Ремарк и миражи
Шрифт:
— А что — важно?
— Что? — на пару секунд задумался Дитер Кастьльо. — На данный конкретный момент — юридически закрепить наши будущие деловые отношения. То есть, составить и подписать грамотный Контракт, в котором будут чётко расписаны-оговорены права, обязанности, а также доли будущих дивидендов…. Педро говорил, что вы приехали в Буэнос-Айрес вместе с женой. Она, случаем, не юрист?
— Нет, слава Богу.
— Ну-ну, спорный момент. Я — на вашем месте — не был бы так категоричен…. Значит, доверим составление Контракта моей Лусии?
— Доверим…. Почему бы и нет?
— У вас, Ремарк, есть какие-то сомнения?
— Хотелось бы задать пару уточняющих вопросов, — признался Роберт. — Не то, чтобы глобальных. Но, всё же…
— Так и задавайте. Не тяните. Постараюсь ответить.
— А с чего всё началось? Как вам, вообще, пришла в голову идея — написать роман «Неизвестный Эскадрон»?
— Поехал я как-то в уругвайский Монтевидео — так, без всякого конкретного плана, просто захотелось немного отдохнуть, развеяться и встряхнуться. И там случайно познакомился с Марком Бронштейном. Вот, с того обрывочного разговора всё и началось…
— Мне показалось, или ваш голос, действительно, слегка дрогнул? Ну, когда вы назвали фамилию — «Бронштейн»?
— Нет, не показалось, — надменно и зло засопел писатель. — Вообще-то, Ремарк, не в моих правилах — поддаваться глупым эмоциям, а также заниматься пошлым самобичеванием. Но, в этом конкретном случае…. В этом случае я ощущаю себя немного «не в своей тарелке». То есть, чётко осознаю, что виноват — пусть и косвенно — в смерти бедного Марка…. Понимаете, дело обстояло, да и обстоит, следующим образом. Роман «Неизвестный Эскадрон» был написан на основе воспоминаний четырёх заслуженных людей и посвящён деятельности специальной службы «АнтиФа», которая в 1956-1958-ом годах занималась поиском, изобличением, поимкой (а также и физическим уничтожением), закоренелых нацистских преступников, нашедших приют в Аргентине. Так вот, трое ветеранов «АнтиФа», проживавшие на тот момент в Аргентине, были весьма осторожны и аккуратны — в своих высказываниях-воспоминаниях. Например, имена-фамилии и конкретные названия немецких поселений они озвучивали крайне редко и неохотно. То же касалось названий проводимых операций и их конкретных деталей. Так, сплошные описания экзотических походов по пампе и сельве, романтические ночёвки у костров, беседы философской направленности да прыжки с парашютами…. А мистер Бронштейн был гораздо разговорчивее. Гораздо. Так и сыпал датами, названиями населённых пунктов, а также званиями-фамилиями арестованных и расстрелянных нацистов. И это, если смотреть правде в глаза, выглядело очень странным. В современном маленьком Уругвае неонацистов гораздо больше, чем в нашей огромной Аргентине. Следовательно, и риск получить пулю разгневанного мстителя был гораздо выше…. Почему Марк поступил так недальновидно и неосмотрительно? Может, от природы был таким смелым, безрассудным и легкомысленным. Или же коварная старость слегка притупила чувство опасности. Как вариант — засмотрелся на стройные и загорелые ножки сеньориты Месси. Не знаю…. Короче говоря, он беззаботно «сыпал», а Лусия всё это старательно записывала. Потом, где-то уже через полгода, когда книга была практически свёрстана, позвонил Бронштейн и попросил ознакомиться с текстом, мол: — «Хочу кое-что подправить, а кое-что, и вовсе, изъять…». Видимо, понял, что слегка переборщил с откровенностью, и решил кардинально исправить ситуацию. Но, увы, было уже поздно…. Кромсать завершённый и одобренный издательством роман? Выбросить самые скандальные и пикантные моменты? Я разве похож на сумасшедшего? Естественно, что Марк был послан — далеко и надолго. Даже не смотря на все его прошлые заслуги, почтенный возраст и дружбу с уругвайской (или же с колумбийской?), наркомафией. Бизнес — штука жёсткая, не терпящая сантиментов, мягкотелости и уступок…. Роман — без исправлений и изменений — был напечатан и поступил в продажу. А ещё через месяц с небольшим господина Бронштейна убили. Так получилось…. Если бы я пошёл Марку навстречу и разрешил бы правку текста? Вполне возможно, что он и до сих пор был бы ещё жив. Да и остальные ветераны «АнтиФа», которых, очевидно, маньяк убил «за компанию». Мол, и они, скорее всего, принимали непосредственное участие в ликвидациях идейных «наци», просто — в отличие от своего уругвайского коллеги — «затихарились» и не стали избыточно откровенничать…
— Что конкретно хотел исправить в тексте романа мистер Бронштейн? — уточнил Роберт.
— Не знаю, не спрашивал. Возможно, планировал заменить некоторые настоящие звания и фамилии на вымышленные. Или же хотел внести лёгкую путаницу по датам неких знаковых событий.
