, ruega por nosostros pecadores, ahora y en la hora de nuestra morte». [4] После неслыханного осквернения в Мехико людям стало казаться, что у них отняли их самую могущественную заступницу перед Ее сыном. Во имя всего святого, кто повинен в подобном святотатстве?
4
Святая Мария, Матерь Божья, молись за нас, грешных, сейчас и в час смерти нашей (исп.).
В первые дни после ограбления — и случайной гибели полудюжины паломников, оказавшихся под перекрестным огнем бандитов, и охранников, не сумевших предотвратить преступление, — последовали решительные отрицания причастности со стороны различных группировок, которые вполне оправданно могли оказаться под подозрением.
Похоже, политическая подоплека полностью исключалась. Представители всех партий приезжали к храму и на коленях ползли к нему через площадь, причем многие из них сжимали в ухоженных руках непривычные четки.
Группировки нативистов, стремящихся восстановить исчезнувшие цивилизации майя и инков? Они громогласно отпирались от случившегося и клялись расправиться с преступниками согласно древним обычаям.
В молчании первых дней всем не давал покоя один вопрос: зачем? Зачем кому-то понадобилось совершить такое кощунственное злодеяние?
Миссионеры с севера всегда старались своими истовыми проповедями оторвать людей от их религии, смешанной с суеверными предрассудками. И это получалось у них на удивление успешно, не в последнюю очередь потому, что они пытались объединить евангелический протестантизм с простыми верованиями местных жителей. Многие часовни были названы в честь святых, и среди них особенно часто встречалось имя Мадонны Гваделупской. Эти миссионеры-евангелисты сразу же оказались в центре подозрений. Положение несколько улучшилось, когда они вместе со своей паствой присоединились к многолюдным процессиям, собиравшимся в городах юга. В тех городах, где был епископ, он лично возглавлял шествие; впереди несли дароносицу с причастием, над головами трепетали стяги с ликом Мадонны Гваделупской, а оркестры исполняли музыку, которую даже с натяжкой нельзя было назвать литургической. Все это было публичное покаяние Деве Марии за ужасное злодеяние.
Не так давно в Мехико священников травили и убивали в попытке искоренить религию и заменить ее марксизмом. И даже после того, как гонения завершились, священникам было запрещено появляться в церковном облачении в общественных местах. Но теперь, в трудную годину, они, облаченные в торжественные наряды, возглавляли запрудившие улицы
На четвертый день наконец пришло страшное, жуткое откровение, и оскорбленное благочестие сменилось яростью. «Мужественные всадники», военизированная группировка, которая вместе с «Минитменами» и другими подобными занималась на южной границе Соединенных Штатов тем, что не хотела или не могла выполнять пограничная служба — ставить преграду на пути нелегальной иммиграции с юга, — объявила о том, что священный образ находится у нее в руках.
Теофилус Грейди, предводитель «Мужественных всадников», созвал пресс-конференцию в Эль-Пасо, где и сделал это громкое заявление. В брюках-галифе, сверкающих сапогах до колен и широком ремне с револьверами на бедрах, в черном галстуке под воротником коричневой рубашки, с огромными усами под мясистым носом, Грейди обвел собравшихся журналистов взглядом сквозь очки в стальной оправе:
— Четыре дня назад группа отважных «Мужественных всадников» забрала в свои руки образ Мадонны Гваделупской из храма в Мехико.
Это было первое предложение на листе бумаги у него в руках. Прежде чем он успел продолжить, разверзлась преисподняя и на него со всех сторон посыпались вопросы. Грейди терпеливо подождал, затем поднял руку. Когда восстановилось какое-то подобие тишины, он возобновил чтение заявления:
— Южная граница Соединенных Штатов на протяжении многих лет подвергается непрерывным атакам. Наши люди постоянно требовали от политиков, чтобы те выполнили свои конституционные обязательства и положили конец всему этому. Однако в ответ они получали лишь слова, пустые слова. Официальные власти вступили в тайный сговор с нелегальными иммигрантами. Им предоставляются права и свободы граждан — даже несмотря на признание их незаконного статуса. Это признаётся, но дальше дело не идет. И огромные корпорации, мелкие предприниматели и фермеры, принимающие нелегальных иммигрантов на работу, тем самым поддерживают постоянный и незаконный приток дешевой рабочей силы через границу. Мы, «Мужественные всадники», вместе с другими подобными группировками делали все возможное, чтобы поднять дух пограничной службы. Неудивительно, что она деморализована. Недавно двух пограничников отдали под суд и отправили за решетку только за то, что они хорошо выполняли свою работу. Настало время решительных действий. Мы будем удерживать захваченный образ Мадонны до тех пор, пока мексиканское правительство и правительства других стран, в первую очередь самих Соединенных Штатов, не положат конец этому вторжению с юга.
Бурлящим потоком хлынули вопросы. Один только Грейди сохранял спокойствие, обращаясь с журналистами как с детьми, причем враждебно настроенными.
Он рассказал, что образ находится в надежном месте, что с ним ничего не случится. Однако о его возвращении можно будет говорить только тогда…
Грейди нисколько не смутился, когда ему сказали, что он, приняв ответственность за похищение священного образа, взял на себя вину за убийство во время кровавой акции. Он назвал это неизбежными жертвами войны.
— А это самая настоящая война, дамы и господа. Страна, подвергшаяся нападению, находится, по сути дела, в состоянии войны с агрессором.
Спокойствие Грейди взбесило собравшихся. Кто, спросили у него, назначил его защитником границы?
— А кто в свое время назначал минитменов? [5] В данном случае я имею в виду добровольцев времен Войны за независимость, а не наших собратьев по защите границы.
Как только пресс-конференция закончилась, Грейди ускользнул на машине к ждавшему вертолету, после чего скрылся в неизвестном направлении. Все лагеря «Мужественных всадников» вдоль границы в одночасье исчезли. Остались только «Минитмены» и другие группировки, которым пришлось принять на себя бешеную ярость, выплеснувшуюся с юга. Нелегальные иммигранты всегда приближались к границе и открывающимся за ней экономическим возможностям скрытно. Но теперь к границе потянулись вооруженные отряды, тут и там вспыхивали перестрелки. Пол Пуласки, глава одной из групп «Минитменов», заявил, что вместе со своими последователями будет удерживать границу от атак вооруженных групп до подхода федеральных войск.
5
Минитмены — воины-ополченцы в начальный период Войны за независимость североамериканских колоний.