Ремарк и миражи
Шрифт:
Без семи минут восемь он подошёл к входной двери и попрощался с Инни и Роем.
— Гав! — бодро завиляв хвостом, откликнулся пёс, мол: — «Не волнуйся, хозяин. Всё будет в лучшем виде. Присмотрю, так и быть, за нежной и хрупкой девушкой. Не переживай…».
— Поцелуй меня, Робби, — попросила Инэс. — Ещё…. Ещё…. Хватит. А ты меня любишь?
— Люблю.
— А как — любишь?
— Как потомственные и надменные пастухи-гаучо — бескрайнюю и бело-голубую аргентинскую пампу.
— Всё, иди. Вечером созвонимся…
Он вышел из «Меблированных комнат Жоржиньо».
Улица Виамонте была тиха, задумчива и пустынна.
— Странная нынче погода, — мельком взглянув на небо, пробормотал Роберт. — Заметно похолодало — по сравнению с вчерашним днём. Жёлто-блёклое солнышко, конечно, светит. Но оно, как будто, совсем другое. Ленивое какое-то. Словно, внезапно зажадничав, отдаёт гораздо меньше тепла и света….
Глухо загудел автомобильный мотор.
Из-за поворота показался длиннющий светло-голубой «Линкольн», произведённый, судя по характерным линиям автомобильного корпуса, ещё в восьмидесятых-девяностых годах прошлого века.
Появился, неторопливо покатил по улице и, надсадно закашлявшись, остановился. Плавно приоткрылось правое заднее боковое стекло, и в образовавшемся проёме показалась курносая женская мордашка — в обрамлении мелких рыжих кудряшек.
— Привет, Ремарк, — непринуждённо поздоровалась «мордашка». — Я — Исидора Мюллер. Ты, говорят, хотел поговорить со мной? Не возражаю, красавчик. Обходи машину, распахивай дверку и присаживайся рядышком. Поболтаем…
«Исида, без сомнений, здорово похожа на своего братца», — устраиваясь на заднем пассажирском сиденье, отметил Роберт. — «Такая же невысокая, плотная, краснолицая и рыжеволосая. Впрочем, ничего странного, близнецы, как-никак…. Чем она отличается от Мориса? Во-первых, на носу имеются очки с толстыми линзами. Во-вторых, волосы не гладкие, а, наоборот, кудрявые. Искусственно-кудрявые, скорее всего. Но, безусловно, так же болтлива, непосредственна и непредсказуема…. А одета — абсолютно безвкусно: бездарно-декольтированная блузка и короткая-короткая пёстрая юбочка, из-под которой выглядывают ярко-розовые ноги-сардельки. Бр-р-р, какая гадость…».
Машина, надсадно запыхтев, тронулась с места.
— Сестрёнка с нами ненадолго, — пояснил Морис. — Только до ближайшей станции метро добросим.
— Ага, совсем ненадолго, — тут же зачастила Исида. — Тут до метро — чуть больше километра. Поэтому сразу же перехожу к делу…. Значит, Ремарк, интересуешься, как часто в Аргентине убивают археологов? Нередко, надо признать. И «настоящих», тех, которые занимаются официальной наукой. И «диких», то есть, банальных охотников за древними сокровищами и всякими ценными артефактами. Десятка полтора-два за год. А ещё примерно столько же пропадает без вести…. Кто убивает и за что? Считается, что испанцы, придя на эти земли несколько веков тому назад, достаточно быстро уничтожили почти всех индейцев — и кечуа, и керанди. Но это, как и всегда, только считается. Кто-то, всё же, выжил, спрятавшись в укромных уголках пампы, сельвы, а также в тайных горных пещерах. Кто-то прибился к гаучо. Кто-то успешно ассимилировался с пришельцами…. Короче говоря, в провинциальных районах Аргентины хватает всякого народа, живущего по старинным укладам-традициям и поклоняющегося — на былых Капищах и развалинах древних-древних поселений — прежним индейским Богам. Теульче, вообще, «оккупировали» большинство западных предгорных льяносов…. А тут приходят — всякие и разные — да и начинают, ни у кого не спрашивая разрешений, заниматься комплексными раскопками. Причём, зачастую, именно в тех местах, которые у местных жителей почитаются как «святые»…. И этих незваных «копателей» — иногда, время от времени — убивают. Ничего странного, на мой частный взгляд…. Что-что? Толкуешь, мол, убийства ребят из «Клуба четырёх» носили ритуальный характер? Ну, и что из того? Практически всех археологов (и «белых», и «чёрных»), убивают, так сказать, «ритуальным» образом. Одним — ещё при жизни — глаза выкалывают. Других сжигают на жарких кострах. Третьим отрубают руки-ноги-языки. С четвёртых снимают скальпы. Вольные дикари, что ты хочешь…. Так что, сердца, пронзённые археологическими скребками, не являются чем-то из ряда вон выходящим. Совсем обычное дело, если вдуматься. Так что, инспектор, не забивай себе голову всякой ерундой…. Ага, метро. Тормозим…. Всё, побежала. Пока, братик. Будь здоров, Ремарк. Держи визитку — на всякий случай…
Исидора Мюллер покинула машину, хлопнула автомобильная дверка, и старенький светло-голубой «Линкольн» неторопливо покатил дальше.