— Мистер Кастильо, а вы ничего не слышали об убийствах археологов, произошедших минувшей и позапрошлой вёснами? С применением археологических скребков?
— Так, только краешком…. Инспектор, а вы молодчина. Вторая сюжетная линия — для предания тексту должной динамики — будет нам очень даже кстати. Мол, несколько следов, могущих пересекаться самым причудливым и изощрённым образом. Если что — свяжем их самостоятельно, подключив неуёмную фантазию. Жанр «документальный роман», как известно, не предполагает стопроцентной достоверности. И пятидесяти процентов — по нашим мутным и беспокойным временам — будет вполне достаточно…. Так как, Ремарк? Вы готовы к встрече?
— Где и когда?
— В шестнадцать ноль-ноль. Район Ла Импрента. Перекрёсток улиц Мигелетес и Мауро. Рядом со зданием старой типографии увидите серый четырёхэтажный дом. Над третьим — от типографии — подъездом висит вывеска: — «Нотариус». Возле неё и встречаемся. Немного поговорим, присмотримся друг к другу, а потом поднимемся на второй этаж, где располагается нотариальная контора. Там Контракт и подпишем. Не опаздывайте.
— До встречи, дон Дитер. Только не забудьте, пожалуйста, прихватить с собой упомянутые вами «эксклюзивные материалы», так и не вошедшие в первый роман.
— Не забуду…
Роберт, поставив мобильник «на блокировку», отправил его в брючный карман.
— Интересный разворот кильватерной колонны [13] , — задумчиво взлохматив чёрную «арабскую» бороду, прокомментировал Матис, нечуждый морской романтики. — Высокодоходный бизнес, понимаешь. Ничего личного…. Кстати, Ремарк, у тебя образовался чёткий подозреваемый за номером — «один». На роль кровавого, коварного и беспринципного маньяка, я имею в виду.
— Это точно, — поддержала Инни. — Все эти поэты-писатели, мечтающие о мировой славе и всеобщем признании, те ещё деятели, способные на очень и очень многое.
13
Кильватерная колонна — строй кораблей, при котором они следуют на установленном между ними расстоянии, один за другим, в кильватерной струе.
— На что, если не секрет? — выжидательно улыбнулся Роберт. — Излагай, интеллектуалка смуглолицая.
— Например, на скрытую шизофрению, сформировавшуюся за долгие годы напряжённых и бессонных трудов. Или же на маниакальную депрессию, спровоцированную хронической неблагодарностью современных капризных читателей…. Рассмотрим ситуацию с Дитером Кастильо более детально и предметно, благо я уже ознакомилась — через Интернет — с его краткой биографией. Вернее, с её несколькими вариантами. Итак, пересказываю своими словами, отбрасывая все неадекватные и глупые — на мой взгляд — версии…. Мать будущего писателя родилась в одном из полузакрытых немецких поселений, возникших в Аргентине после окончания Второй мировой войны. Его название до сих пор не установлено. Росла, училась экстерном, выезжая за пределы поселения (под тщательным присмотром взрослых), только для сдачи полугодовых и годовых школьных экзаменов. А потом, будучи уже в семнадцатилетнем возрасте, она влюбилась в одного из безродных пастухов-гаучо, чьи стада, как назло, кочевали недалеко от данного поселения. Влюбилась, забеременела и была с позором изгнана из родительского дома…. Её дальнейшая судьба неизвестна. Но в трёхлетнем возрасте Дитер оказался в детском доме, расположенном на южной окраине Буэнос-Айреса. Вырос, успешно окончил среднюю школу и даже, получив щедрую финансовую помощь от некоего Благотворительного фонда, поступил в Университет Буэнос-Айреса. Подчёркиваю, в Universidad de Buenos Aires, UBA, крупнейший университет Аргентины, основанный ещё в начале девятнадцатого века, обучение в котором далеко не каждому по карману…. Что это были за благотворители? Увы, точно неизвестно. Сплошные и ничем неподкреплённые слухи…. Наш герой, посещая лекции сразу на нескольких гуманитарных факультетах, начал писать: и публицистику, и прозу, и различные поэтические произведения. Победил в одном конкуре для юных аргентинских дарований, во втором, в третьем. Потом была издана его первая книга (сборник рассказов, эссе и маленьких повестей), получившая восторженные и благожелательные рецензии от столичной прессы…. Но с блестящей писательской карьерой — после окончания Университета — откровенно не заладилось, как, впрочем, и с постоянной высокооплачиваемой работой. Дитер трудился корреспондентом и репортёром, менял одну газету на другую, а другую — на третью. Пробовал себя даже в нише «гламурных изданий», но тоже без особого успеха. Книги? Да, издавались. Но так, малыми тиражами и не регулярно…. Текли годы, серая рутина затягивала, характер неуклонно портился, а надежды — на литературный и финансовый успех — таяли. А так хотелось — славы и признания…. И тогда, по моему мнению, в сеньоре Кастильо и начал «формироваться» маньяк. Мечты, думы, обиды, мечты, бессонные ночи, полные досады и терзаний, вновь — мечты, обиды и терзания…. Короче говоря, однажды он решил, что добьётся вожделенной славы — любой ценой. То есть, совсем любой. Но, в любом раскладе, добьётся….
