Ремарк и миражи

Бондаренко Андрей Евгеньевич

И они, приникнув глазами к «смотровым щелям», приступили.

«Узкая прямая асфальтовая дорожка, ведущая от подъезда к уличному тротуару», — старательно комментировал слегка взволнованный внутренний голос. — То есть, к тротуару, ненавязчиво змеящемуся вдоль проезжей части улицы Мигелетес. По обеим сторонам дорожки выстроились в ряд могучие платаны и тёмно-зелёные кусты, имеют место быть и четыре шикарные цветочные клумбы. Летнее солнышко равнодушно светит. Тишина и покой…. Где-то внизу хлопнула дверь, хищно щёлкнула «собачка» замка. Ждём…. Ага, из подъезда вышла приметная пара: пожилая низенькая женщина в старомодном платье и высокий молодой человек в светло-бежевом офисном костюме. В правой ладони юноши крепко зажата ручка супер-солидного тёмно-коричневого дипломата. Ассоциация, на мой придирчивый взгляд, проста: молодой и блестящий адвокат приводил к нотариусу доверчивую старушку. По коммерческо-адвокатской надобности, надо полагать, приводил, защищая финансовые интересы некоего

важного клиента. За долю малую, ясен пень…. Ох, уж, эти адвокаты! Твари ушлые, подлые, жадные и лицемерные. Вот бы, на кого — господам маньякам — обратить своё пристальное и придирчивое внимание. Шутка, понятное дело…. Опять асфальтовая дорожка пустынна. Ждём, как и полагается. Ждём…. О-па, машина остановилась. Из-за кустов выглядывает светло-жёлтый автомобильный бампер. Такси? Скорее всего…. Теперь по дорожке размеренно шагает, манерно опираясь на массивную трость, мужчина средних лет: в чёрном костюме-тройке (и это не смотря на тёплую летнюю погоду), очень прямой, зажатый, с характерными нервными движениями и с затемнёнными очками на длинном носу. Этакий «Человек в футляре» — из знаменитого рассказа русского писателя Антона Чехова. Надо понимать, что это он и есть — скандально-известный аргентинский писатель Дитер Кастильо…. А где же, пардон, портфель? Ну, тот самый, в котором должен находиться Контракт, предназначенный для подписания, а также эксклюзивные материалы, так и не вошедшие в роман «Неизвестный Эскадрон»? И верной секретарши-красавицы не наблюдается поблизости. Странно. Очень странно…. Кастильо останавливается, не дойдя до нашего подъезда метров пятнадцать-семнадцать. Старательно, скучно и методично оглядывается по сторонам. Несуетливо расстёгивает пуговицы на чёрном пиджаке. Достаёт из бокового кармана жилетки круглые светло-серебристые часы на такой же солидной цепочке. Отщёлкивает крышечку. Глядит на циферблат. Недовольно крутит короткостриженой круглой головой. Защёлкивает крышечку. Прячет круглые часы в боковой карман жилетки. Застёгивает пуговицы на пиджаке. Редкостная и неповторимая зануда, надо признать…. Ага, неуверенно потоптавшись на месте, извлекает из правого кармана пиджака мобильный телефон — угольно-чёрного цвета, понятное дело. Как же иначе? Уверенно нажимает указательным пальцем на кнопки. Подносит аппарат к уху. Ждёт…. Опускает руку с телефоном вниз. Вновь недовольно трясёт головой…. Братец, а сколько сейчас времени? Шестнадцать ноль четыре? Ну-ну. Сейчас, судя по всему, этот мрачный деятель и тебя побеспокоит…. Ага, так и есть. Вновь терзает — пальчиком — кнопки мобильника…».

Затренькало.

Роберт поднёс к уху мобильник.

— Где вы, криминальный инспектор Ремарк? — поинтересовался, с откровенно-недовольными и рассерженными нотками, скрипучий голос. — Изволите опаздывать?

— Так точно, — браво соврал Роберт. — Задерживаюсь. Но не намного. Минут на десять-пятнадцать. Пробки. Извините покорно, дон Дитер. И не волнуйтесь, пожалуйста.