«Что это было?», — недоумённо забормотал сбитый с толка внутренний голос. — «Ничего не понимаю…. Это она нам так зубы заговаривала? Причём, намеренно, хамовато и в наглую? Мол: — «Забудь, Ремарк, про этих убитых археологах. Суета сплошная, бесперспективная и законченная. Их дикари необразованные прикончили. И не более того. Ну, никакого отношения эти «скребковые» смерти не имеют к смертям ветеранов «АнтиФа». Ни малейшего…». А для чего, пардон, заговаривала? И, главное, по чьей просьбе? Может, самостоятельно? То бишь, по собственному почину, так как и является маньячкой? Или же наша рыжая Исидора сказала чистую правду, и на изучение материалов по «Клубу четырёх» времени тратить не стоит? Мол, с ним и без того туго? Очередная коварная и безобразная шарада, так его и растак…».
— О чём задумался, инспектор? — не оборачиваясь, прервал затянувшееся молчание Морис Мюллер.
— Да так, обо всём понемногу.
— Понятное дело. Аналитические размышления — пшеничный хлеб настоящего сыщика. Причём, со сливочным деревенским маслом…. А где же наша симпатичная и обаятельная Инни Ремарк? Почему с тобой не увязалась? Наврал, наверное, что-нибудь — насквозь правдоподобное? Или же она отрабатывает по другому, насквозь перспективному направлению расследования?
— Да какие ещё там направления? — правдоподобно поморщился Роберт. — Просто, приболела немного. Совсем чуть-чуть. Дамская мигрень — это понимать надо…
— Ну да, ну да, мигрень. Нет вопросов…. А к разговору с Барракудой-младшим ты готов? Составил гениальный стратегический план?
— Ну, его в баню турецкую — план этот. Будем, приятель, импровизировать и лицедействовать…. Кстати, а почему этот Барракуда — «младший»? Следовательно, существует и Барракуда-старший?
— Существовал, — язвительно усмехнулся столичный репортёр. — Но его — лет десять тому назад — достали-таки ребята из «Эскадрона смерти». Тогда им ещё руководила легендарная донья Мартина Сервантес, бабушка нынешней Мары…. Дело было так. Ещё в прошлом веке Барракуда-старший (его настоящая фамилия — Шлиппенберг), здорово наследил в Аргентине: похитил и убил несколько крупных профсоюзных деятелей, натравил своих боевиков, вооружённых бейсбольными битами и металлическими прутьями, на мирную демонстрацию последователей Эрнесто Че Гевары, ну, и ещё всякого — по мелочам. А потом, обведя здешнюю полицию вокруг пальца, сбежал в Уругвай. Буэнос-Айрес на протяжении семи-восьми лет упорно и настойчиво добивался у Монтевидео выдачи означенного Шлиппенберга. Но уругвайские власти неизменно отвечали отказом, ссылаясь на недостаточное количество полновесных улик и прямых доказательств…. И тогда «Эскадрон» провёл блестящую операцию: Барракуда-старший был умело спровоцирован на захват мирного пассажирского лайнера, курсировавшего между столицами двух государств. Но на борту корабля фашиствующих молодчиков встретил суровый аргентинский спецназ. Встретил и, понятное дело, покрошил из автоматов и гранатомётов в полную труху. Сам Шлиппенберг-старший был захвачен в плен, но вскоре умер — повесился в тюремной камере…. Детали проведённой операции, конечно, широкой публике не известны. Но мне один знающий человек шепнул, что тут не обошлось без русских.
— Без подчинённых славного генерала «Виталя» Громова? — понимающе улыбнувшись, уточнил Роберт.
— Это точно. Не обошлось — без доблестных сотрудников российской спецслужбы «АнтиМетро». Они, говорят, занимались в нашем Буэнос-Айресе совсем другими делами. Но и в успешном захвате Барракуды-старшего — мимоходом — поучаствовали…
«Чёрт знает что!», — возмутился нервный и вспыльчивый внутренний голос. — «Кругом эти русские спецслужбы. Плюнуть, прямо-таки, некуда…. В нашей мирной и сонной Австралии что-то усердно мутят. Оказывается, что и в легкомысленной Аргентине успели отметиться по полной и расширенной программе…. И этот журналист Мюллер — совсем даже непрост. Любопытный такой, гнида толстощёкая, мол: — «А чем это симпатичнейшая миссис Ремарк у нас занимается? Неужто, активно копает по другому перспективному направлению?». Будь, братец, поаккуратней — с этим рыжим пройдохой. А также и с его сестрёнкой толстомясой…».
Старенький «Линкольн» ловко и непринуждённо припарковался на просторной автостоянке — среди нескольких сотен других машин.
— Бельграно! — торжественно объявил Мюллер. — Приехали, коллега. Прошу любить и жаловать. Вылезаем…. Подожди, только поставлю машину на сигнализацию. Тот ещё райончик, и угнать запросто могут…. Итак, — небрежно махнул рукой, в ладони которой была зажата ручка потёртого тёмно-коричневого портфеля, направо. — Там расположена современная жилая застройка с разнообразными торговыми комплексами и ресторанами, куда и направились водители-пассажиры всех этих авто. — А здесь, — указал налево, — находится так называемый «старый район». То бишь, городские кварталы, построенные лет так сто двадцать-тридцать тому назад. Часть из них скоро должны снести. Даже и проекты имеются.