— У твоей симпатичной жены, капрал, с фантазией всё в полном порядке, — оценил Жано. — Даже немного завидно.
— А то, — горделиво хмыкнул Роберт. — Именно поэтому я на Инни и женился. Продолжай, милая.
— Как скажешь, Робби…. И тут произошла судьбоносная встреча Дитера Кастильо с бедолагой Марком Бронштейном. Гениальная схема выстроилась в голове у писателя-неудачника почти мгновенно. Во-первых, тема «физического устранения нацистских преступников без суда и следствия» являлась, безусловно, незаезженной и нестандартной. Не то, чтобы однозначно «жареной и горячей», но где-то близко к этому…. Во-вторых, тут же стал понятен и многоэтапный эффективный механизм «по активному продвижению» будущего документального романа. То бишь, книга издаётся, а через некоторое время после этого от руки подлого маньяка (отрубленные кисти рук и обезображенное пистолетными пулями лицо — подтверждение тому), погибает один из её героев. Поднимается шум, почтеннейшая публика заинтригована, издательство в срочном порядке «допечатывает» роман. Второе убийство — очередной дополнительный тираж (ну, и гонорары, конечно же). Третий труп — заманчивое предложение от крупного американского холдинга об издании достославно-скандального романа на английском языке. Прямо-таки, конвейерное производство какое-то…. Считаю, что так оно всё и было. Сперва Дитер Кастильо, собрав необходимый рабочий материал, написал и издал книгу. А потом — в плановом «маньячном» порядке — приступил к её «раскрутке». То есть, к мрачно-ритуальным убийствам заслуженных ветеранов «АнтиФа»…. Как тебе, милый, такая версия развития событий?
— Однозначно — внушает…. Ну, а что дальше? Какие дальнейшие планы вынашивает «твой» маньяк?
— Скорее всего, ничего — «дальше» — он и не вынашивал, — мило улыбнулась Инэс. — Мол, любой успешный бизнес-проект — в конечном итоге, исчерпав себя, — заканчивается. Но тут снова — впереди — замаячила благословенная Госпожа удача. В твоём, Робби, лице, понятное дело. Как же, известный «маньячный» инспектор. Да ещё, к тому же, и внук покойного Ганса Моргенштерна…. В голове у господина Кастильо (почти сразу же, как и в первом случае), сложился новый гениальный коммерческий план-проект. Мол: — «Даёшь — продолжение романа «Неизвестный Эскадрон»! Самое время. Пока читатель находится в нужном потребительском тонусе….». Хочешь, милый, расскажу (то есть, попробую угадать), сюжет этого запланированного продолжения? Только сперва, для дополнительной подстраховки, сплюну через левое плечо и старательно постучу по дереву…. Тьфу-тьфу-тьфу! Стук-стук-стук! Итак…. Инспектор Ремарк и писатель Кастильо встречаются и разговаривают, но, так и не найдя общего языка, ссорятся — в полную труху. Но тут в дело вмешиваются их верные и симпатичные подруги. То бишь, я — известная австралийская актриса. И Лусия Месси — умница с юридическим, психологическим и литературным образованием. Герои, понятное дело, мирятся (не исключаю, что через групповую сексуальную оргию), и приступают к расследованию убийств ветеранов «АнтиФа» из первого романа…. Кропотливая аналитика и регулярные «мозговые штурмы». Версии, споры и предположения. Слежка за подозреваемыми и отчаянные погони. Ложные направления и неожиданные сюрпризы-повороты. Жаркие перестрелки и рукопашные схватки…. В конечном итоге, маньяк успешно и однозначно вычислен. Но во время финального задержания (тьфу-тьфу-тьфу, конечно, ещё раз), злодей — бестрепетной рукой — вонзает в сердце отважного инспектора острый кинжал. А героический писатель, прибывший к месту задержания с небольшим опозданием, разряжает в преступника всю пистолетную обойму, до последнего патрона. Естественно, безудержно рыдая при этом. Всё. Конец книги. Занавес…
— Лихо, талантливо и правдоподобно закручено, — завистливо вздохнув, одобрил Матис. — Я, к примеру, так не могу…. Знаете что, ребятки? Не нравится мне эта назначенная встреча. Почему? Не знаю, но не нравится, и всё тут…. Поэтому будьте настороже, не расслабляйтесь и держите носы по ветру. А ты, капрал, и про пистолет не забывай. Если что, сразу доставай и снимай с предохранителя.… Кстати, а чем ещё я могу вам помочь?
— Чем? — задумался Роберт. — Собери, пожалуйста, краткие досье на ветеранов «АнтиФа», причастных к этой истории. С фотографиями, конечно. И на трёх покойных. И на оставшегося — на настоящий момент — в живых. Ну, и сбрось всё это на мою электронную почту…