— Я, милейший, никогда не волнуюсь, — голос из скрипучего преобразовался в откровенно-желчный. — И даже ни на йоту не сомневался, что вы, Ремарк, опоздаете. Ваш покойный дед тоже — всегда и регулярно — опаздывал на наши с ним встречи. Семейная традиция такая, надо понимать. Вот, только…

— Да-да?

— И мисс Лусия почему-то задерживается. А это на неё совершенно не похоже. Я уже начинаю… э-э-э, слегка…

Разговор прервался.

— Пи-пи-пи, — тоненько запиликало в трубке мобильного телефона. — Пи-пи-пи…

— Робби, а его, похоже, убили, — сообщила Инэс.

Роберт, отключив мобильник, приник глазами к «смотровой щели» в газетном листе.

Дитер Кастильо, безвольно разбросав руки и ноги в стороны, лежал на асфальтовой дорожке, а на его лбу (практически посередине), располагалась крохотная чёрная точка-дырочка, из которой активно сочилась-вытекала тонкая ярко-алая струйка.

— Действительно, убили, — подтвердил Роберт. — То есть, застрелили из снайперской винтовки, оснащённой глушителем. Скорее всего, с крыши дома, расположенного на противоположной стороне улицы.

— И что это такое?

— Упреждающий удар, не иначе…

Глава восьмая. Роман «Неизвестный Эскадрон» и немецкие переселенцы

— Спустимся вниз? — предложила Инни. — Вдруг, незадачливый писатель ещё жив?

— Пока останемся здесь. Во-первых, Дитер Кастильо, как я вижу, однозначно мёртв. А, во-вторых, вполне возможно, что меткий киллер ещё не ушёл с крыши соседнего дома. То бишь, ещё не до конца выполнил поставленную перед ним задачу. Поэтому, на всякий случай, дождёмся появления полиции. Или же кого-то другого.

— Считаешь, что если бы мы стояли рядом с убитым писателем, то запросто могли бы…

— То запросто могли бы отправиться вместе с ним на тот Свет, — невозмутимо продолжил Роберт. — Маньяк, почувствовав реальную опасность и запаниковав, усердно «заметает следы» и «обрубает хвосты». Причём, все-все-все. Он и нас не пощадил бы, и Лусию Месси. Если, конечно…

— Если, конечно, означенная Лусия и не является искомым маньяком? — предположила Инэс. — Вернее, искомой маньячкой?

Кха-кха…. А что, вполне насущная, свежая и жизненная версия. Ты же, милый, неоднократно рассказывал, что матёрые маньяки склонны манипулировать и близкими родственниками, и сослуживцами, и даже собственными лечащими врачами. Например, с помощью пошлого и наглого шантажа. Или же, прибегая к изощрённым сексуальным «ловушкам». Возможны, естественно, и смешанные варианты…. Вот и здесь, вполне вероятно, мы столкнулись с похожей историей. Мол, коварная Лусия Месси, влекомая некими маниакальными наклонностями-замыслами, приручила, завлекла и «охомутала» незадачливого Дитера Кастильо. Сперва сделала его своим пылким любовником (или же покорным «сексуальным рабом?), потом стала его личным доверенным секретарём, ну, а после этого и «замутила» всю эту кровавую историю. То есть, организовала встречу в Монтевидео (якобы случайную), писателя с Марком Бронштейном, надоумила и помогла написать роман «Неизвестный Эскадрон», а затем приступила — через ритуальные убийства главных героев — к нестандартной «раскрутке» книги…. Для чего и почему? Не знаю. Кто этих маньяков и маньячек, вообще, разберёт? То есть, их побудительные мотивы? Тебе, любимый, как заслуженному «маньячному» инспектору, должно быть виднее…. Ага, возле неподвижного писательского тела появились двое. Подошли со стороны улицы Мигелетес. Молодой высокий мужчина — в чёрных одеждах идейных перонистов. И женщина среднего возраста, одетая почти в такое же пёстро-весёлое платьице, как и на мне сейчас. Ведут себя достаточно спокойно. Я бы даже сказала — уверенно и по-хозяйски…. Нагнулись и осматривают неподвижное тело, не прикасаясь к нему…. Парнишка достал из заднего кармана брюк тёмный мобильник. Звонит куда-то…. Сотрудники какой-то аргентинской спецслужбы? Или даже самого «Эскадрона Смерти»? Впрочем, без особой разницы. Ага, торопливо уходят, словно бы получив чёткую и однозначную команду…. Что будем делать?

— Будем ждать. Причём, тупо, хладнокровно и терпеливо…

Через несколько минут послышались отчаянные завывания сирен, а потом вся видимая часть улицы Мигелетес заполнилась мигающими сине-красными огоньками полицейских машин.

«Быстренько прибыли, оглоеды», — глубокомысленно захмыкал язвительный внутренний голос. — «Причём, целым и весьма солидным скопом. Ну-ну, навевает, однако…. Ба, знакомые все лица. В том смысле, что знакомое лицо — смуглое, худосочное, с тоненькими щегольскими усиками над верхней губой. Это же криминальный инспектор Педро Карраско — собственной персоной — следует к месту совершённого преступления. В окружении прочих прокурорских личностей, увешанных пистолетами, фотоаппаратами, кинокамерами и другой служебной аппаратурой…. И с чего, собственно, наша высокомудрая миссис Ремарк решила, что в облике инспектора Карраско присутствует нечто «женское»? Фантазёрка отвязанная и неисправимая…. Впрочем, ей, конечно, видней. Как показывает практика, я имею в виду…».

— Всё, можно спускаться, — решил Роберт. — Появилось чёткое ощущение, что сегодня в нас стрелять не будут. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…

Естественно, что при встрече Педро Карраско был безмерно и несказанно удивлён. То есть, сперва только руки развёл в стороны, отчаянно заморгал пушистыми ресницами («Действительно, чересчур уж пушистыми», — подметил наблюдательный внутренний голос. — «Прямо-таки, девичьими…»), и только спустя двадцать-тридцать секунд с трудом выдавил из себя:

— Мистер Моргенштерн? Миссис Ремарк? Что вы здесь делаете?

Роберт — подробно, комплексно и вдумчиво — рассказал: как, что и почему.

— Чёрт знает что, — разозлился Карраско. — Судя по всему, ваше появление в Аргентине, уважаемые сеньор и сеньора, не сулит нашему Буэнос-Айресу ничего хорошего. Ну, ничегошеньки…. Может, мне стоит спешно обратиться в городскую Прокуратуру за ордером на помещение вас — до выяснения всех обстоятельств — под домашний арест? Или же вы сами — добровольно, без принуждения — покинете нашу страну?

— Советую вам — чисто для начала — согласовать этот важный вопрос с руководством «Эскадрона смерти», — многозначительно и загадочно улыбнувшись, посоветовала Инни. — Желательно, непосредственно с самой Марой Сервантес.

— Э-э-э…

— У вас, инспектор, нет прямого выхода на «Эскадрон»? Обратитесь к Жано Матису, владельцу одноимённого детективного агентства. Он вам обязательно поможет. Обещаю.

— Вот, я и говорю — чёрт знает что…

— Следовательно, мы можем быть свободны?

— Составьте подробную объяснительную (одну на двоих), подпишите её, дату проставьте, а после этого проваливайте с моих глаз — на все четыре стороны…. Лусия Месси? Конечно же, объявим её в розыск. Впрочем, это уже не ваше дело. Прощайте. Всех благ…

Через полчаса они покинули негостеприимную улицу Мигелетес.

— Куда это, чертовка кареглазая, ты направляешься таким деловым и уверенным шагом? — поинтересовался Роберт.

— К ближайшему магазину, торгующему современной бытовой техникой и продвинутой компьютерной аппаратурой, — пояснила жена. — Узнала адрес у прокурорского эксперта с фотоаппаратом.

— И что же мы там будем покупать? Фен для сушки волос с программным обеспечением? Или же аналогичные электрические щипцы для их грамотной завивки?